Несколько девочек подняли свои руки, и Михаил обратился к одной из них:
Катерина.
Девушка шла на кухню и понимала, что кувшин с водой уже разлит.
Михаила усмехнулся.
И как вы думаете, она понимала, что её хотят подставить? Или она подумала, что кто-то из других слуг опрокинул кувшин с водой и умолчал об этом?
Многие сразу же пожали плечами в недоумении, некоторые девочки подняли руки. И он снова обратился к той девочке, у которой уже спрашивал:
Как ты думаешь, Катерина?
Мне кажется, у неё даже не было времени подумать. Наверное, она просто испугалась, что её обвинят в том, чего она не делала.
Михаил хитро улыбнулся.
Всё правильно. Как хорошая служанка поступит?
Некоторые девочки нахмурились и низко опустили голову. Все знали ответ, но озвучить его было так неприятно.
Ну, Катерина, что скажешь?
Она должна пойти и сознаться в том, что опрокинула кувшин.
Но тогда её ждёт наказание, сказал Михаил.
Да, но она всё равно должна сознаться, даже если не совершала этого. В этом и заключается правило хорошего воспитания.
Троя из десяти служанок приходили и жалобно говорили, что они этого не делали. И знаете, что примечательно? Они все знали, как нужно себя вести, но всё равно поступали по-своему. У хитрого господина был свой замысел. Служанок, которые не признавали свою вину, он сразу же отправлял в темницу на целый месяц.
Одна из девочек сразу же подняла руку, и Михаил обратился к ней:
Зоя.
Зоя встала и спросила:
А что он делал с теми, кто приходил с повинной?
Михаил хитро улыбнулся.
Велел им раздеться и порол ремнём до крови.
Лена стояла и внимательно всё это слушала. Несмотря на то, что это ужасное место, а само обучение, это просто попытка сломать их личность, урок был весьма интересный. Михаил умел рассказывать, умел увлечь. Лена с интересом его слушала, но всё равно продолжала щипать то одну свою подмышку, то другую. Чувствовала, что они у неё чешутся всё сильнее и сильнее. И как это стерпеть, она не представляла. Им объясняли, что место пластыря чесать нельзя.
Иначе ты только раздразнишь свою кожу, и она будет чесаться ещё сильнее, сказала ей одна из девчонок. И вот Лена щипала подмышки и убеждалась в этом. Чем сильнее она тревожила подмышки, тем сильнее её кожа раздражалась.
Михаил ещё целый час рассказывал и только потом раздался звонок. Тот самый долгожданный звонок. Все сразу же встали из своих парт и направились к выходу, а Михаил повернулся к ней, скрестил руки у живота и деловито сказал:
А ты остаёшься.
Лена посмотрела ему в глаза и нахмурилась, но возразить не могла.
Ты же не думаешь, что отбыла наказание, пока стояла в углу?
Не думаю, тихо ответила Лена. Михаил дёрнул головой и сказал:
Пошли.
И Лена послушно последовала за ним в другой угол класса. Там за партами в самом конце была ещё одна дверь, узенькая и неприметная, а за этой дверью была пыточная комната и так называемые личные апартаменты учителей. За этой дверью Лена увидела кушетку, а рядом с кушеткой стояла каталка с различными медицинскими инструментами: ножницы, иглы, уколы. Всё, что её до чёртиков пугает.
Что Вы хотите со мной сделать? взволнованно спросила Лена. Михаил ничего не стал ей объяснять и сразу же строго сказал:
Раздевайся.
Полностью? взволнованно спросила Лена.
Полностью, ответил Михаил. Он снова скрестил руки у живота и ждал, когда она подчинится. А Лена начала медленно раздеваться. От страха уже почти дрожала и с ужасом думала, только бы и он её не изнасиловал. Если и он тоже она даже думать не хотела, что будет, если он тоже её изнасилует.
И всё же она продолжала послушно раздеваться. Медленно-медленно расстёгивала пуговицы своей блузки одну за другой. Потом сняла юбочку. Одежду складывала на нижний край кушетки, но Михаил вытянул указательный палец и направил его в ведро, которое стояло на полу у кушетки.
Одежду клади туда, потом её подберёшь. На кушетку ляжешь ты.
