Бороться за чистоту вида тоже природный инстинкт. Выживает сильнейший. Слабая и больная особь должна погибнуть хотя бы для того, чтобы не дать слабое и больное потомство.
Я подкатила глаза.
О! Ты уже говоришь, как нацист. Вот только кто решает, что есть слабость, а что сила? Хилый мальчик может стать гениальным учёным, изобрести лекарство, скажем, от рака или диабета. А здоровяк взять автомат и разрушить город. Мы не знаем, кто более важен для человечества. Наше понимания правильности и неправильности искажено. И всё же у людей есть право на жизнь.
И что ты мне хочешь доказать? К чему этот разговор?
Я лишь вздохнула.
У тебя ведь есть семья? Ну, родители, братья, сёстры? Ты задумывался хоть раз, что станет с ними, если твоя чёртова бомба взорвётся? А вот у меня есть семья, о которой я думаю каждую минуту. И, поверь, я, без колебаний, пристрелю тебя здесь и сейчас, если ты всё ещё хочешь разрушить мой мир.
Но ты сама погибнешь в этой пещере, или же снаружи. Ты нуждаешься во мне, в моих знаниях. Мужчина постучал пальцем по лбу.
Я пожала плечами.
Погибну? И что с того? Я солдат. Что значит моя жизнь, если речь идёт о спасении миллионов? Видишь, именно в этом мы разные. Ты мечтаешь уничтожить всё живое, а я спасти.
Я мечтаю уничтожить неверных.
Только не ошибись с целью.
Я поняла, продолжать разговор бесполезно. Вдолбить здравый смысл в больную голову невозможно. Фанатик навсегда останется фанатиком.
Мы сидели молча, наблюдая за телодвижениями Стива.
Рашид не выдержал.
Чего ты хочешь, Алекс? Получить обещание, что я больше не буду воевать против тебя? Что я предам
Хозяина, живущего в Лондоне?
Командующий побледнел.
У меня нет хозяина. Я не Мустафа. Не путай.
Тогда что тебе мешает сражаться рядом с нами, плечом к плечу?
Рашид покачал головой.
Ты смелая женщина и бесстрашный воин. И я уважаю тебя, хоть ты мой враг. Но я не вижу тебя в своём окопе. Я вижу тебя через прорезь прицела.
Я кивнула.
Что ж. И на том спасибо. Я ценю твою честность. Тогда без обид. Ладно? Как мне не тошно, но придётся застрелить тебя здесь и сейчас.
Я отошла на пару метров и вскинула автомат.
Рашид сидел неподвижно. Он не собирался ни сопротивляться, ни просить о пощаде.
Чёрт! Я опустила дуло. Не могу стрелять в безоружных.
В этот момент я ненавидела себя всей душой. Но вот так взять и убить человека Нет. Только не я. Я дотащу его до своих. И пусть его судьбу решит трибунал.
Эй, двое из ларца! Хватит препираться. Лучше идите сюда. Я, кажется, нашёл нечто стоящее.
Прекратив самобичевание, я пересекла пещеру. На огромном экране светилась карта.
Что это? Подземные коммуникации?
Стив сверкнул белозубой улыбкой.
В точку, Алекс. Ну, разве я не молодец?
Я пожала плечами.
Пока не знаю.
Мой американский друг нажал на одну из множества кнопок, и на карте вспыхнули огоньки.
Ничего не напоминает?
Пентаграмму.
Сама ты пентаграмма. Усмехнулся Мартин. Давай же, напряги воображение, вспомни фильмы про космос.
Да ну тебя! Я махнула рукой. Ты или говори или отстань. Мне сосредоточиться нужно.
Так сосредоточься. Я вот, что думаю. Эти тарелки появились тут тысячи лет назад, может, даже миллионы. И их владельцами, скорее всего, являлись инопланетные учёные, наблюдатели. Они изучали наш мир, но что-то пошло не так. То ли климат изменился, то ли твари зубастые их достали, но однажды они решили подать сигнал бедствия. Думаю, лучи, исходившие именно из этих точек, соединялись где-то за облаками и несли на некую планету некую информацию, типа сигнала SOS. Так вот. Марсиан, назовём их так условно, доставили в родные пенаты, а тарелочки забыли. Не то по рассеянности, не то решили, что динозаврам они без надобности.
Не то планировали вернуться. Кивнул Рашид.
Всю фантастику в детстве перечитал? Я уставилась на Стива. С чего ты вообще решил, что марсиан эвакуировали?
