Мне это не нравится, сказала она, приняв чашку и глядя как лопаются в вине крошечные пузырьки.
Что не нравится? Это вино, или то, что я стал другим? я знал ответ, но хотел услышать от неё.
Всё не нравится. Я открою конфеты, отпив несколько глотков, она поставила чашку на стол и вскрыла коробку.
Наташ,.. я присел на корточки возле неё и осторожно положил ей руку на колено.
Она дёрнулась от моего прикосновения и уставилась на меня глазами нет, не напуганными, а какими-то настороженными и внимательными. Глазами выжидающей хищницы.
Я знаю, что в тебе много беспокойства. Иногда, кажется, ты взорвёшься от напряжения. Не хочешь поговорить об этом? спросил я.
Это не твоё дело! Ясно! она оттолкнула мою руку.
Ведь я мог бы помочь, взяв чашку со стола, я допил шипучку и налил ещё, протянув ей.
В этот раз она выпила больше половины даже с какой-то жадностью и сразу откусила кусочек конфеты.
Ты мне очень дорога. Давай сделаем наши отношения добрыми? И тебе так будет приятнее и мне, предложил я.
Я не понимаю, что ты от меня хочешь? почему-то на её губах проступила улыбка, хотя она не вязалась со строгим взглядом синих глаз.
Хочу тебя поцеловать и наладить отношения, сказал я, придвинувшись к ней.
Ты правила знаешь, поцелуй ниже колена. Делай! повелительно сказала она. Сегодня я позволяю тебе сказать, что ты меня любишь.
А вот этого я не ожидал. Нет, я ожидал нечто подобное, после многократных прочтений сведений о ней в меню, но не был к такому повороту готов.
Поцелуй ниже коленей Как интересно. Дозволенной области коснулись мои пальцы и я, нежно касаясь ими провёл по её лодыжке. Её глаза расширились, а я, забирая инициативу, вдруг спросил:
Ты же ревнуешь меня к нашей служанке Леночке?
Ты вообще, что ли дурак? она занервничала, уже неё обращая внимания на мою руку, ласкавшую её ножку. Как я могу тебя ревновать к какой-то служанке? Тебя?! С ума сошёл?
Ладно, если не имеешь ничего против, то я завтра куплю такие же конфеты для Леночки, я взял с коробки конфету, чувствуя, как растёт волнение юной графини. Только бы не переиграть, только бы не взорвалась. Как там говорил Весериус: «нередки случаи спонтанного раскрытия на пике эмоций». Вдруг раскроется сейчас и превратится в какую-нибудь Бабу-Ягу.
Я не понимаю, ты издеваешься надо мной что ли? наконец отозвалась она, голос чуть подрагивал.
Наташ, я просто хочу наладить с тобой отношения. Правда, ты мне дорога, я взял её руку, и она её даже не вырвала. Я тебя поцелую в щёчку в знак наших добрых отношений.
Помните, спрашивать такое не надо? Я и не спросил: обнял её и прижался губами к тёпленькой, бархатистой щеке. Она неуверенно пыталась отстраниться, за что получила будто случайный поцелуй в губы. Когда я её отпустил, госпожа графиня, казалась полностью сбитой с толка: щёки красные, глаза сверкают и растерянно бегают по сторонам.
А ты знаешь, кто такой Лаврик? спросил я, налив в чашку вино и протянув ей.
Саша она покачала головой, взяв чашку. Не понимаю, что происходит.
Саша?! Ого! Я был уверен, что сусла она никогда не называла по имени. Если я прав, то теперь в наших странных отношениях действительно произошли большие перемены. А ещё, несмотря на её растерянность, непонимание, выпитое вино, её глаза словно стали осмысленнее, взрослее.
Давай мы это потом обсудим. Всё сложное оставим на потом. Мне нужно сказать тебе очень многое, но сейчас давай просто расслабимся. Расслабимся в том приятном мире, который между нами восстановился, предложил я.
Она неуверенно кивнула и сделала несколько глотков их кружки.
Не вздумай маме пожаловаться, что я тебя поил шипучкой, как бы в шутку сказал я.
Я не дурочка, ответила она, не возражая против моей руки на своей коленке.
И этот ответ мне очень понравился. Он означал, что между нами уже есть кое-какие доверительные отношения, которые я постараюсь сделать прочнее.
Откуда ты знаешь про Лаврика? неожиданно спросила она.