Сказав это, он отошёл, распахнул двери шкафа и начал доставать оттуда миску, какую-то жидкость в баночке, а ещё взял махровые перчатки. Лена искоса смотрела на него и с волнением думала, что он собирается с ней делать? Для чего всё это берёт?
От волнения она уже забыла, что должна раздеваться. Он подошёл, поставил миску на каталку и начал вытаскивать из неё всё, что принёс.
Что стоишь? Раздевайся, приказал Михаил. Раздевайся и ложись на спину.
Миску он понес к раковине, которая была пристроена в углу пыточной комнаты. Лена с волнением смотрела на то, что он делает, и только мысленно задавалась вопросами: зачем ему миска и зачем он наполняет её водой? А сама послушно продолжила раздеваться. Сняла трусики и бюстгальтер и тоже выкинула их в ведро.
И носки тоже снимай, приказал Михаил, уже шагая к ней обратно с миской, которую он наполнил наполовину. Он положил миску на каталку, а потом взял в руки стеклянную баночку и начал её открывать.
Обычно разбавляют один к тридцати, но я ведь несправедливый мучитель, могу и лишнего капнуть! ухмыльнулся Михаил. В миску он налил почти треть препарата.
Что это за жидкость? нахмурив брови, спросила Лена. Михаил усмехнулся.
А ты не догадываешься?
Чесоточная жидкость? предположила Лена, и Михаил игриво подёргал бровями.
Не надо, пожалуйста, жалобно произнесла Лена.
О-о-о! А вот это ты зря сказала! Ты хорошо слушала мою сегодняшнюю лекцию?
Лена уже присела на кушетку, но прилечь не решалась. Виновато опустила голову и тихо ответила:
Да, я внимательно слушала.
Ну, в таком случае ты знаешь, что когда служанка перечит, то её наказывают ещё сильнее.
Но я не перечу.
Ты же просишь не наказывать тебя, а это всё равно, что перечить. И ты не ложишься.
Сказав это, он схватил её за волосы и грубо потянул. Насильно пытался уложить её на кушетку.
А а закричала Лена, исказив лицо в гримасе боли. Одной рукой она потянулась к своей голове, а сама сразу же испуганно начала ложиться.
Вот видишь, мне приходится всё делать самому.
Простите, Вы неправильно меня поняли. Я послушная, взволнованно произнесла Лена. Михаил усмехнулся.
Сейчас посмотрю, насколько ты послушная. Раздвигай ноги и пятками становись на пол.
Кушетка была довольно узкая и низкая. И теперь Лена поняла, почему. Это для того, чтобы ей было удобно лежать в такой позе.
Михаил вытащил резиновые перчатки, надел их, а потом уже поверх надел махровые. Рядом с кушеткой стояла низенькая табуретка. Он окунул свои махровые перчатки в воду с чесоточным препаратом, легонько отжал их и присел на эту табуретку. Лена уже знала, что он собирается делать. Он ведь велел ей раздвигать ноги. Стало быть, начнёт мазать этим препаратом её промежность. И он точно помажет не только её клитор, как тот господин, которого она мысленно обзывала мерзким извращенцем. Михаил явно задумал что похуже, не зря же он так удобно уселся
Лена до жути боялась, что он начнёт вставлять пальчики в этих влажных в перчатках прямо в её влагалище. И это будет ужасно. Она же всю ночь будет чесаться. А этот препарат действует долго, очень-очень долго. Она больше суток чесалась в прошлый раз.
Но Лена боялась сказать даже слово против. Сжала губки и тихо замычала:
М-м-м
Так хотела умолять его, чтобы он этого не делал. Хотела хотя бы попытаться уговорить его сжалиться, но боялась. Понимала, тогда он ещё сильнее её накажет. У него ведь такие принципы, об этом он преподает.
Сейчас будет хорошо, ухмыльнулся Михаил и приложил влажную махровую перчатку к её промежности и начал потирать её клитор массирующими движениями. Второй рукой начал пожимать её грудь.
М-м-м ещё громче замычала Лена и снова сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего. И вот он самый ужасный момент. Он мажет её тело этим препаратом, и она уже осознаёт, что сегодня не уснёт, всю ночь будет чесаться. Мало того, что ей на подмышки наклеили эти чесоточные пластыри, так ещё и это. Он обмазывает её груди и промежность, теребит её клитор и половые губы.