Как только вернется из прачечной.
Я говорила о
Имоджен или же Ифе? хлопает крыльями, обрывая речь и дыхание подруги, но лишь на мгновение.
Говорила о той, что в твоем шкафу! Люблю тебя, Фэл! кричит Сиб прямо перед тем, как исчезнуть.
Энтони осмеливается приблизиться ко мне. Кажется, он хочет меня обнять, но, взглянув за мою спину полагаю, на Лоркана, резко останавливается. Неужели такой отныне будет моя жизнь? Ни один мужчина не осмелится меня обнять? Ну, кроме Феба.
Энтони протягивает мне руку. Поскольку мы никогда не пожимали друг другу руки, я несколько мгновений тупо на нее смотрю. Наконец обхватываю его ладонь, которая на ощупь очень сухая, как Ох!
Глаза округляются, когда я понимаю, что это не кожа.
Скоро увидимся, Фэл. Хотя он и глазом не моргнул, я читаю в его взгляде предупреждение: молчать о записке, которую он только что передал.
Когда я отпускаю руку Энтони и прижимаю кулак к боку, завитки дыма Лоркана обвиваются вокруг моей шеи и ключиц.
Не прикасайся ко мне. Свободной рукой я смахиваю с себя его магию, напоминающую паутину, тем не менее продолжаю чувствовать ее на коже.
Мои руки при мне, Биокин.
Я поворачиваюсь и хмуро гляжу на него.
Ни руками, ни другими частями тела.
Тогда не трогай других мужчин.
Пусть мне хочется разорвать нашу ментальную связь как можно скорее, мои зубы и губы сжаты слишком плотно, чтобы получилось выговорить вслух:
К кому я прикасаюсь не твое собачье дело! Кроме того, я просто пожала ему руку! Едва ли из-за этого стоит петушиться.
Золотистые глаза Лора сверлят Энтони, когда он невидимо касается моего позвоночника, вынуждая меня расправить плечи.
Тебя ждут твое золото и особняк, Греко.
Я вздрагиваю.
Особняк?
В Тарекуори. Энтони бросает выразительный взгляд на короля, которого помог воскресить. Интересно, не жалеет ли он?
Возможно, но вряд ли жалеет о новообретенном богатстве.
Пока Энтони взбирается на другую гигантскую птицу, Лоркан говорит:
Завтра вечером к тебе прилетит Имоджен, чтобы обсудить визит в Ракс. Также отныне она будет нашим посредником с Вэнсом.
С каким Вэнсом?
Неофициальным лидером ракоччинцев, объясняет Лоркан, когда ворон с Энтони взлетает.
Счастливого пути, Энтони! кричу я вдогонку другу.
Едва воздух вокруг перестает кружится, я оказываюсь наедине с Лорканом, Киэном и Бронвен и заглядываю каждому в лицо.
Что вы задумали?
Союз, отвечает Лоркан.
Вы объединяетесь с людьми?
Им не помешали бы друзья в этом мире фейри, тебе так не кажется? Голос Киэна не такой глубокий, как у моего отца, но такой же хриплый и грохочущий.
Не успеваю я ответить на его вопрос, впрочем, риторический, Бронвен резко вдыхает.
В чем дело, акав? Киэн поворачивается к ней.
В Люче направляется Пьер Рой.
Глава 7
Пьер Рой, король Неббе? уточняю я у Бронвен, чьи веки широко распахнуты.
Или Мясник Неббе. У этого фейри много имен. Лор придвинулся так близко ко мне, что бок щекочет жар его кожи и холод настроения.
Я гляжу на резкие черты его лица, подчеркнутые угольными полосками.
Похоже, с королями такое часто бывает.
Лор улыбается, хотя в нашем обмене репликами нет ничего смешного. Затем спрашивает Бронвен:
Он хочет забрать свою дочь?
Нет. Пот покрывает лоскутное одеяло бежево-розоватой кожи Бронвен. Он едет на ее свадьбу.
Поправь меня, если я ошибаюсь, Бронвен, но я отчетливо помню, как отделил голову ее жениха от тела, произносит Лор.
Желчь подступает к горлу, когда я об этом вспоминаю.
Эпонина выходит за Данте.
Мои пальцы слабеют, подсунутая Энтони записка падает на пол.
За Данте?
Белые глаза Бронвен сияют, как две луны.
Да.
Пульс учащается колеблется спотыкается.
Данте женится на Эпонине?
