Оставив в гавани грузовой корабль, Диаш распорядился плыть на восток. В заливе, позже названным Алгоа, была совершена еще одна высадка и установлен второй падран. В это же время среди команд кораблей начался ропот, грозивший перейти в открытое неповиновение: матросы жаловались на недостаток продовольствия и призывали повернуть домой. Проведя совещание со своими капитанами, офицерами и некоторыми вожаками-матросами, Диаш согласился вернуться в Португалию. Начался долгий путь назад, к Лиссабону.
Попутно был обнаружен грузовой корабль, но из девяти матросов, которых Диаш оставил на нем, в живых остались лишь трое. Причиной были не только болезни, но и то, что матросы попытались наладить контакт с местными туземцами, а те, позарившись на их вещи, убили португальцев. По приказу Диаша запасы продовольствия с грузового судна забрали, а само судно сожгли, так как оно было сильно изъедено червем и находилось в весьма плачевном состоянии. Помимо этого, на обратном пути, 16 или 17 августа 1488 года, был открыт и знаменитый мыс Доброй Надежды южная оконечность континента, которую корабли Диаша проскочили во время шторма. Здесь Диаш сошел на берег и поставил свой третий падран.
Корабли Бартоломеу Диаша
Существует версия, что изначальное название мыса, которое присвоил ему начальник экспедиции, было Бурный (Tormentoso), а нынешнее наименование после возвращения флотилии дал мысу король Жуан, воспринимая его как символ надежды на открытие Индии. Однако Христофор Колумб, присутствовавший при португальском дворе в момент доклада Диаша о своем путешествии, сделал следующую заметку: «В декабре текущего 1488 года Бартоломеу Диаш, командующий тремя каравеллами, которые король Португалии посылал в Гвинею для открытия земель, высадился в Лиссабоне. Он доложил, что достиг мыса, который назвал Cabo de Boa Esperanca [мыс Доброй Надежды] Он описал свое путешествие и отметил его, лига за лигой, на морской карте, с тем чтобы положить ее перед очи упомянутого короля. Я присутствовал при всем этом».
Итак, экспедиция Диаша доказала, что морской путь в Индию реален. Был приобретен бесценный опыт, который чуть позже с выгодой использовал Васко да Гама. Сам Диаш погиб в 1500 году при весьма трагических обстоятельствах. В составе флотилии Педру Алвариша Кабрала он принял участие в открытии Бразилии. В начале мая экспедиция, состоявшая из тринадцати кораблей, взяла курс от берегов Южной Америки на Африку. У берегов Черного континента шторм потопил четыре корабля, в том числе и тот, которым командовал Диаш.
В ходе триумфальной экспедиции адмирала Васко да Гамы в Индию (14971499) португальцы вновь получили возможность установить контакт с южноафриканскими туземцами. Это произошло в той же самой, открытой Диашем бухте Пастухов. Когда четыре корабля вошли в залив, несколько десятков готтентотов спустились к берегу. На этот раз общение было более плодотворным: когда да Гама бросил аборигенам горсть маленьких бубенчиков, они схватили подарки и пустились в пляс от восторга. Более того, было положено начало торговле: готтентоты с удовольствием отдавали португальцам браслеты из слоновой кости в обмен на шапочки и безделушки. Спустя пару дней появились еще две сотни аборигенов, гнавших перед собой волов, коров и овец. Матросы выменяли за три браслета жирного черного быка. После этого был воздвигнут падран и установлен большой крест, сделанный из запасной мачты.
Впрочем, дружеские отношения между туземцами и португальцами продолжались недолго: лишь только флотилия да Гамы снялась с якоря, чтобы продолжить дальнейший путь, готтентоты на глазах матросов уничтожили и падран, и крест.
Португальцы не предпринимали попыток колонизировать юг Африки, несмотря на то что булла Папы Александра VI от 1493 года предоставляла на это право. Причиной тому была крайне дурная репутация здешних мест.
