Нет.
Может, все-таки взглянете на парочку? Смотрите Так, оценить просто. Ну посмотрите же, неужели вам все равно?
Слушай
Понимаю, вы на взводе. Валентин, не волнуйтесь. Я вам даже завидую, честно. Так Алинке вашей повезло говорят, такой мужик классный попался! А работаете уже? Если нет, то стоит подыскать, семья все-таки. Хотя вы молодой Сколько вам, двадцать три? И уже женатый, с ума сойти. А жить, кстати, где будете?
Да у твоих мамки с батей прям и будем.
Девушка так и замерла с раскрытым ртом. Краем глаза Валя увидел на дисплее фотоаппарата исказившееся в крике крупное Лешино лицо.
В Сочах, кстати, не был, Валя встал и направился к выходу.
Ранее утро нещадно пекло, солнце выжгло весь облачный пух и теперь сияло в полотне неба огромной прорехой. Пнув ногой картонку в виде сердца, Валя огляделся. Возле домов стояли припаркованные жигули, поодаль виднелись дачные участки с валящимися набок сараями, которые держались только благодаря затихшему ветру. Где-то хныкал ребенок, скрипели двери, журчали поливающие шланги. В курятнике устало прокричал петух.
Попал же ты, тихо сказал он.
Поодаль, возле дома, прислонясь к ограде, стоял высокий седой мужчина в расстегнутом пиджаке. Задрав голову, он щурился, глядя на припекающее солнце.
Сигареты не найдется? спросил Валя, подходя ближе.
Мужчина повернулся. В его прозрачных голубых глазах отражалась приветливость и открытость.
О! Не курим-с и не пьем-с, картинно пожал тот плечами. Уже как лет двадцать. А тянет ух как!
Врачи запрещают?
Попробовали бы! Жена, конечно.
Говорил он легко, с каким-то естественным весельем, причем очень доброжелательным.
А вы кем Алине будете? Валя встал рядом с ним в тень. Что-то я вас раньше не видел.
Да мы задержались в выходной в электричку не влезешь. Игорь Яковлевич меня зовут, протянул он крепкую ладонь. Старший двоюродный брат Юрки. Ну Юрия Александровича, отца Алинки. Он-то здесь вплоть до девяностых жил, когда еще колхоз стоял, а я в училище городское уехал, там и остался. Мы с ним в чеченскую вот так были
Игорь Яковлевич рассказывал просто, но так живо и искренне, что наверх не хотелось возвращаться. Своим расположением он совершенно не напрягал Валю, в нем чувствовалась выдержка, здравое отношение к вещам и, главное, то, чего так не хватало всем деревенским, чувство меры. Игорь Яковлевич не навязывался, не перегибал и не задавал Вале вопросов, на которые он меньше всего хотел отвечать. Валя слушал, как два брата росли здесь, в одном поселке, ходили в сельскую школу, на месте которой сейчас не виднелось даже фундамента все пожрал голодный бурьян. Юрий встретил здесь маму Алины и остался, а Игорь поехал в город, в политехническое училище. Так и жили до армии, потом призыв. Сначала Игоря, как старшего, забрали, потом и Юру, спрятавшего в шапке фотографию новорожденной дочки на память. А вернулся с войны только он один.
Валя! донеслось со стороны подъезда. Валентин!
Валя обернулся.
Поди, невесту окончательно выкупили, усмехнулся Игорь Яковлевич. Давай, молодой, еще посидим. Сам не люблю всю эту галиматью, эх Ну что поделать.
Ваше здоровье, кивнул Валя.
Он не спеша направился к подъезду, около которого мешалась разноцветная толпа. Хотелось петь и плясать, он впервые за утро почувствовал прилив сил, будто где-то в глубине сорвали дрожащую пломбу. Даже про сигареты забыл.
Ой, мамочки! Напугал.
Вот он! А мы жениха потеряли!
А ну, гдэ моя нэвэста? Валя рывком притянул к себе Алину и принялся целовать ее в шею. Девочка-девочка, я тебя съем, а-а-арх!
Ай, Валька! Пусти! смеялась она.
Вале протянули шампанское, он одним махом проглотил налитое, поморщился и выкинул стаканчик через плечо.
Экхм, до чего ж пр-р-р-релэстно!
Начали собираться в загс, все расселись по машинам, невеста поехала с подружками, Валю и двух братьев Алины на своей «Дэу» повез Леша.
