Все это длилось недолго, и когда гул неразборчивых бормотаний, множества голосов, стал стихать, некая сила принялась стягивать фантомов обратно. Они исчезали в останках Коронованного один за другим, и воздух над ними дрожал, пульсируя колоссальной энергией. Когда последний из них обезглавленный фантом смерти исчез, волна силы ослепляющей вспышкой вырвалась из останков. Повалив остальных на землю, она сотрясла основы пещеры, и от Коронованного осталась только куча тряпья и клинок, который быстро ржавел и осыпался выгоревшим селлестилом.
Первым пришел в себя Эйстальд. Подхватив Таркеля, который с трудом понимал, жив он или мертв, ринулся на помощь бальтору. Гелвину изрядно досталось. Острые клинки разукрасили его кровавыми узорами, по всей длине рук и не раз прошлись по лицу. Несмотря на все это, старик чувствовал себя неплохо. Утерев кровь на лице, он подхватил котомку и заковылял навстречу скитальцу.
Во, оно как! Здорово ты ему черепушку-то сбил! Прямехонько, как горшок с забора!
Тяжело нам достался горшочек этот, я уж было подумал, что все здесь поляжем, как пить дать!
Да я и сам так уж было решил, особенно когда костлявый Таркеля нашего скрутил, на манер колбасы кровяной А все же здоров ты его! Я ведь даже и выпада твоего не заметил, что мне-то Коронованный за тобой не успел!
Повезло мне Не в первый раз, надеюсь, и не в последний. А сейчас выбираться нам нужно. Пещеру вон всю сотрясает, и трещины в своде немного смущают!
С потолком здесь явно не вышло, Гелвин задрал голову, скептически оглядывая растущие на нем трещины. Как только Хагрэнд освободился от головы, так он в отместку напакостить нам успел!
Выброс силы был впечатляющим, да еще и портал уничтоженный это слишком много для одной пещеры, согласился Эйстальд.
И куда нам теперь? Чего-чего, а окон и дверей здесь не видать.
Эйстальд пребывал в замешательстве, но в его голове уже зародилось некое подобие плана.
Нам нужно попробовать отыскать следы от портала стражей, возможно крошечную лазейку в пространстве.
Но я не вижу здесь никаких следов или лазеек, да и стража, по-моему, тоже нет!
След очень слабый. Но я все еще ощущаю возмущения в пространстве. Селлестил здорово здесь отметился. Я могу рискнуть расширить проход на несколько мгновений. Возможно, мы успеем проскочить, возможно
И куда успеем? Да и пес с ним, махнул рукой бальтор, с тревогой поглядывая на осыпавшуюся сверху пыль вперемешку с камнями, все равно куда! Если можешь приступай, пока нас здесь, как дерьмо по подошве, не размазало!
Подняв Серебряный Шторм обеими руками, скиталец вонзил его в землю прямо в том месте, где лежало тряпье Хагрэнда. Никогда еще раньше он не открывал порталы, и тем более не поддерживал их. Но энергия сферы, пройдя сквозь него, что-то изменила в нем. Он совершенно не представлял, что ему нужно делать, и потому решил довериться инстинкту и силе, которую ощущал от своего клинка. Прямо из воздуха перед ними протянулась тончайшая нить, будто сотканная светом. Глубоко вздохнув, Эйстальд вытянул меч из земли и осторожно коснулся им нити. Нить вздрогнула и разделилась на две, разойдясь в разные стороны, и растягивая меж собой свет, как полотно. Едва различимый портал дрожал и казался готовым исчезнуть в любую секунду.
Скорее! крикнул Эйстальд, сквозь грохот обрушившегося свода. Подтолкнув Таркеля в портал, он ухватил бальтора, и вместе они вновь шагнули неведомо куда.