Трупов нигде нет. Даже крошечных фрагментов. Мартин скрестил руки на груди.
А почему это учёные, а не захватчики чужих миров?
Ты видишь оружие?
Его могли забрать нацисты.
Но в мемуарах об этом не упоминается. Так?
Так. Кивнул Рашид.
Я вздохнула.
Ну и к чему нам эта информация? Решил запустить те самые лучи, или как их там, и вызвать подмогу с Марса?
Стив рассмеялся.
Вовсе нет. Просто во всех этих точках находятся мощные передатчики, к которым мы можем подключиться, настроить их на нужную частоту.
А вот это уже интересно!
Значит, нам нужно найти вход в систему подземных лабиринтов? Только и всего? Какая прелесть! Только лично я не вижу ни лифтов, ни лестниц, ведущих вниз. Может, под этой пещерой кроме озера вообще ничего и нет, а триклятая пентаграмма находится в Египте или же в Таиланде.
Нет, Алекс. Эта система расположена тут. Смотри, центральная часть пентаграммы в точности напоминает основание этой пещеры. А, что касается спуска, давай, поищем его вместе.
Я кивнула Рашиду.
Только без глупостей. Лучше вспомни, где проходил немецкий тоннель. Возможно, он соединяется с этими коридорами? Я ткнула пальцем в светящийся экран, и тут же появилась картинка. Бескрайняя ледяная пустыня.
Ого! Стив воодушевился. Вот тебе и камеры видеонаблюдения. Кто у нас молодец? Алекс у нас молодец!
Я одёрнула руку от странного экрана, как от раскалённого утюга.
Всё! Больше ничего не трогать. Ищем спуск.
Не могу сказать, что пещера была огромной, но нам потребовался час, не меньше, чтобы обшарить каменный пол в поисках люка.
Рашид старался по-своему. Он напрягал извилины, но указать точное расположение объекта не мог. Ну, упомянул старый нацист пару раз какой-то тоннель. Вот только как туда попасть? Экс-боевик слонялся по пещере, то приближаясь к светящемуся экрану, но вновь теряя интерес ко всему. Казалось, он что-то обдумывал. Но что? Побег? Ха! А куда бежать? Вокруг ледяная пустыня на сотни километров. Угон тарелки? Так, как выяснилось, улететь на ней невозможно.
Чего притих? Не выдержала я.
Надо бы понять, что это за кнопки. Он протянул руку к пульту управления.
Не трогай. Этим должны спецы заниматься. Вдруг мы что-то сломаем или испортим.
Рашид хохотнул.
А ты знаешь много спецов в этой сфере?
Я вздохнула. Действительно, откуда им взяться? Сменив коленно-локтевое положение на строго вертикальное, я подошла к панели.
И с какой кнопки начнём?
Я жал на все подряд. Но некоторые заедают. Стив присоединился к нам. Наверное, от старости.
Гениально! А то я сама додуматься не могла, что механизмы, которым, возможно, миллионы лет, могут испортиться по причине возраста.
Воспользовавшись моментом, Рашид внёс свою лепту. Он, как пианист, пробежался пальцами по пульту и попал в яблочко.
Кто у нас молодец? Подмигнул он мне. Я у нас молодец.
Мы со Стивом переглянулись. Молодец? Вот уж нет. То, что пещеру вновь затрясло, нас, мягко говоря, не обрадовало. Пол под ногами задрожал, на голову посыпались мелкие камушки. А в это самое время парапет с тарелками приподнялся, издав душераздирающий скрип, и открыл проход в неизвестность.
Чего мы ждём? Нужно спускаться!
Я достала из кармана фонарь. Как и прочие устройства, он не работал.
У меня есть зажигалка. Газовая. Стив хлопнул себя по лбу.
И надолго нам её хватит? Вздохнула я.
Да тут идти не так уж и далеко. Если сопоставить размеры основания пентаграммы с её лучами, километров пять, не больше. Смотри, туннель довольно широкий. Стив спустился на пару ступеней. А, как доберёмся до передатчика, ты мне посветишь. Вот, держи.
Я поймала золотистый коробок и проверила так, на всякий случай. Крошечное пламя задрожало в моих ладонях испуганно и трепетно.
Всё в порядке.
В этот момент парапет начал опускаться.
Не дожидаясь особого приглашения, мы с Рашидом кинулись вслед за Мартином.
Винтовая лестница уходила всё ниже. Воздух становился влажным и тёплым.