Сад это здание мира. Мироздание, одним словом. Так его видят и ощущают люди, неравнодушные к проблескам красоты в жестких рамках окружающей нас реальности. Раздвинуть эти рамки, распахнуть окно в прекрасный сад искусства, как в другое эстетическое измерение, часто зависит от нашей собственной воли и желания не просто пережить прекрасное мгновение, но и остановить его, запечатлев в душе, словно на материнской плате компьютера.
Сад
Белый пион, или последний самурай
Этот возглас лестный,
Страстию томимый:
Сад ты мой чудесный!
Сад неугасимый
Учиться нужно у природы. В том числе умению мимикрировать. Сливаться с окружающей тебя средой любыми способами, например, спасительной защитной окраской. Но если твоя профессия ЦВЕТОК (поэт, певец, художник) и ты по природе своей призван поражать воображение окружающих вызывающе яркой окраской (ярким даром, необузданным темпераментом), то тебе будет намного труднее, чем другим представителям растительного мира (человеческого сообщества) сохранить себя в спасительной неприкосновенности.
Уж голову-то точно оторвут! Чтобы украсить помещение большим букетом Нечего было так в глаза бросаться, так вызывающе красиво выглядеть! Цветы всегда сами виноваты, что вовремя не спрятались. А то, что им это не свойственно, никого особенно «не колышет».
Говорят же: век живи век учись. Но не всем наука предусмотрительной осторожности идет впрок. И тут я бы уравняла в правах иную человеческую особь, например, с неосмотрительно жизнелюбивым белым кустистым пионом. Уже почти что десять лет я наблюдаю его тщетную борьбу за достойное место под солнцем с собратьями по классу, двумя другими пышноголовыми пионовыми кустами ярко-малиновых и нежно-розовых тонов.
Вот и этой весной, словно бы не было в прошлом печального опыта, этот пион (пи-ОН!) опять высунулся у меня в саду из продрогшей за зиму земли прежде своих собратьев по сорту и виду! Был бы он поэтом, коллеги по творческому цеху уж точно бы не простили ему такое дерзновенное покушение на табель о рангах, существующую и в растительном мире, и в любой творческой (людской) среде.
Мой сад это какой-то бесконечный сериал со своими цветочными драмами и трагедиями, так напоминающими людские, с их творческой ревностью и жаждой короткой летней славы
В цветнике моем цветы были с вечностью на ты, яркие до помраченья, душные до дурноты, никогда не отцветали эти яркие детали грезы неосуществленной и несбывшейся мечты.В цветнике моем всегда были солнце и вода,потому что в цветоводстве я не мыслю ни аза,видно, просто по везенью, вдохновенью рядом с ленью,разражается над садом плодоносная гроза.В цветнике моем ты гость, если с вечностью поврозь,если с нею разлучиться, разминуться ли пришлось.В цветнике ли в самом деле мы с тобой вчера сидели,прозревая все пространство, вместе с временем насквозьЯ опять с удивлением наблюдаю, как стремительно набирают силу и рост темно-коричневые побеги белого пиона, в то время как два соседних куста еще только-только осторожно и осмотрительно высунулись из земли на свет Божий, пробивая первыми своими ростками ороговевшую за зиму почву.
Всякий раз я надеюсь, что храбрый Белый Пион, так сказать, весенний садовый пионер и первопроходец, наберет-таки полную меру своей телесной растительной плоти и буйно зацветет в конце мая на зависть своим обывательски осторожным сородичам. Но не тут-то было. Вернее, если бы так было, то рассказывать и размышлять тут было бы не о чем. Давайте, к примеру, вспомним имена пионеров нового российского капитализма. Где эти люди сейчас?