Хотя моя любовь к правителю фейри испарилась, мысль о том, что он женится на женщине, которая только недавно должна была стать женой его брата, кажется нелепой.
Полагаю, король Глейса Владимир не слишком обрадуется такому повороту событий. Замечание Лора возвращает меня в глубокий каменный колодец, где солнечный свет не согревает.
Учитывая послужной список предсказаний Бронвен, бурчу я, это может и не сбыться.
Хотя провидица слепа, ее лицо поворачивается ко мне.
Все мои предсказания сбылись, дитя.
Тем не менее вот она я, без короны и без страны.
Бронвен открывает искореженный рот полагаю, чтобы меня отчитать, однако она лишь резко вдыхает.
Акав? Киэн обхватывает ее лицо крупными ладонями, похожими на лапы зверя.
Они тоже видели. Она проводит пальцами по лбу, задевая щетину, темнеющую на выбритой голове.
В памяти всплывают слова, сказанные Лорканом во время нашего путешествия, о том, что Бронвен заключила с шаббинами сделку: в обмен на видение будущего они смогут видеть ее настоящее.
От мысли, что обитатели розового острова шпионят за нами, у меня по всему телу пробегают мурашки.
Вы знаете, кто смотрел? спрашиваю я.
Ее взгляд впивается в глаза Киэна, и между ними словно происходит безмолвный диалог. Спустя почти целую минуту она отвечает:
Нет.
Не слишком ли долго она думала?
Киэн проводит ладонями по лицу своей пары, затем смотрит на Лоркана, который наполняет воздух между нами клубами черного дыма.
Киэн, созови Шуркау. Король воронов разворачивается, но не спешит прямиком в темный коридор. Его взгляд скользит по моему запрокинутому лицу, прежде чем опуститься на камень у моих ног.
Он приседает, и сердце у меня с визгом замирает. Подцепив сложенную записку двумя пальцами, он ее поднимает.
Я жду, что он прочтет послание, или конфискует, или даже не знаю, проглотит? Однако он просто держит бумажку в вытянутой руке.
Я не шевелюсь. Тогда Лоркан обхватывает мое запястье пальцами прохладными и мягкими, как его дым, и вкладывает записку мне в ладонь.
Даже не заглянешь?
Он сжимает мои пальцы поверх записки так нежно, будто они стеклянные.
Я тебе доверяю.
Вот только Король воронов не доверяет никому.
Он кидается вперед по освещенному факелами коридору и сливается с тенями.
С каких это пор? кричу ему вслед.
Даже не оглянувшись, он отвечает:
С тех пор, как ты вошла в мою спальню нагая и сказала, что не можешь причинить мне вреда. Я решил поверить твоим словам, Биокин.
Жар ползет вверх по ключицам, заливает шею и перебегает на щеки.
То было не по-настоящему!
Я жду в ответ привычную колкость, сочащуюся его обычным бархатистым ядом, но получаю лишь пронзительную тишину. Когда я оборачиваюсь, Бронвен и Киэна уже нет. Я осталась одна.
Одна, с запиской Энтони в руке.
Что подразумевал Лоркан?
Он доверяет мне в том, что я не прочитаю записку, или в том, что сама расскажу ему о содержимом?
Комкая бумагу в кулаке, я возвращаюсь в свою спальню-клетку, пальцы на ногах уже онемели на ледяном полу.
Лету полагалось бы нагреть Небесное Королевство, однако из-за высоты и узких окон бледно-серый камень не прогревается.
Когда я подхожу к своей двери, она распахивается как под воздействием волшебства вот только не волшебства, а голого по пояс Феба.
Я иду искать еду.
А я ожидала застать его под горой одеял.
Еду или Коннора?
Если повезет, то обоих. Он озорно подмигивает, отчего я качаю головой, но также улыбаюсь, чего не делала слишком давно.
Эй, Фебс!
Да, Пиколина?
Спасибо, что остался. Даже если только ради еды.
Он усмехается.
Я остался ради тебя. Еду можно найти где угодно.
Захватишь и мне?
Может, тебя это удивит, но я не хочу превратиться в евнуха.
Э-э, чего?
Не хочу потерять фамильное достоинство. То есть, если так подумать, то мое достоинство, поскольку
Я знаю, что значит «евнух», но с чего тебя кастрируют, если ты принесешь мне еду?
Ой! Я думал, под «едой» мы подразумеваем Коннора.
Я смеюсь.
Может, тебя это удивит, говорю в свою очередь, но я вовсе не на тройничок намекала, мелкий ты развратник!