Элис ответила:
Если по-честному, то, я считаю, будет справедливо попробовать способ Освальда. Он ведь попробовал всё, что придумали остальные. Почему же нам не спасти теперь лорда Тоттенхэма?
Лорд Тоттенхэм это тот самый старый джентльмен, который каждый день в три часа ходит через Блэкхит в бумажном воротничке, а на полпути, если вокруг никого нет, снимает его и выкидывает в кусты дрока.
Лорд Тоттенхэм годится, одобрил Дикки. Но где же нам взять смертельную опасность?
Увы, ни в одну из наших голов ничего не приходило. В Блэкхите теперь, к сожалению, не орудуют разбойники с большой дороги. Освальд предложил, правда, половине из нас самим стать такими разбойниками, а другой половине спасителями, но Дора тут же сказала, что становиться разбойниками нехорошо. Пришлось отказаться.
Тут Элис вдруг и спросила:
А что вы думаете насчёт Пинчера?
И мы все сразу поняли: может сработать.
Пинчер очень хорошо воспитан. И хотя, несмотря на все наши старания, пока так и не научился служить, стоя на задних лапах, зато умеет много всего другого. Если вы даже шёпотом скомандуете ему: «Взять!», тут же вцепится.
Мы начали разрабатывать план.
Дора заявила, что участвовать не согласна. Наша задумка снова казалась ей неправильной и вообще глупой. Пришлось её исключить. Она ушла, засела в столовой с какой-то очень правильной книжкой и теперь, если мы влипнем в историю, могла сказать, что отношения к этому не имеет.
Остальные распределили между собой обязанности. Элис и Г. О. прячутся в кустах дрока рядом с тем местом, где лорд Тоттенхэм обычно сбрасывает грязный воротничок и надевает чистый. В нужный момент они шепчут Пинчеру: «Взять!» Пёс вцепляется в Тоттенхэма, а мы трое спасаем лорда от смертельной опасности, после чего он обязательно должен воскликнуть: «О мои благородные юные спасители, чем я могу вас вознаградить?»
Ну, мы и двинулись к Блэкхиту. Очень боялись, что опоздаем. Освальд отметил по этому поводу, что прокрастинация промедление с намеченным и откладывание его на потом очень мешает успеху, после чего все прибавили шагу и оказались возле густого дрока почти на целый час раньше, чем было нужно.
Погода стояла довольно холодная. Элис и Г. О. затаились в кустах с Пинчером, которому это нравилось меньше всех, и мы, трое, бродя взад-вперёд, слышали, как он скулит, а Элис повторяет: «Ох, как я замёрзла. Он ещё не идёт?»
Г. О. вообще попросился было вылезти и попрыгать для согрева, но мы ему очень строго велели владеть собой, укреплять силу воли и благодарить судьбу, что он не спартанский мальчик, который прятал у себя за пазухой лису, выгрызавшую ему внутренности. А ведь Г. О. наш маленький братик, и мы никогда себе не простим, если из-за потакания его слабостям он вырастет размазнёй. Да и не так уж холодно было, вообще-то. Просто у него коленки мёрзли в коротких штанах. Словом, мы убедили его оставаться на месте.
К тому времени, когда даже мы, трое, ходившие взад-вперёд, почувствовали, что сильно продрогли, на горизонте наконец-то возникла широкая чёрная накидка лорда Тоттенхэма. Он приближался к нам, и плащ его развевался и хлопал на ветру, как крылья огромной птицы.
Элис, окликнули мы, он скоро будет на месте. Как только услышишь, что он разговаривает сам с собой а он всегда это делает, когда снимает воротничок, натравливай Пинчера.
Затем мы, трое, неспешно так удалились, посвистывая, ну как бы вроде просто прогуливаемся и ничего не замечаем. Губы у нас задубели, но извлекать из них жалкое подобие свиста всё-таки удавалось.
Лорд Тоттенхэм подходил всё ближе и ближе, бормоча что-то себе под нос. Некоторые люди называют его сумасшедшим протекционистом. Не знаю, что это такое, но сомневаюсь, что кто-то имеет право обзывать лорда.
Проходя мимо нас, он проговорил:
Подрыв устоев страны, сэр! Роковая ошибка!
Когда ему оставалось всего ничего до места, где прятались Пинчер, Элис и Г. О., мы ещё чуть продвинулись в противоположную сторону, чтобы он не заподозрил слежки, и минуту спустя услыхали лай Пинчера. Затем на секунду всё стихло.