В конце февраля 1510 года вице-король Португальской Индии Франсишку дАлмейда по пути в Лиссабон произвел высадку в Столовой бухте с целью пополнения запасов питьевой воды (его флотилия состояла из трех кораблей «Гарсия», «Белем» и «Санта Круж»). Моряки вновь встретили здесь африканцев, которых португальцы именовали «кафрами»[5] (в XVIXVII веках так называли все племена, жившие к югу от рек Замбези и Конго; позднее было сделано различие между племенами западной части готтентотами, а также бушменами, и восточной бантуязычными народами, которых европейцы продолжали называть кафрами вплоть до начала XX века). Европейцы попытались установить контакт с аборигенами, а капитаны Педро и Хорхе Баррето во главе небольшого отряда даже посетили ближайшие деревни готтентотов, однако при этом один из матросов, по имени Баррос, загадочно пропал.
На следующий день, 1 марта, дАльмейда возглавил рейд против туземцев и захватил в качестве заложников несколько голов скота и до десятка детей готтентотов. Аборигены пришли в ярость и атаковали португальцев. Те отступили к берегу в надежде добраться до кораблей. Однако ни одной шлюпки в бухте не было: капитан флагманского корабля, Диогу дУнхос, отогнал их к пресноводному ручью, лежащему к востоку, чтобы наполнить бочонки питьевой водой. В итоге, дАльмейда и еще 64 человека половина экспедиции погибли от рук готтентотов.
После этого европейцы очень редко нарушали покой берегов, заброшенных португальцами. Мореходы лишь изредка отваживались останавливаться у мыса Доброй Надежды, чтобы запастись питьевой водой. Она была настолько хороша и вкусна, что капитанам датских кораблей вменялось в обязанность доставлять бочку этой воды ко двору своего короля.
В 1614 году в Столовой бухте были высажены восемь преступников, высланных из Англии. Один из них, некий капитан Кросс, был убит туземцами, четверо других утонули, пытаясь выйти в открытое море на плоту, а трое оставшихся в живых вскоре были возвращены на родину, где они вновь оказались под судом за повторные кражи.
А в 1627 году два английских капитана, Роберт Шиллинг и Хамфри Фитцхерберт, вскарабкались на Львиный хребет и водрузили там штандарт британского монарха, объявив Столовую бухту собственностью короля Якова I. Политически эта акция в тот момент ничего не значила и была лишь проявлением бессмысленной удали.
Глава третья. Начало колонизации. Голландцы
К началу XVII века молодая Голландская республика достигла необычайного подъема. Политический, экономический, социальный и культурный потенциал нидерландской нации раскрылся стремительно и в потрясающем объеме. Впрочем, в последней четверти столетия это «золотое время» столь же стремительно и закончилось Нидерланды не смогли выдержать суровой конкуренции с Британской империей.
В 1648 году подножие Столовой горы, возвышающейся над мысом Доброй Надежды, стало местом вынужденного пристанища для потерпевших кораблекрушение моряков голландского торгового судна «Харлем». Спасшиеся счастливчики обосновались на африканском берегу, не теряя надежды вернуться на родину. Благодаря своему упорству и удаче они не только не погибли, но и предприняли шаги для дальнейшей колонизации этого края. Погибшее судно возвращалось из Индонезии с грузом овощных семян, предназначенных для голландских огородников. Чудом спасенные во время шторма семена были заботливо посажены в землю, а выращенный из них урожай превзошел самые смелые ожидания.
Кроме того, голландцы сумели на основе торговли наладить мирные отношения с готтентотами (напомним, что они и дали туземцам это наименование) и дожить до того момента, когда почти через два года здесь бросил якорь другой нидерландский корабль, на борту которого находился судовой врач Ян ван Рибек. Рассказы соотечественников произвели на него глубокое впечатление, что и послужило началом новой, на этот раз вполне удачной колонизации юга Африки