Я даже не спросил, как ее зовут, бурчу себе под нос.
По дороге к домику встречаю Сашу и Наташу. Выходит, литературный вечер уже закончился, время отбоя. Вот и авангардный роман в нашем лагере. Замечаю их первым и вежливо отступаю в тень деревьев, чтоб не смущать. Затем решаю срезать дорогу напрямик. Да, иду на свет чьих-то окон и выхожу к медсанчасти. Отсюда до нашего домика рукой подать.
Вместо того чтобы лечь спать, включаю портатиб, открываю папку с личными делами скаутов. Мне в воскресенье скинули все шесть отрядов на крайний случай. Пробегаю по анкетам всех девочек и девушек, не исключая младшие отряды. Ни одной похожей фотографии. Доступ посторонних на территорию лагеря не запрещен, но и не приветствуется. Но и случайные бродяги так естественно себя не ведут.
Идти докладывать, что встретил незнакомую гимназистку в красном скаутском платке? Смысла нет. Руководство посмеется, да и только. Кому-то рассказывать, нарываться на ехидные вопросы. Тем более, девушка мне понравилась. Взгляд у нее хороший.
Глава 5
30 июня. Вторник.
Следующий день мой. После завтрака мы с Виктором ведем оба старших отряда в оружейную. Две «восьмидесятки» оставляем себе, четыре отдаю парням покрепче и посерьезнее. Карабины раздаю всем желающим, половину парням, половину девушкам. Естественно, стволы без патронов.
Кто уже знаком с этим оружием?
Я!
Знакома! высокий женский голосок.
Я.
Двое парней и одна девушка. К моему удивлению это Лена.
Очень хорошо. Сейчас мы все идем на первый этаж и учимся ухаживать за оружием.
А когда будем стрелять?
Кто спросил?
Я! вперед выходит Карих с карабином на плече.
Тебе знакома эта система?
Немного, Максим Дмитриевич.
Проверь, есть ли патрон в стволе.
Парень перехватывает оружие за ствольную коробку, отстегивает магазин, уверенным движением снимает карабин с предохранителя и отводит затвор.
Раньше приходилось работать с ШэКаТэ? Почему не сказал?
Извините. У нас в клубе исторической реконструкции больше со старыми ШеВэДэ занимаются. Современное оружие только один раз в руках держали.
Неплохо, замечает Виктор.
Карих тем временем щелчком возвращает затвор в рабочее положение, поднимает предохранитель и присоединяет магазин.
Если у тебя получится сборка, разборка и чистка ствола, будешь моим младшим инструктором, ободрительно хлопаю скаута по плечу.
Поставь прицел на «300».
Так точно, господин старший унтер-офицер.
Молодой человек нажимает на фиксатор и передвигает планку. Молча хлопаю его по плечу молодец парень.
В учебном классе смотрю, чтоб воспитанники распределились по партам. Помещение большое, но тесновато. Не рассчитал немного с величиной группы. Ладно.
Всем все видно? поднимаю штурмовую винтовку, отстегиваю магазин и передергиваю затвор. Сегодня мы будем учиться обращению с настоящим боевым оружием. Первое, что вы должны заучить как «Отче наш» и «Молитву мытаря», это правила безопасного обращения с оружием.
Славина! резко поворачиваюсь. От моего окрика Лена испуганно дергается и роняет карабин на стол.
Славина, уже спокойным менторским тоном: если бы в стволе был патрон, у нас на одного скаута стало бы меньше.
Простите, шепчет гимназистка, потупив глазки.
Продолжим. Возвращаюсь к своему столу и поднимаю «восьмидесятку» Вы не знаете, есть ли патрон в патроннике. Поэтому смотрите, чтоб ствол всегда был направлен в небо или в землю. Для чего служит предохранитель, он же «переводчик огня» все знают?
На первом занятии с Виктором учим отроков частичной разборке и сборке оружия. Конструкция у винтовки и карабина одинаковая. Различия только в длине ствола, прикладе и обвесе. Автоматика на принципе отдачи пороховых газов, как понимаю, не изменилась еще со знаменитой ШВД-38, с которой наши деды воевали на Великой Океанской. Вот патрон отличается. Калибр те же самые федоровские 6,5 миллиметра, но гильза короче, пороховой заряд меньше, пуля немного легче.