Мы развернулись. Старый наш добрый Пинчер не подкачал вцепился в штанину лорда и отказывался её отпускать. Мы побежали ближе.
Лорд Тоттенхэм успел до атаки Пинчера наполовину снять воротничок, который теперь торчал у него сбоку под ухом.
Помогите! Помогите! Убивают! увидев нас, заорал лорд Тоттенхэм, да так громко и с таким ужасом, словно ему заранее растолковали, что нам от него требуется.
Пинчер, хищно рыча, грозно сопя и шумно сглатывая, продолжал упорно удерживать в пасти его штанину.
Подбежав к лорду, я объявил:
Дикки, наш долг спасти этого доброго старого человека.
Этот «добрый старый человек» вам сейчас покажет!.. взревел яростно лорд Тоттенхэм, добавив ещё несколько слов, смысла которых мы не поняли, и в заключение рявкнул: Отзовите собаку!
Задача опасная, сказал Освальд. Но уместны ли колебания, когда чувство долга нас призывает к акту отчаянной храбрости?
Пинчер упорно и грозно трепал тоттенхэмовскую штанину, рычал, а лорд исступлённо вопил, чтобы мы убрали собаку, и прыгал по дороге, силясь стряхнуть Пинчера, который повис на его штанах. Воротничок лорда метался и хлопал с той стороны, где Тоттенхэм успел его отстегнуть.
Так поспешим же! призвал нас Ноэль. Время дорого, и промедление может стать роковым.
Почтенный сэр, обратился немедленно я к лорду Тоттенхэму. Примите мои заверения, что я приложу все свои силы и всю отвагу, стремясь вас избавить от мук.
Лорд замер на месте, а я наклонился, схватил Пинчера и шепнул ему в ухо:
Фу!
Он тут же разомкнул челюсти. Лорд Тоттенхэм пристегнул обратно воротничок (который никогда не меняет на людях) и произнёс:
Премного обязан. Гнусное животное! Вот вам кое-что. Выпьете за моё здоровье.
Но Дикки ему объяснил, что мы трезвенники и никогда не пьём ни за чьё здоровье.
Ну, как бы там ни было, я всё равно вам очень обязан, ответил лорд Тоттенхэм. И разумеется, теперь вижу: вы не какая-то там шантрапа, а сыновья джентльмена, не так ли? Тем не менее, полагаю, вы не сочтёте ниже своего достоинства принять монетку от старины Тоттенхэма. В вашем возрасте я никогда против этого не возражал. И он вытащил из кармана полсоверена.
Глупейшее положение! Теперь, когда мы уже это проделали, до меня дошло, какой стыд брать деньги у неплохого, в сущности, старика за то, что мы сами ему и устроили. И главное, устроили зря. Он явно не собирался нас воспитывать как собственных сыновей.
Быстро всё осмыслив, я отпустил Пинчера и уже собирался сказать: «Рады были помочь, но денег, пожалуй, не надо», как этот проклятый пёс всё испортил. Не успел я вернуть ему свободу, как он, радостно лая, принялся прыгать на нас и пытался облизывать наши лица, показывая таким образом, что весьма горд старательно выполненной работой.
Лорд Тоттенхэм мигом пришёл к абсолютно правильным выводам:
Похоже, собака вас знает.
Освальду стало ясно, что это полный провал. Быстренько выпалив: «Хорошей прогулки вам, сэр!», он надеялся ещё более стремительно удалиться, но лорд Тоттенхэм со словами: «Не спешите», ухватил Ноэля за воротник.
Ноэль взвыл. Элис выскочила из кустов. Ноэль её любимчик, не знаю уж почему. Лорд Тоттенхэм воззрился на неё:
Так вас, значит, ещё больше.
Тут Г. О. тоже вылез.
Ты последний? осведомился Тоттенхэм.
Г. О. объяснил, что сегодня нас только пятеро.
Лорд резко развернулся и зашагал вперёд, таща с собой Ноэля, которого так и держал за воротник.
Мы их нагнали и спросили, куда он идёт.
В полицейский участок, ответил Тоттенхэм.
Услышав такое, я очень вежливо обратился к нему:
Тогда отпустите Ноэля. Он у нас слабенький и легко расстраивается. К тому же он ничего не сделал. Если вам кто и нужен, так это я. Идея была моя собственная.