Прямо перед ними, из ниоткуда, возникла синяя сфера, красиво отражающая по всей поверхности теплые рефлексы тумана. Скиталец ухватился за рукоять своего меча и тихо окликнул Гелвина. Сфера, медленно вращаясь над головами, слегка приоткрылась, похожая на гигантский глаз незнакомого мира. И когда друзья осторожно попятились от нее, сфера помутнела и, перетекая разными формами, изменилась, неожиданно став похожей на женское лицо. Пробыв таковой совсем недолго, она изменилась вновь, приобретая сходство с женской фигурой и вдруг, растянувшись в тонкую нить, также внезапно исчезла.
Хватит уже с нас девок, каминов и окороков! Гелвин, ты можешь сейчас ни о чем не думать! скиталец был раздражен и сильно не в духе.
Это как так ни о чем? Не моя вина, что мне не в башни охота, а в корчму, к пиву и девкам!
Всем охота, скиталец постарался взять себя в руки и понимающе улыбнулся. Но пока мы здесь, стоит повременить со всякими желаниями. Не нравится мне, как этот мир на наши мысли реагирует!
Ну пока-то, не так уж и плохо, заметил бальтор, оправляя свою секиру, торчащую из котомки. Будто с нами в какую игру играют.
А может, мы еще просто о плохом не думали?
Тогда и не будем!
Таркель застонал и начал оседать на землю. Тотчас камни, плывущие по воздуху, застучали градом, кругом осыпаясь вниз. Словно чья-то невидимая рука придавила вдруг сверху, и каждый из них почувствовал огромную тяжесть на своих плечах.
Вот теперь еще и на карачках ползти придется, совсем как котам диким!
Скиталец удержал Таркеля, не давая ему опуститься на землю, и упрямо зашагал дальше.
Мысли и желания, влияющие на окружающую реальность. Как знать, насколько глубоко вторгся орден в законы мироздания?
Глубоко ковырнул, нечего сказать. Главное, чтобы выбраться из этой дыры вовремя! Гелвин не отставал и помогал писарю, придерживая его с другой стороны.
Туман понемногу редел или, быть может, снова менялся. Становилось жарче, и в воздухе витал соленый вкус моря но явно нездешнего периодически сменяясь ароматами леса и прочими, куда более экзотичными и не всегда разборчивыми. Дорога от причала, а точнее, ее древние остатки, вывела друзей к круговому подворью с парапетом разрушенного фонтана по центру и входным порталом, который не избежал гнета времени, как и все остальное. Изящные колонны по бокам, некогда обрамляющие портальную арку, надломленные и потрескавшиеся, лежали у входа. Сам вход зиял темнотой, в которой не угадывалось ничего, кроме первых шагов под обширными сводами нефа. Башня не подавляла размерами, но красота и величие архитекторов поразили друзей. В оттенках розового и лазури, которые опустились нежданно, но не отталкивали и не пугали, казалось, башня сияет чистым спектральным светом. Материал ее стен был знаком им ведь именно из этого редкого камня однажды был выложен шпиль Магистрата.
Красивые цвета все сгущались и прозрачной пеной оседали на камнях, на разрушенных скульптурах древних вождей и на лицах друзей. Вскоре они загустели настолько, что превратились в поток разноцветного дождя, который быстро затопил все подворье и залил путников буйством красок. Но никто из них не ощущал сырости, скорее наоборот: одежда под цветными разводами быстро просохла, и почти сразу начала заметно дымиться.
Таркель вскрикнул первым, насильно вырванный из своего забытья, и ухватился за покрасневшую руку. Бальтор, чертыхаясь, тушил первые искорки в своей бороде. А повсюду уже танцевали задорные огоньки, жаждавшие разрастись в неудержимое пламя. Скиталец ринулся вперед, увлекая остальных за собой. Круг фонтана уже ревел, охваченный огнем, цветные лужи в нем полыхали, как нутро обезумевшего дракона. Казалось, сами камни под ногами плавились от жара, словно воск. Вокруг вовсю бушевал огненный шторм
Все трое лежали на холодном полу, еще дымясь и сбивая с одежды самые цепкие огоньки.