У большинства скаутов все получается если не с первого, то со второго раза. У некоторых после сборки остаются лишние детали. Ничего страшного, подключаем к работе наших добровольных младших инструкторов.
Смотрю, Сережа Семенов что-то слишком долго возится с карабином. Аккуратно подхожу к нему со спины и заглядываю через плечо. Паренек старательно запихивает что-то круглое в патронник. Легонько кашляю. Юноша поворачивается, его зрачки невольно расширяются, при этом парень пытается закрыть затвор. Кладу ладонь на коробку оружия.
Максим Дмитриевич, тягу немного заедает.
Сейчас проверим, тихо, чтоб не привлекать к нам излишнего внимания.
Открываю затвор. Так и есть, в патронник наполовину впихнут картонный цилиндр с фитилем. Естественно, без капсюля. Взять то его неоткуда.
По физике и химии тебе «кол». Пойдем-ка в коридор поговорим.
Парень, понурив голову, обреченно плетется за мной.
Максим Дмитриевич, простите, пожалуйста.
Так. А за что тебя прощать? на ходу отстегиваю крышку коробки, снимаю газоотводный механизм и затвор.
Ствол же не разорвет, с надеждой в голосе.
Правильно, качаю головой и продолжаю моральную экзекуцию. Положим, запихнул ты петарду в ствол. Что дальше собирался делать?
Максим Дмитриевич,
Продолжай, ногтем подцепляю цилиндрик. Идет тяжело. Но со второй попытки его выковыриваю.
Я хотел выстрелить в окно. Интересно же. На лице парня на секунду появляется шкодливое выражение.
Химию ты не учил. Смесь перхлората калия и магния, которой и начиняют петарды, взрывается только от искры. Ты мог сколько угодно взводить автоматику и жать на спуск, эффекта ноль.
Понятно. Больше так не буду.
Давай, садись, указываю на кресла за столиком в холле. Что ты собрался делать после школы с такими знаниями? Без аттестата тебя даже погонщиком негров на плантации Эспаньолы и Конго не возьмут.
Парень втягивает голову в плечи и упирает взгляд в пол.
Вчера девчонкам ты петарду подбросил?
Мальчишка тяжело вздыхает и пытается просверлить взглядом плитку. Все с ним ясно. Пора снижать давление.
Много еще патронов осталось?
Угу. Я же не в дом бросил бомбочку. На улице не опасно.
Что мне с тобой делать? Смотрю мимо Сергея на лестницу. Показываю, что мне он совершенно не интересен.
Максим Дмитриевич, что и как я могу исправить?
С этого и следовало начинать. Все мы ошибаемся, но мужчина должен уметь признавать свои ошибки, отвечать за свои поступки. За все, и за деяние, и за не деяние. Усек?
Да. Понял.
Хорошо, поднимаюсь с кресла. Никому ничего не говорим, возвращаемся в класс. Учимся чистить оружие.
Так точно!
Если я услышу, или кто-то мне скажет, что в лагере что-то взорвалось, кто-то баловался с пиротехникой, я знаю, кому оторвать уши и выпороть как сидорову козу.
Понял. Больше не повторится.
Стоп. Через неделю сдашь мне экзамен по практической химии. В библиотеке есть хорошие учебники и справочники.
Так точно! лицо парня сияет.
К концу первого занятия оба отряда разобрались с устройством штурмовой винтовки, больше не путали затвор с поршневой рамой, научились работать с шомполом. Думал, будет хуже. Нет, даже девушки не отставали от парней.
На после обеда у нас по плану два младших отряда учатся обращению с мелкашками, а перед ужином средние отряды работают с карабинами. Сережа больше не пытается шкодничать, изо всех сил старается. Надеюсь, разговор пошел впрок.
Что он отчебучил? интересуется Виктор, когда мы запираем оружие и отпускаем скаутов.
Пытался карандаш вместо патрона вставить.
Бывает. Напарник теряет интерес к проблеме.
Сам с ужасом представляю себе, что в младших отрядах таких Сереж штук десять наберется если не весь состав. Учебную винтовку сломать очень непросто. Примитив уровня исторической «Берданки», но в прошлую смену все же умудрились испортить два бойка и оторвать предохранитель. Интересно, сколько стволов после нашей смены уедет в мастерскую?