Попадание было в области сердца, легко понять после этого, что стрелял профессионал. Это было очень сильное потрясение и шок, я даже тихо плакал, ибо он был единственным человеком, способным понять меня со всей моей замкнутостью.
С тех пор, я самостоятельно перевёлся к снайперам-диверсантам не только во имя
родины, но и для мщения. Я хочу найти этих ублюдков и расправится с ними. Они
умрут такой же мгновенной смертью, что и мой друг. Только их никто не запомнит, как героев, а Алексея будут вспоминать с теплотой, он будет мотивировать других к
свершениям, как замотивировал меня.
Перед операцией
Подглава 1
Еду в грузовике вместе диверсионной группой. Все достаточно молоды, так как
являются такими же новичками, как и я. Думаю по моему внешнему виду догадались, что я не новенький, с тем отличием, что они не знают о моём прошлом в пехоте.
Несколько волнуюсь, тревожусь по поводу своих навыков, которые изучались мной эти 2 года. Я очень усиленно учился, хотел как можно быстрее отомстить фашистам.
Расплата близко.
Единственное, что более-менее успокаивает это красивая глазу природа. Сразу вспоминаешь всё хорошее и усмиряешь, таким образом, «демонов» внутри себя.
Немалое количество деревьев уже «облепило» жёлтыми листьями, яркое солнце, слегка поддувающий ветер. Голубое небо, с большим количеством белых облаков. Так как мы поехали в 16 часов, то где-то к 22 часу, то есть, вечером, мы приедем, придётся в условиях ночи и темноты продвигаться. Не зря отоспался днём, как следует.
Пока мы ехали в грузовике, а я думал о своём, ко мне обратился один из новичков, сидящий напротив: «Вы что, бать, снайпер?», я промолчал.
«Вообще, удивительно, что вы, будучи самым старшим, являетесь новичком в
диверсионной группе, вы и раньше служили?» с явным интересом спросил салага.
«Тебе че надо, рядовой?» несколько грубовато ответил я.
«Да ничего, мне просто интересно, как вы так дослужились, ведь, я не единственный догадался, что вы служили в пехоте, да? Верно, ребята?»
Гробовое молчание.
«Какая тебе разница, где я служил? Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Слышал про такое «явление»?» безэмоционально, но с явным презрением огрызнулся я.
«Ох, ну что ж вы так грубо, дедуля? Мы ж здесь все свои, если будете от всех прятаться в кокон, то так и друзей не заведе-»
Я резко схватил этого идиота за воротник.
«Слушай, ты, тупая малолетка, если будешь лезть ко мне со своим общением, получишь от меня кулак в нос, понял?!» с той же безэмоциальностью, но несколько раздражённым голосом предупредил салагу.
«Так, всё, ребят. Беспредел в группе не распространяем, это плохо влияет на командную работу!» успокоил нас, отталкивая ладонями, один из рядовых.
Я безмолвно сел на своё место, в то время, как этот салага сказал: «Ладно, ладно, мужики, с кем не бывает, виноват.»
Его извинениям я не поверил, клоун чертов, в каждой бочке затычка.
С несколько испорченным настроением, я всё также сидел в грузовике, молча думая о своём. Я должен искупить свою вину, должен отомстить и завершить начатое.
Кажется, мы почти приехали. Я заранее, перед поездкой говорил водителю, где остановить грузовик, показал на карте, то, что карту я не упомянул, не важно, так как её выдают всем снайперам-диверсантам. К слову, учитывая маршрут, с огромным
количеством грунтовых дорог и бездорожья, мы должны были ехать ещё час, но, я уже вижу, примерно, в 500 метрах от себя очертания леса.
Подглава 2
Теперь точно приехали. Я крикнул водителю в шуме громкого двигателя: «Здесь останови!». Он молча и послушно начал тормозить грузовик. Остановившись спустя мгновение, взял ранец, который находился между моими ногами всю поездку, встал со скамейки и спрыгнул с погрузочного отсека. Лес был, примерно, в 300 метрах от меня. Пройдя, где-то, шагов 10, мне кто-то сказал за спиной: «Удачи!». По голосу я
очень легко догадался, что это был парень, который сидел напротив меня. Я решил молча пойти дальше, перед этим остановившись от голоса этого оболтуса.
