Так был ли оправдан риск? Горбачев вряд ли когда-либо сидел в кабинете и взвешивал шансы. Выбор рискованной цели был атрибутом его этической системы. Она была впечатана в его личность естественным образом. Да, М.С. Горбачеву не удалось завершить свои реформы. Но как многому он нас научил! Как много дал людям! «Общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. И это самое главное завоевание, которое мы до конца еще не осознали, и потому что еще не научились пользоваться свободой»48. И Горбачев передает нам свою уверенность: «Придут другие, может быть, лучше будут делать»49. И сегодня другой без страховки идет50
Упомянутое чувство политического баланса оказывается частным случаем другого свойства М.С. Горбачева высокой адаптивности. «Я менялся вместе со страной», признается он51. Адаптивность важнейшее свойство политика, заключающееся в том, что он вырабатывает в себе новые функциональные возможности, необходимые для удержания управления меняющимся объектом (страной). «За эти годы я прожил несколько жизней», продолжает М.С. Горбачев52. «Эти годы» всего шесть лет, но каких лет! Можно попытаться пересчитать их. Первая жизнь: 19851987 гг. попытки понять с позиции руководителя страны реальное состояние Советского Союза, выборочный поиск инструментов реформирования. Вторая жизнь: 19881989 гг. осознание главной угрозы: центробежные тенденции. Третья жизнь: 1990 г. август 1991 г. подготовка нового Союзного договора. Четвертая жизнь: август 1991 г. (форосский плен). Пятая жизнь: сентябрь-ноябрь 1991 г. попытка спасти единое государство. Шестая жизнь: декабрь 1991 г., о котором, собственно, и написана книга «Декабрь-91. Моя позиция». Написана не только абсолютно честно, но и абсолютно свободно (28 ноября 1991 г., вскоре после того, как члены Госсовета отказались визировать проект Союзного договора в котором фигурировало уже даже не союзное, а некое конфедеративное государство и заговорили о конфедерации государств, М.С. Горбачев в интервью минской «Народной газете» откровенно признался: «У меня в последнее время появилось ощущение какой-то полной внутренней свободы»53. И чуть позднее: «Я прошел через такой опыт, что чувствую себя совершенно свободным»54).
Адаптивность без ограничений всего лишь приспособляемость, которая вряд ли заслуживает позитивной оценки. Но обычно при всех переменах, которые претерпевает личность, в ней остается нечто неизменное, называемое физиками инвариантом, а философами сущностью личности, ее умственного строения. Сущность это все подлинное, настоящее, что есть в человеке. Свой инвариант сам М.С. Горбачев определяет так: «Вот мой ответ: люди в этой стране являются частью мировой цивилизации. Необходимо реформирование всех сфер жизни на базе глубоких демократических преобразований. Это было и остается моим выбором, и в этой части Горбачев не изменился»55.
* * *
«Декабрь-91» книга о драматическом завершении Союза. Но, что не менее важно, это все более глубокое с каждым прочтением понимание исторической личности Михаила Сергеевича Горбачева.
Михаил Горбачев
Декабрь-91
Моя позиция
Второе дополненное издание
К читателю
За последние недели я прочитал много статей о декабрьских событиях 1991 года рассудительных и обвинительных, аргументированных и бездоказательных, бесстрастных и гневных. В них много сказано правдивого. Но еще больше надуманного или придуманного. Но, конечно, меня больше всего интересовала позиция авторов. Я понимаю, что не так просто судить о событиях, глядя на них со стороны или, наоборот, оказавшись сильно в них вовлеченным. Но докапываться, добираться до сути надо.
Я хочу представить свою позицию в ходе декабрьских событий, так как для большой части граждан она осталась неизвестной. Мои аргументы многих не устраивали. Поэтому, вопреки правилам гласности, выступления или замалчивались, или укорачивались до неузнаваемости. Телевидение было более щедрым. Но его информация по своему характеру не сохраняет устойчивого и полного представления, тем более по вопросам сложным и спорным. Печать же, особенно массовая, больше предпочитала публиковать впечатления журналистов от встреч со мной, а не содержание того, что я говорил по существу решавшихся тогда вопросов.
Корни этих событий уходят и в нашу далекую историю, и в перестроечные годы. Но уже сегодня можно назвать одну из главных причин того, что произошло, дезинтеграцию общества, набравшую огромную разрушительную силу после августовского путча. Сейчас можно слышать и читать о том, что гэкачеписты выступили, чтобы предотвратить распад страны, сохранить целостность государства. А кое-кто пытается представить путч как стремление обеспечить успех демократических реформ. Все это домыслы. Подоплека заговора очевидна сохранить и возродить старые порядки, не останавливаясь перед самыми крайними мерами, ликвидировать завоевания перестройки. Действия гэкачепистов сорвали подписание Союзного договора, реализацию антикризисной программы, процесс реформирования КПСС.
В книге моя позиция показана в том виде, в каком она была заявлена в те декабрьские дни и недели, а не осовремененная и скорректированная с учетом событий уже этого года.
После раздумий я избрал именно такой способ представить свою оценку происшедшего в декабре. И поступаю так тем более потому, что многие, на ком лежит ответственность за принятые в те дни решения, сейчас очень уж стараются «прихорошитъся», оправдать свои декабрьские позиции.
Могут сказать, что поезд ушел, после драки кулаками не машут, к чему теперь высказанные тогда мысли и тревоги. Не согласен. Процесс трансформации Союза в другие формы еще только разворачивается, впереди самые трудные и ответственные решения. И анализ декабрьских событий, позиций их участников многое может дать для понимания того, что больше всего нужно сейчас и в будущем народам, живущим совместно сотни лет.
Да и люди должны знать, кто и как относился к мнению своих граждан. Разве не показательно и не парадоксально, что избиратели в своей огромной массе (в ноябре и декабре прошлого года даже больше, чем в марте на референдуме) выступали за сохранение Союза, а избранные ими Верховные Советы и президенты пошли на принятие других решений?
И еще. По мере обострения политической борьбы по вопросу быть или не быть Союзу нарастал и поток критики в мой адрес, в том числе за прошлое. В своих высказываниях и выступлениях в те декабрьские дни я считал необходимым обосновывать и логику моих действий в ходе перестройки. Этому посвящена вторая часть книги.
Но и в том, и в другом случае материалом для книги послужили декабрьские выступления как опубликованные у нас и за границей, так и не попавшие в печать. Обработка заключалась лишь в том, чтобы придать ему некоторую систематичность. С этой же целью в определенных местах даны необходимые комментарии.
М. ГорбачевI
Декабрьский выбор: новое государственное образование или распад страны?
Августовский путч сорвал процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, осложнил и подстегнул дезинтеграцию уже не только государства, но и общества. Понимая всю опасность новой ситуации для демократических преобразований, возобновление работы над Союзным договором я рассматривал как самый главный приоритет. Этим определялись все мои действия в ходе чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР, созванной сразу после путча и принявшей решение о безотлагательном проведении внеочередного Съезда народных депутатов СССР. Он открылся 2 сентября.