Богдан, пожал им руку высокий крепкий парень с черными сросшимися бровями. Ну что, Валька, вот мы и закорешились наконец-то, рад знакомству, дорогой. Алинка про тебя рассказывала, да все как-то выбраться не получалось. К вам, брат, с Украины никак не доехать.
А кем будешь? спросил Леша, садясь за руль.
В смысле занимаюсь чем? Та я сам с Мариуполя, батино дело подымаю, рыбалка и морепродукты.
О, рыбалка это кайф! Я это дело тоже люблю.
Во как! Мы с товарищем лицензию оформили поновому, артель набрали все нормально пока что, тьфу, тьфу, тьфу. Сначала вообще не знали, с чего начать, понял, да? А сейчас ничего, потихоньку выживаем. Со сбытом только фигово.
Валя с маленьким Колей сели назад, а Леша с Богданом впереди. Всю дорогу эти двое говорили о рыбалке, о снастях и каюках, о сетках и глубине, о карпах и семге. Мальчик беспокойно болтал ногами, то и дело с ухмылкой поворачиваясь к Вале.
«Скоро кушать будем», повторял он, облизывая толстые губы.
«Когда зимой холодною, в крещенские морозы, щебечет песню соловей и распускаются мимозы» манерно подвывало радио.
Отстранившись, Валя ушел в себя. Силы исчерпались так же внезапно, как возникли, ему вновь стало тошно. Его раздражало мерзкое «гэканье» Богдана, пустые разговоры о рыбе, никчемные Лешины расспросы, дрыгающий ногами беспокойный малой на соседнем месте. Теперь Валя был повязан со всем этим навсегда. Он словно все это время карабкался по лестнице от ступени к ступени, и теперь, дойдя до конца, надо суметь принять все, с чем предстояло жить: и убогий дух семейки, и трухлявый поселок, и незнакомые перебродившие лица.
Но, может, еще не поздно? Может быть, он рано поставил на себе крест и еще все можно исправить? А с другой стороны чего исправлять? Алина прекрасная девушка, чуткая, отзывчивая, она не просто его любит, а восхищается, готова без остатка в нем раствориться разве не о такой жене мечтает каждый нормальный мужчина? Да и квартира у него есть, а работа вот-вот появится. К чему что-то большее, если он будет накормлен, обласкан, ухожен? С Алиной он не мог вести себя как подонок, под ее нежным взглядом голубых глаз Валя сразу менялся. Валя, тот самый Валя, которого однажды чуть не забрали за переливание спиртного в магазине. Слава богу, Леша с деньгами выручил.
Валюх, а ты как, рыбалкой увлекаешься? повернулся к нему Богдан.
Нет, тут же ответил он, будто разбуженный внезапным вопросом. Ни разу не был. И не хочу.
Да я сколько звал его ни в какую, вмешался Леша. Ни рыбалка, ни грибы. А сейчас что-то вообще повис.
Зря ты так, братик. А мы часто ловим, даже если не сезон. Обязательно как-нибудь выберемся, теперь ж родственнички.
И меня захватите, как поедете, подхватил Лешка. Я вообще движуху люблю всякую.
И я хочу! заявил Коля.
Во, хоть вторую артель собирай! Ты не ссы, Вальк, тебе так понравится за уши от спиннинга не оторвешь, отвечаю.
Отвечаю, пробормотал Валя.
Пока ехали, Богдан без устали рассказывал про какие-то стаканы с икрой. За окном мелькали кусты. Валя уже начал дремать, как вдруг машина круто свернула и затормозила на обочине. Послышались девчачьи визги, Валя увидел другие припарковавшиеся возле здания машины, которые обступила новая пестрая толпа. Выбежавшая Алина спешила обняться с каждым, кто к ней подойдет.
Переведя дух, он вылез из салона. Неподалеку в окружении домов стояла двухэтажная серая коробка, поросшая блеклым грибком рекламы: «Окна», «Парикмахерская Завиток», «Аптека», «Обои», «Гастроном 24», «Обувь», «Центр сотовой связи», «Турагентство Сан-Русь», «Цветы», «Спортбар» все это висело друг на друге, переливаясь всевозможными цветами. К боковой стене здания, как маленький клещ, присосался небольшой кубик, над которым горели четыре буквы: «ЗАГС».
Во-о-от он! А ну-ка, иди сюда!
На Валю тут же набросилась стая одногруппников. Пухлые руки шлепали по спине и влажно пожимали ладонь, а он редкими кивками давал понять, что сегодня стерпит все, чему бы его ни подвергли.