Подглава 3
Только зашёл в лес, спустя 5 минут неторопливых шагов. Решил заглянуть в
карту, чтобы свериться с маршрутом. В предположительных 70 метрах от меня есть хорошая снайперская позиция, где я также могу воспользоватся биноклем. Данная позиция открывает обзор на лесную поляну, находящуюся в 192 метрах от того места, где я нахожусь. До неё я должен добраться, так как это хороший срез к «той самой» будке. Сэкономлю себе где-то 20 минут пешего хода. Если идти мимо поляны, то, соответственно, и на 20 минут больше потрачу времени. Почему я должен занять снайперскую позицию? Дело в том, что, как выяснила разведка, немцы, которые находятся на расстоянии от будки, не имеют конкретных маршрутов охраны. Они достаточно тщательно прочёсывают местность, это выгодно мне в том плане, что, если они будут далеко от своего штаба, я смогу их обойти, даже не придётся заходить им за спину, в буквальном смысле. Но рано думать о штабе, я даже до позиции не добрался.
Спустя 2 минуты неторопливого шага, я был у позиции. Сама позиция это небольшая возвышенность цвета зелени в перемешку с сухой пожелтевшей травой.
Высота около 10 метров. Деревья, можно сказать, и не мешаются, несмотря на их плотное расположение, было прекрасно видно поляну. Приняв без лишней суетливости позу лёжа, я достал из за плеча винтовку Мосина, которая вплотную прижалась к моему ранцу на спине. Потом вытащил бинокль, чтобы подсчитать, у себя в голове, на всякий случай, расстояние. Поляна виднелась очень чётко, что вполне логично, ведь бинокли могут показывать места, предметы на большем расстоянии, чем оптические прицелы винтовок. Подсчитав расстояние, понял, что расчёт произведён правильно, что на карте, что у меня в бинокле. От будки эта поляна достаточно далеко, если убью немца с винтовки, вероятно, никто не заметит, если только рядом с ним в этой поляне не будет ошиваться ещё один фашист. Думаю, немного подождать стоит в позе лёжа, вглядываясь в прицел. Так и сделаю, увижу немца, постараюсь
подстрелить, но придётся полагаться на точность, если ранение для противника будет несмертельным или оно не сможет обездвижить его, придётся менять позицию и на поляну уже не зайду. Понимаю, что это рискованно, но эти уроды заслужили.
Подглава 4
Жду уже около 10 минут. Никто не появляется. Начинает темнеть и, по такой
логике, пора отправляться дальше, а не ждать до посинения, однако, меня непокидала уверенность, что кто-то в поляне есть. Птицы и другие звуки природы постепенно затихают, что выгодно мне в том плане, что не буду отвлекаться в лишний раз.
Пока вглядывался в прицел, не отводя свой глаз, промелькали воспоминания о службе в пехоте, как я, вместе с Лёхой, учавствовал в разных операциях. Я всегда был прикрывающим в паре или четвером. Меня всегда устраивала роль «помощника», ведомого, возможность быть опорой кому-то близкому, важному лично мне. Я видел многое на фронте. Множество трупов, при этом, есть вероятность найти труп с ампутированной конечностью от взрыва. Плачущие, от потери близких, женщины и
дети. Я лично видел, как медики-женщины на фронте вступали в бой и умирали от рук нацистов. Все эти воспоминания характеризуют мою военную жизнь, как и жизнь большинства солдат, полной трагедии и отчаяния. Война это ад. И в этом аду есть только одна идеология: «Убей или будь убит». На войне нет кодекса чести, нет правил, только вопрос выживания ради семьи, страны, мести. В моём случае последнее. Из родственников у меня остался тот самый отец-алкоголик, который ненавидит меня всем сердцем, о чем сам говорил и будет говорить очень долго. Поэтому, в каком-то смысле, я уже один. Мщу за единственного, по-настоящему близкого человека.