Указывая события, которые происходили в то же самое время у нас, отмечу, что Данте родился во Флоренции в годы правления императора Михаила Палеолога, через четыре года после освобождения Константинополя от франков, в 1265 году. То есть Данте выходит из юношеского возраста в годы Сицилийской вечерни, ставшей одним из первых шагов политического объединения Италии. Поэтическая (не историческая) дата начала видения Божественной Комедии Страстная Пятница 1300 года8. Можно сказать, что ее следовало бы праздновать прежде всякого юбилея Данте9. Не хочу отвлекаться на другие фактологические сведения: я не собираюсь касаться ни географии, ни астрономии, ни астрологии, ни богословия поэта.
Все мы помним встречу Одиссея с Антиклеей в «Некийи» Гомера:
τρὶς μὲν ἐφωρμήθην, ἑλέειν τέ με θυμὸς ἀνώγει, τρὶς δέ μοι ἐκ χειρῶν σκιῇ εἴκελον ἢ καὶ ὀνείρῳ ἔπτατ
Три раза руки свои к ней, любовью стремимый, простер я,
Три раза между руками моими она проскользнула Тенью иль сонной мечтой
(XI, 206208, пер. В. Жуковского)
Такие же выражения мы встречаем и у Данте, напр.:
tre volte dietro a lei le mani avvinsi,
e tante mi tornai con esse al petto.
Троекратно
Сплетал я руки, чтоб ее обнять,
И трижды приводил к груди обратно.
(Чистилище, 2, 8081).
Но Данте не таков, как Гомер: Гомера привлекал прежде всего верхний мир. «Нижний» мир Гомера, как и наш, представляет совсем другие картины. В нем нет «вечной муки» (XI, 3, 2), «etterno dolore», нет даже чистилища. И Харона мы видим не таким, как представляет его нам Флорентиец: «Харон демон с глазами из пылающих углей»: (Ад, 3, 109)
Caron dimonio, con occhi di bragia
А бес Харон сзывает стаю грешных,
Вращая взор, как уголья в золе,
Мы же, наоборот, относимся к нему по-свойски, напр.:10
Как утвердились небеса и мир обрел основы,
Тогда и сад себе Харон задумал обустроить,
Лимоны были девушки, а парни кипарисы,
Душица и орешники там маленькие детки,
Ах, Боже, умереть бы мне, отправиться к Харону,
Уйти бы мне к нему скорей, и в том саду остаться
Надеюсь, вскоре вы увидите, как эта близость между жизнью и смертью образуется по-другому у Данте.
На первый взгляд кажется, что Божественная Комедия это пространный разговор мертвых, в котором слышно голос только одного живого человека голос поэта. Все прочие лица мертвые, «бессильные главы» или «ἀμενηνὰ κάρηνα»11, ombre vane (Чистилище, 2, 79) «тщетные тени». Рассмотрим это с более близкого расстояния. Я не буду настаивать на некоторых фантасмагориях «Ада», привлекавших многих читателей, к свидетельствам грешников, к кошмарным пейзажам. Вспоминаю следующую картину: Данте и Вергилий подходят к седьмому кругу, когда встречают свиту душ, каждая из которых «смотрела, как мы привыкли засматриваться ночью на молодую луну» («Ад», 15, 1819):
ci riguardava come suol da sera
guardare uno altro sotto nuova luna;
Как в новолунье люди, в поздний час,
Друг друга озирают втихомолку;
Молодая луна дает мало света и глаза напрягаются, стараясь разглядеть некое лицо.
Поэт продолжает («Ад», 15, 2021):
e sì ver noi aguzzavan le ciglia
come l vecchio sartor fa ne la cruna.
И каждый бровью пристально повел,
Как старый швец, вдевая нить в иголку.
Мы далеко от Ада. Мы на земле, в одном из городов Италии XIII века с узкими улочками в скудном свете луны или днем с открытыми лавками, проходя мимо которых, видим склонившихся за работой мастеров и подмастерьев. Мы на земле, но в то же время видим, как души грешников бегут по пылающему песку. Мы в начале эпизода с Бруно Латини*: Данте обращается к нему с благодарностью и нежной почтительностью. Помню, как он говорит:
minsegnavate come luom setterna
Того, кто наставлял меня не раз,
Как человек восходит к жизни вечной;
(«Ад», 15, 85).