Может быть, все же слишком рано они высунули свои бедовые головы из промороженной почвы развитого социализма. Вот и не хватило им сил для цветения замыслов и идей в полную, заложенную самой природой их дарований, силу. Более осторожные и осмотрительные их собратья по экономическим дерзаниям сейчас при деньгах и при власти. А тем, первым, достались совсем другие «сласти»
Такая же история из года в год происходит и с Белым Пионом. А ведь в русской классике давно было сказано: не высовывай свою голову прежде времени оторвут! Вот и падают на эту храбрую «садовую голову» холодные мартовские дожди. Бьет по росткам холодный снежный град. Тонкие неокрепшие росточки пригибают к самой земле ураганные ветры, характерные для английского морского климата.
А два других пионовых куста, переждав лихую пору, отсидевшись во влажной почве, начинают набирать силу уже только в позднем апреле. Растут, как на дрожжах! И быстро обгоняют выскочку, которого долгая садовая жизнь так ничему и не научила. И печальный опыт прошедших лет ему все еще не впрок.
Нет, чтобы дождаться налоговых послаблений и тогда уже вступать на опасную житейскую стезю и взять свой куш: вырастить свою цветочную (промышленную) империю! Так нет же. Опять торопится и рискует. И проигрывает в борьбе.
И в то время как те, с кем он начинал, с кем пробивался к новой жизни, обрастают капиталами, дворцами и яхтами (а пионовые кусты роскошными махровыми соцветиями!), забежавший вперед человек ли, пион ли, уже истощил свои силы в неравной борьбе при неблагоприятных социальных или погодных обстоятельствах!
Рассказывать дальше или так уже все ясно? Самое большое, на что способен описанный мною Белый Пион в пору цветения, это осчастливить мир одним единственным цветком. В то время как, повторюсь, соседние кусты, переждавшие непогоду, сгибаются под тяжестью многих и многих кудрявых, сочно-ярких цветочных головок.
Следует отметить, что мой Белый Пион настоящий мужчина, обладающий завидным жизнелюбием! Именно поэтому единственный вызревающий из года в год белоголовый цветок стал для меня и героем, и фотомоделью. И назвала я его фотопортрет «Последний самурай» не случайно. Потому что в мужестве этому цветку (да и такому человеку) не откажешь.
Звездный сад
Шмель и крокус
Что поняла, в саду копаясь,
Пыхтя и маясь?
Лишь то, что жизнь сильнее смерти!
Уж вы поверьте
И снова сад меня удивил. Зима в этом году в Лондоне была суровая: даже заморозки случались по ночам! В здешних местах к этому не привыкли ни люди, ни сады. С грустью думалось, что посаженные осенью тюльпаны и гиацинты, крокусы и нарциссы не выживут, замерзнут. Но они пошли в рост при первом же потеплении.
Я вышла в сад, чтобы порадоваться этому и тут же огорчилась, увидев на газоне горстку луковичных головок. Они, видимо, были случайно нами забыты, и вот всю зиму провели под дождем и ветром. Их и снегом заносило, и морозцем пробивало насквозь. А вот, поди ж ты, к марту и они выпустили на свет свои бледно-зеленые росточки. Из ничего, как говорится, произросли. У себя же самих и взяли силу для произрастания. Выжили без дополнительного питания, без почвы, без полезного, витаминного питья. Какова сила духа и воля к жизни! Нам бы, человекам, у них поучиться
Я взяла в руки эти луковички, очнувшиеся, прозревающие и прорастающие из самих себя в белый свет, в небо, в воздушное пространство, и посадила их в садовый контейнер с хорошим компостом. Словно бы в госпиталь отправила на поправку израненных инвалидов этой необычно долгой зимы.
Смотрю на днях: битые жизнью гиацинтовые луковицы уже выпростали вверх свои тугие косички и метелочки. И крохотные крокусы, словно дети, спрыгнувшие с больничной койки при первых же признаках выздоровления, бойко обзавелись бутонами, а сегодня при первом же ярком солнце уже и распустились, раскрыли свои разноцветные, пестрые чашечки. Но они были словно бы меньше росточком, явно бледнее своих здоровых ровесников, благополучно перезимовавших в питательной садовой почве.