Профессор Толкин!
Я вас слушаю, Немура.
Профессор, мы хотим поиграть с поселковыми ребятами в снежки, но на выходные они к нам не ходят. Разрешите в воскресенье им пройти в школу.
Когда именно и на сколько времени вы их приглашаете?
Ребята не ожидали такого скорого разрешения, и несколько недоверчиво смотрели на замдиректора.
Мы начнем после завтрака, а закончим, как займем чужую крепость.
Хорошо, Немура, я подумаю, и завтра дам ответ.
На вечерней встрече Толкин спросил у директора:
Так что нам делать разрешить бывать у нас по выходным поселковым ребятам или не разрешать?
Игнатьич, ты же знаешь мой ответ. Нам нужно взаимопонимание с местными. Разумеется, разрешим, и даже покормим, и вечером дадим свет темнеет рано, едва ли они успеют построить и разрушить крепость.
Во время обеда Толкин объявил:
Поселковые ребята могут в воскресенье принять участие в игре.
Местные учителя только переглянулись, услышав такое. Они не ожидали, что детям дадут возможность бывать в школе вне уроков.
Торсон Игнатьевич, но ведь ваша школа закрытого типа? спросила завуч.
Уважаемая Неля Георгиевна! Школа у нас, верно, особая. Но дети остаются детьми, и им нужна дружба. И потом, раз ваши дети учатся у нас, то они, вроде, и не чужие. Пускай играют.
В воскресенье, ребятам на радость, повалил крупный влажный снег. Они бурно радовались, и стоили крепости. Поскольку школьный двор лежал на склоне гряды, крепости построили вдоль склона, чтобы все были в равном положении.
Вскоре выяснилось, что игроков много больше, чем было сначала. Многие волшебники вошли в команду поселковых. Договорились не пользоваться волшебством. Крепости строили до обеда, а после началось сражение.
Немура и Полянский примкнули к гостям. Они принципиально не хотели играть вместе с Неразлучными. Две неудачи подряд простить трудно. Вся школа высыпала во двор, наблюдать и болеть. Зрители устроились повыше, чтобы их не достали «шальные» снаряды.
Снег валил все гуще, начало темнеть. Двор залило светом, это включили освещение. Яростные атаки не увенчивались успехом, снег валил и валил, ветра не было. На стенах крепостей уныло висели флаги, облепленные снегом. Снег совершенно все завалил. Раздался удар гонга, все замерли.
Уважаемые сражающиеся! Заключайте перемирие, через пять минут освещение выключится!
Воины собрались в своих крепостях, построились и вышли, остановившись перед ними. Главнокомандующие Игнатов и Майборода, пошли навстречу друг другу, встретились на середине. Остановились, пожали друг другу руки.
Мир, Федя?
Мир, Рома!
Поужинали и разбежались по домам. Потом, как тоже часто бывает, снег растаял, и только к концу декабря наступили морозы. Но ребята еще долго вспоминали, как они воевали. Теперь поселковые приходили в школу и по выходным.
Ром, а ведь Немура и Полян применяли волшебство, когда играли. Уж слишком целенаправленно летели их снежки, и слишком больно бились! Ты заметил? спросил Андрей.
Андрюха, мы их дважды обошли, и здесь у них не вышло пожалей ребят!
Еще чего! Они спят и видят, как бы нам напакостить.
Ну, у них руки коротки, да и ума не хватит, заметил Саша.
На одном из вечерних директорских чаепитий Толкин заметил:
Если я не вижу Неразлучных, значит, они готовят что-то, или уже влезли куда-то с головой. Но если я вижу их спокойно гуляющих, готов бить «на сполох!», ибо неизвестно, куда заведет их буйная энергия. С ними не приходится скучать.
Игнатьич, ты же хотел таких учеников, хохотнул Алиев.
Научившись летать, ребята изобрели игру «аэробол». Прелесть игры была в том, что в нее можно играть и зимой, потеплее одевшись. В команду факультета вошли Хана, Андрей и Роман. А Катя занялась воздушной гимнастикой.
За несколько дней до каникул Соколова патрулировала школу, было ее дежурство. Преподаватели, умевшие мгновенно перемещаться, кроме дежурных, и тех, что жили при школе, отправлялись на ночь по домам. Перед отбоем она обходила школьные корпуса, проверяла сигнализацию, и т .д.