Я говорил только об одном моменте «Ада», но полагаю, что в этом моменте вы заметили, по крайней мере, во-первых, насколько «нижний мир», который посещает Данте, связан с повседневной жизнью «верхнего мира»; и, во-вторых, что поэт, который живет и выражает внемирское видение ада, одновременно выражает и напряженные чувства или воспоминания о том, что пережил в земной жизни.
Действительно, в выражении Данте существует некий обмен, некий ярко выраженный уход и приход между душами, утратившими свет солнца, и земными людьми. И эти познания чувств, которые поэт удерживает с большой ясностью, он выражает не только когда говорит сам: в этом эпосе, который в то же время является великим многосторонним драматическим произведением, их выражают также действующие лица его драмы. Караемые или очищающиеся дают нам почувствовать, что пуповина, соединяющая их с человечеством вовсе не разорвана: о ней помнят четко, ее учитывают. Я сказал бы, что она составляет ипостась их душ, несмотря на то, что одновременно существует также кара или очищение.
Например, Гвидо да Монтефельтро горит в месте, где находятся коварные советники. Он не кричит, как другие, но жадно спрашивает о своей родине:
Скажи: в Романье мир или война?
dimmi se Romagnuoli han pace o guerra.
(Ад, 27, 28).
Другие желают, чтобы о них помнили живые, и заклинают об этом. Один из самых волнующих эпизодов «Чистилища» эпизод с Пиа де Толемеи.
ricorditi di me, che son la Pia;
Siena mi fé, disfecemi Maremma:
То вспомни также обо мне, о Пии!
Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла».
(«Чистилище», 5, 133)
Или же, опять-таки в «Чистилище», где проходят очищение сладострастные за грех гермафродитизма («Чистилище», 26, 82), эпизод с Арнальдом Даниелем,
fu miglior fabbro del parlar materno,
«Получше был ковач родного слова»,
(«Чистилище», 26, 117)
как назвал его Гвидо Гвиницелли.
Это место я люблю особенно и уже упоминал о нем. Оно указывает столь сильную связь между двумя поэтами, что Данте даже представляет его мертвым, чтобы говорить на его собственном языке на провансальском. И еще указывает на столько большую любовь Данте к поэтическому языку, кому бы этот язык ни принадлежал:
Примечания
1
Везде я пользуюсь изданием: The Temple Classics, J. M. Dent, London. Все цитаты из «Божественной Комедии» сверены с текстом Società Dantesca Italiana, Hoepli, Milano, 1958». (Прим. Й. Сефериса). В греческом тексте Й. Сефериса цитаты приводятся сначала в прозаическом переводе автора, затем в итальянском оригинале. В настоящем тексте цитаты из «Божественной Комедии» приводятся в переводе М. Лозинского
2
«Чтобы понимать Данте, нужно быть итальянцем и при этом флорентийцем». Джованни Папини (в кн.: Luis Gillet, Dante, p. 10 . Рио-де-Жанейро, 1941. Эта точка зрения стала традиционной в Италии, если принять во внимание свидетельство Гете (2, Путешествие в Италию, 17871788: «Один юноша из хорошей семьи и с подлинным интересом к этому выдающемуся мужу (Данте) не принял моего моей оценки» (Прим. Й. Сефериса).
3
Во Франции я мог бы упомянуть в связи с этим «Оду в честь 600-летия со дня смерти Данте» Поля Клоделя ( Париж, 1925). Это одно из самых печальных стихотворений, которые мне случилось читать. (Прим. Й. Сефериса).
4
«Город и Одиночество» (Прим. Й. Сефериса).
5
Более широкое развитие темы см. «Эссе» (т. 1, с. 388392). В молодости (в возрасте 31 года) Кавафис написал исследование под названием «Конец Одиссея», в котором проводит параллель между Одиссеем из 26 песни «Ада» с соответствующим викторианском поэтом Теннисоном. (Я видел его фотокопию благодаря дружескому жесту Йоргоса Саввидиса. [См. журнал Δοκιμασία, Β, 5, январь-февраль 1974, с. 9 сл.]: « В общем это исследование подчеркивает для меня, что Кавафис, хотя и отдает здесь первенство итальянскому поэту, не занимается специально посмертными состояниями душ. Коротко говоря, это был «александриец», а не «дантист». Поэтому он и не мог понять «gran rifiuto» (Я имею в виду у Данте). (Прим. Й. Сефериса).