Вот так вот, бальтор сокрушенно осматривал свою опаленную гордость бороду, за которой и не следил-то особо. Как пичуг в печке! Всех троих, на одном блюде, и до корочки прожарить намеревались!
Оглядев придворного и не найдя на нем ран, кроме незначительных ожогов и покраснений, старик остался доволен. К нему понемногу возвращалось его обычное настроение. Мрачный скиталец сидел, разглядывая почерневшую местами куртку, и избегал смотреть на своих друзей. Наконец он пробормотал:
Еще немного, и все было бы кончено. Похоже, я опять налажал, и вы двое чуть не погибли из-за моих прихотей!
Ты это брось, скиталец. Чего вдруг хныкать надумал? Я не стану говорить, что мол, предупреждал для этого поздновато с тех самых пор, как мы свернули с тропы на болотах, покачал головой бальтор, помогая Таркелю с несколькими глотками воды из фляги, которые никак не хотели литься в его пересохшие губы. Мы теперь здесь, а судя по тому ласковому огоньку, который порог гложет, здесь нам и предстоит пока оставаться. Ты, как я помню, намеревался тайные знания отыскать, что-то такое запретное. Давай тогда подниматься, тайны опоздавших не любят!
В голосе старика сквозила издевка, но в словах не было злобы. Скиталец первым поднялся на ноги и протянул руку бальтору:
Очень похоже, что здешние тайны никого не любят.
Ну, нас они точно полюбят! Мы ведь очень настырны и от природы неотразимы!
Раздались смешки, и Таркель, с усилием приподняв голову, прошептал:
Что за наваждение: в груди жжет, снаружи пылает? Неужели я умер, и теперь обречен страдать на задворках какой-то дырищи?
Зато компания у тебя какая! радостно воскликнул бальтор, незаметно приподняв слипшуюся повязку на груди у придворного и тяжелым взглядом окинув рану под ней. Так вот, спешу тебя обрадовать, ты малец жив и будешь жить еще долго! Голос у старика дрогнул, но это заметил только скиталец, поскольку черная волна забытья накрыла Таркеля вновь.
Так плохо?
Да уж хуже только на погост уносят! едва слышно пробормотал Гелвин. Я боюсь за него, Эйстальд
Скиталец промолчал и только крепче обхватил писаря. Нет, чтобы не случилось, но Таркель увидит Серое Убежище! Он сделает все, лишь бы они добрались живыми!
Коридор с высокими колоннами, ведущий их незамысловато вперед, был даже по-своему приятен. После невыносимого жара снаружи прохладная полутьма не отталкивала, а висевшие светильники на каждой колонне, и давно уж не горевшие, радовали глаз своим бездействием. Напольная плитка была узорной и искусно сработанной, но трещины и разломы наползали на нее со всех сторон, не пощадив изысканности ее образа. Непривычно было здесь, и все же камень оставался камнем, воздух и не думал гореть, а свод над ними мирно исчезал в полумраке, как самый обыкновенный свод.
Чересчур тихо, проворчал бальтор. А всего-то в паре шагов от огненной бури снаружи.
Все здесь выглядит незыблемым и неизменным, ответил скиталец. Но что-то мне подсказывает, что неизменность эта мнимая, будто затаившийся хищник. Нам следует быть начеку!
Я вот только никак не пойму, что именно ты надеешься здесь найти: силу, знания, выход? бальтор говорил серьезно или только казался таким.
Скиталец повернул голову и, глядя на старика, медлил с ответом, затем все же сказал:
Помощь
Помощь?! От безумия прошлого? В глупых попытках твоего ордена создать своего ручного Изначального? старый бальтор и не заметил, что его голос звенел, заполняя окружающее пространство и гулко отражаясь под сводами. Нет, мой мальчик, помощь может прийти от друзей, а не от осколков прошлого. Ты ищешь здесь новой силы Я ведь вижу, что давно уж ты сам не свой. Твоя кровь отвечает зову башен, ты упрямо рвешься в их западню!