Потом объясню. Сначала скажи, кто он? я поднёс к её губам конфету, и поводил ею, дразня сестренку.
Глава 6
Как стать Лавриком
После нескольких попыток Наташа поймала конфету зубками. Откусила прямо из моих пальцев и долго молчала, о чём-то размышляя это было видно по её глазам, смотревшим куда-то мимо меня. Потом сказала:
Не знаю, кто он. Имя, дурацкое, как у клоуна. Меня это имя мучает много лет.
Снова поймала конфету ртом, и добавила:
Лавриком я назвала игрушку в детстве. Тебя тоже так называла, когда злилась. Мне очень нужен Лаврик. Хочешь стать им? она улыбнулась, и это, пожалуй, впервые, выглядело мило, по-доброму. Видно, шипучка расслабила её.
Как мне им стать? И как он выглядит? пожалуй, больше не стоит наливать ей вино, решил я. Хотя осталось там меньше четверти бутылки.
Не знаю. Во сне он такой урод, она хохотнула: Как ты. Шерсть тёмная, рыжая с боков, морда обезьянки. Уши длинные, как у зайца. В общем, жуткое чудовище таким он иногда снится мне. И я его ругаю, за то, что он меня оставил, когда был так нужен. Но это же только сон, правда?
Правда, забавный сон. Но у меня же нет шерсти, теперь и мне стало весело.
Но ты же тоже урод, привела она свой убедительный аргумент. Урод и чудовище. И уши у тебя тоже большие, жаль, что не длинные.
Но я же заметно похорошел, и скоро стану красавчиком. Смотри на меня, я приблизил к ней лицо.
Красавчиком? она рассмеялась, качая головой. Но, если честно, ты стал лучше.
Неужели, действует заготовка «Я хороший»? Или вино?
Давай поцелуемся? я ещё приблизился к ней. И зачем было спрашивать?
Чуть раньше, чем она это проговорила, мои губы успели коснуться её губ.
Разрешу, только если станешь Лавриком, она оттолкнула меня.
Что я должен делать? меня её близость начинала дразнить.
Подчиняться мне во всём. Выполнять мои приказы, она потянулась к чашке вина. Ты должен быть полностью моим как игрушка.
Ого, какие серьёзные требования! я едва сдержал смех. Какая будет награда, властная госпожа? Мы будем целоваться? как же мне хотелось это сделать сейчас всерьёз. По-взрослому, чувствуя её приоткрытый рот, язык и трепет юного тела.
Только ножки, она мило улыбнулась.
Выше колена, я поднял ставки.
Если я сама того захочу, она сделала глоток из чашки, не отрывая взгляда от моих глаз.
А тебя не смущает, что мы брат и сестра? я прищурился.
А тебя смущает? Ты же трус, правда? Ах, как ты боишься! она усмехнулась. Ты всегда меня боялся, даже когда я была совсем маленькой. Помнишь, как я тебе разбила нос палкой, и ты плакал, побежал жаловаться папочке? А помнишь, как ты описался, когда я в темноте зашла в костюме ведьмы?
Не помню, вовсе не соврал я. И я теперь вовсе не трус. Хочешь, проверь, во мне шевельнулось желание рассказать о сегодняшнем случае в цирюльне, но я сдержался. Слишком о многом нужно было с ней поговорить, но нельзя все выплёскивать за раз, а то, знаете, нервные клетки не восстанавливаются. И так сказано слишком много. Даже неожиданно много. Главное, мне очень нравилось то, что происходило, между нами. Случилась какая-то феерия: отношений, чувств и сладких предвкушений. Чтобы расслабиться и уйти от эмоций, я рассказал ей пару забавных анекдотов, неизвестных в этом мире. Один Наташа не поняла, хотя он казался простым. А над вторым от души смеялась. Кажется, после этого анекдота она начала понимать, что сусел, вовсе не идиот, как представлялось раньше, и вдобавок обладает неплохим чувством юмора.
А потом она почему-то спохватилась, решила, что ей пора в свою комнату.
Я проводил её до середины коридора и неожиданно для себя спросил:
А знаешь кто я на самом деле?
Знаю, она рассмеялась: Жалкий придурок, который мечтает целовать мои ноги.
Чуточку не угадала. Я маг Герфилд, ляпнул я перовое пришедшее на ум заковыристое слово.