Зашла в корпус Чародеев. В огромной гостиной, рассчитанной на 350-400 детей, сейчас было только 100 первый и второй курсы. Ребята занимались кто чем: делали уроки, отдыхали, что-то обсуждали. Желающие уединения сидели в маленьких комнатах в зал выходило несколько дверей. Посмотрев на ребят, директор хотела уйти.
Профессор! позвал ее мальчик с первого курса.
Да, Минаев, я слушаю вас, остановилась она.
Профессор, у нас школа волшебства. Я смотрел программу, и нигде не увидел уроков по работе с духами. У нас, что, их не изучают? И по спиритизму нет ничего.
Директор прошла на середину комнаты. Услышав вопрос, все затихли, ожидая ответа Соколовой.
Минаев, вы задали важный вопрос. У нас, действительно, на данном этапе нет работы с Духами, и со спиритизмом. Скажите, вы уже научились ездить верхом? он кивнул. Легко вам было?
Нет, трудно поначалу.
Верно, сначала трудно. Так вот, Дух не лошадь, с ним не просто иметь дело. Вы еще не имеете ни необходимых сил, ни умений. Этот предмет у нас будет на последних курсах. Духа нельзя себе подчинить, с ним нужно общаться на равных. Все способы вызова Духов, их, якобы, подчинения человеку ГРУБЕЙШАЯ ошибка и заблуждение. В такой ситуации Дух ВСЕГДА наездник. Он за свою помощь потребует плату. И не деньгами. Он возьмет вашу силу, здоровье. Жизнь, наконец. Ну, а спиритизм советы мертвых опасны живым. Еще есть вопросы?
Ребята сидели молча, переваривая услышанное.
Минаев, идемте со мной! Позвала выходя. Мальчик пошел следом.
Здравствуйте, Игнатьич! Вы чего это здесь за дверью прячетесь?
Да вот, услышал вашу лекцию, и подумал, что вам нужна помощь.
Нужна помощь, говорите? Возможно. Хорошо, пошли ко мне.
В кабинете директор посадила мальчика в кресло, сама села напротив. Толкин поместился сбоку, и заметив, что она приготовила волшебную палочку, достал свою. Он уже знал по опыту: директор ничего не делает зря.
Минаев, вас, кажется, Толиком звать? мальчик кивнул. Толик, скажите мне, вы сами спиритизмом занимались?
Да, и мне их советы помогали.
А Духов тоже вызывали?
Да, я имею над ними власть.
Соколова помолчала.
Вас этому обучила бабушка?
Нет, папа. Он хозяин над многими Духами.
Ну что ж, Анатолий, вы завтра покинете школу. Нам нечему вас учить. -
Спокойно сообщила директор. Вдруг лицо мальчика напряглось, и он грубым голосом заговорил.
Я отсюда никуда не уйду, старуха!
Да ну, голубчик, тебе это кажется так.
Я тебя убъю! зарычал мальчик.
Тэ-тэ-тэ! Я же тебя не боюсь, ты это знаешь. А вот помочь тебе могу.
Мне не нужна твоя помощь, старая дура.
Ну, это мы еще посмотрим. Ты отсюда, она обвела комнату палочкой, никуда не уйдешь, если я не захочу, и в меня тебе не вселиться. Давай лучше, я тебе помогу.
Говоришь, не боишься. Врешь! Палочку то сама не опускаешь, и твой декан тоже.
Знаешь ведь прекрасно техника безопасности и страх вещи разные.
А чего молчит твой декан? Испугался?
Толкин хотел ответить, но она опередила.
Субординация. Начальник говорит, подчиненный слушает. Так вот, согласен на мою помощь? Или я помогаю тебе возвратиться в свой мир, или завтра этот мальчик, и те, кого ты успел зацепить, уедут домой вместе с тобой. И помощи ты тогда никогда не получишь. Ну!
Я хочу домой. Но я не могу вырваться отсюда! Прорычал жалобно Дух.
Странные вы существа, Духи. Вы легко идете на контакт, овладеваете душой и телом человека, и страдаете, не умея самостоятельно покинуть его, пока человек не умрет. Я помогу тебе, приготовься.
Она поставила палочку перед собой вертикально, острием вверх, Толкин сделал то же. Директор заговорила:
Силой и властью ЗАКОНА, правящего Вселенной......
Сила этого заклинания велика. Ему не может противиться ни один Дух.