Вечер сомнений
Зал был темный, но хмурого и малозаметного пропойцу это вполне устраивало. Сидя в дальнем углу, он последовательно напивался, как уже делал не раз, и не два, за последние дни. С той самой поры, когда он сумел выбраться из западни Пепельного Берега, которую сам и спланировал, его деятельную натуру будто подменили. Что-то подкосило его изнутри. Возможно, это был клинок скитальца, полоснувший его по груди и не подаривший смерти; возможно, жалость, которую скиталец вылил на него, как полный ушат помоев
На последнем издыхании, добравшись до ближайшего постоялого двора (благо лошадей он укрыл заранее, самоуверенно полагая победителем вернуться в Магистрат), поверенный только и делал, что пил, проклиная все на свете и жалея об очередной, наступающей заре. Рану, обработанную кое-как, вдобавок врачевал местный «знахарь», но несмотря на старания обоих, Голтен так и не помер и, к удивлению, шел на поправку.
Жалкое зрелище представлял сейчас из себя этот, бесспорно, сильный человек, совсем недавно державший Дорниан железной хваткой. Зябко кутаясь в обноски камзола, некогда щегольского синего, а теперь скорее цвета грязного настила, Голтен задумчиво вглядывался в дно своей, уж-слишком-быстро пустеющей кружки. Возможно, впервые в жизни поверенный не знал, как поступить дальше. Апатия еще не полностью сломила его, да и проигрывать, пускай и редко, Голтен умел. Однако сейчас, сомнения терзали куда сильнее изувеченной груди.
Слова скитальца не отпускали его ни днем, ни ночью, сказанное им не давало покоя. Его не тревожили кровавая схватка, об исходе которой почти некому было судить, ни растраченное понапрасну золото, ни мастерское, если не за гранью возможного, владение клинком. Только слова. В них было нечто важное, куда важнее всех тех поручений и приказов, что получал Голтен от магистра все эти годы. Великий Клык пробудился и, как успел он уяснить из сказанного, готовился ко второму приходу. Это пугало. ВикДерн мало что знал об Изначальном и его наследии. Кого теперь вообще занимали легенды о далеком и безвозвратном прошлом? Разве что ночными страхами дремучих селян, по несчастью, живущих слишком близко к Болотам. В конце концов, отчего он так безоговорочно поверил скитальцу и принял все сказанное за чистую монету? Ведь скиталец вполне мог солгать, в попытке спасти свою шкуру. Вот только Эйстальд не лгал, и Голтен, сколько бы не убеждал себя, знал это.
Кружка опять опустела, и поверенный хлопнул ее о стол, привлекая к себе внимание корчмаря. Знания знания, оказывается, не всегда бывают силой. Больше всего он сейчас ощущал бессилие и желание забиться в угол, куда подальше. Что ему еще оставалось делать с этими знаниями? Нестись со всех ног в Магистрат в надежде, что магистр все поймет и простит? Как побитый пес зализывать подле его ног свои раны? Нет! Слишком долго растил он в себе гордыню для подобных унижений. Ко всему прочему, мешало еще желание власти. Власть Притаившись под грязными обносками и залитая дешевой брагой, желание власти никуда не пропало. Слишком долго Голтен устранял тех, кто мешал властвовать Лагранну, слишком часто бывал в башни Белого Крыла. Он уже давно желал свой кабинет, со своими золотыми свечами и своим собственным поверенным. Власть всегда была его истинной целью, ради которой он так долго преклонял голову.
«Чем же я стану властвовать, если вернется тьма, если начнутся новые удары?» Голтен горько улыбнулся своему отражению, выглядывавшему из полной кружки, так вовремя очутившейся на столе. «Брось, ты всегда умел договариваться, находить выход там, где его никто не ищет. Магистр размяк, потакая сопляку Керрику, а ведь все самое сложное ты делал всегда за него. Ты прекрасно знаешь, на чем держится его власть. Без твоих советов и мастерства он давно сгнил бы в канаве!»
Поверенный глотнул паршивое пиво с явным привкусом сивухи и удовлетворенно причмокнул. «Тогда чего же ты раскис? Чего же боишься сказанного скитальцем, если это только слова?» Раздумывая над своими вопросами и копаясь в дебрях накопившихся сомнений, Голтен и не заметил, как одним махом выдул полкружки. «Потому, как с тьмой невозможно договориться»