Хозяйка квартиры показалась мне добрейшим существом на земле: пока я в меру способностей имитировала адекватность, она накормила меня лукумом, напоила кофе, познакомила со своей кошкой Хамур и успела на хорошем английском рассказать обо всех лучших кафе в округе. Я чувствовала себя любимой племянницей, которую ждали в этом доме лет десять, не меньше, и теперь окружали всей накопившейся за эти годы любовью.
Как раз этого мне очень сильно сейчас не хватало, чтобы сохранить последние зачатки разума. Исключительно на доброте этой женщины, кофе и апельсиновом лукуме с орешками я дотянула до ночи.
А потом выяснилось, что я могу проспать целую ночь и ничего со мной не случится, и тогда гулять по волшебному городу стало ещё приятнее. Смотреть на море, любоваться плавающими вдоль берега черепахами, высматривать вдалеке дельфинов. Знакомиться с соседями, которые, едва завидев меня, несли то сладости, то фрукты. И гладить котов, конечно, которые абсолютно всегда дежурили поблизости и подставляли пушистые головы и животы при первой же необходимости.
Всё это действовало волшебно. Просто лучшие три дня в моей жизни. Я абсолютно уверилась в том, что если что-то и было со мной не так то оно прошло.
«Вот, думала я вечером третьего дня, вертясь перед зеркалом, как чудесно действует море: даже отъезжающую крышу вернёт на место». Мне так нравился этот лёгкий загар от осеннего солнца, и новое платье из маленького магазинчика смотрелось идеально, и вообще жизнь казалась абсолютно прекрасной. Всё я сделала правильно. Как сказала бы Кэт: три дня полёт отличный.
И, довольная собой, я отправилась спать.
***
Если вы хотите узнать, как чувствует себя замороженная коровья туша, попробуйте провести осеннюю ночь на пляже под умиротворяющий шум волн. Или проснуться там же и тогда же, не помня, как и когда заснули. И спали ли вы вообще, или что это было вообще такое.
Я открыла глаза и несколько секунд тупо смотрела на песок. Всё кругом давило, жало, всё ныло, в голове олени Санта Клауса танцевали канкан. Зубы стучали от холода как будто отдельно от меня.
Устав гипнотизировать песчинки, я глянула поверх них. Поверх песчинок обнаружилось море. Сонное, утреннее, лазурное, искрящееся от самых первых лучей солнца.
Понятно. Непонятно.
Я прислушалась к себе. Руки, ноги, прочие необходимые детали оказались в наличии. Но болело буквально всё, что в принципе могло болеть. А ещё я почти не чувствовала пальцы ни на ногах, ни на руках. Пошевелила ими осторожно вроде и они на своих местах.
А потом услышала:
Доброе утро.
Волосы на моём гудящем затылке встали дыбом. Медленно, как древняя старушка, я приподнялась на локте, присела и обернулась. Перед глазами от такого немыслимого усилия всё расплывалось, но я всё же достаточно чётко разглядела человека, сидящего на соседнем лежаке.
Я принёс вам кофе, сообщил он.
Ладно, медленно проговорила я напрочь охрипшим голосом.
Я сидела и смотрела на него, а он куда-то на море, может, тоже искал дельфинов. Исчезай, подумала я. Вали уже, давай. Или втыкай скорее в себя чего ты там собираешься втыкать, только отстань от меня. Или что, какие-то ещё будут спецэффекты? Жги!
Камилла, кофе. Остынет, возьмите.
Поглядите-ка на него, настойчивый.
Галлюцинация вежливо потыкала меня бумажным стаканчиком в коленку. Я машинально забрала его стаканчик оказался горячим, дрожащие от холода и слабости ладони сами обхватили его, и я с ног до головы покрылась мурашками. Вдохнула глубоко, мгновенно опьянев от невыносимо уютного кофейного запаха, и сделала глоток.
Лучший глоток кофе за всю историю Вселенной. По пляжу разгуливал ледяной влажный ветер, но тепло из стаканчика отважно вступило с ним в схватку за мою жизнь.
Я не знаю, что сказать, сообщила я хрипло. Спасибо? Можно вас потрогать?
Ничуть не смутившись таким нетривиальным запросом, он молча протянул руку и я с опаской к ней прикоснулась. Вроде настоящая.
Это, наверное, был момент, вроде второго дня рождения. Каждый вдох после него стал другим, иначе зашуршало море, чайки и те стали орать иначе. Представьте себе, как выныриваете из проруби, которую над вами продолбили в сплошной толще льда. Так и я ухватилась за одну спасительную мысль и изо всех сил потянулась за ней к воздуху: не может быть такого, чтобы Александр действительно оказался тут, и при этом всё происходящее было просто набором симптомов психического расстройства.
С другой стороны, если он маньяк, а у меня поехала крыша это стало бы отличным комбо, почти джек-потом.
Вы хоть представляете, как трудно было вас тут найти? вкрадчиво спросил Александр. Как вам вообще пришла в голову такая блестящая идея? Взяли и улетели не пойми куда, хотя я ведь предупреждал про транспорт и остальное.
Вы сказали, что пошутили!
Вы смотрели на меня вот как сейчас примерно. Что я должен был вам сказать? он отпил из своего стаканчика, не сводя с меня глаз. Как будто боялся, что я исчезну, как я боялась, что исчезнет он.
Не знаю, может быть, правду? У вас-то с этим всё в порядке, иначе как вы тут оказались? И как здесь оказалась я? И где мы, кстати?
Это пляж Капуташ.
Первый раз слышу. Хотя, какая разница. Александр, пожалуйста. Принести кофе в нужный момент это лучшее, что человек может сделать для другого человека, но вы вряд ли ради этого столько времени таскаетесь за мной по всему миру.
А вы меня не слушаетесь. Судя по всему, ещё и в зеркала смотрелись с утра до вечера, да?
Шутка! передразнила я.
Да вы же взрослая женщина, какие шутки? Давайте сделаем так, он отставил стаканчик в сторону. Мы с вами сейчас сядем в такси, чтобы вы не погибли от обморожения прямо на этом ветреном пляже. Доедем до города и
Нет, нет, нет, перебила я. Смерть от холода, конечно, дышала мне в затылок, но она выглядела гораздо привлекательнее вот этого вот всего. К тому же, солнышко уже начало пригревать макушку, а значит умирание откладывается. Во-первых, вы мне велели забыть о транспорте. Во-вторых, я вообще никуда с места не сдвинусь, пока вы не объясните, что происходит. Хотя бы потому, что мне страшно до одури! Мне страшно! Я не хочу сходить с ума!
Эти слова, вырвавшись наконец из моей головы, открыли какие-то невидимые шлюзы и слёзы хлынули из глаз двумя дурацкими солёными реками. Я почти не моргала, просто смотрела на Александра с яростью и отчаяньем, а слёзы одна за другой капали на песок под моими замёрзшими босыми ногами.
Ну вот, я правда сказала это вслух, мне наконец-то так страшно, что даже уже не стыдно.
Да не сойдёте вы с ума, Камилла, как-то особенно мягко сказал он. Его спокойным низким голосом это почему-то прозвучало убедительно. Расскажите мне всё, с самого начала.
Я не знаю, где у этого начало.
Давайте с того дня, когда нас познакомила ваша подруга.
И я рассказала. Тряслась от холода, обиды и страха, глотала и размазывала по щекам злые слёзы. Вокруг нас собралась преданная аудитория из голубей и одной большущей наглой чайки, которая приближалась ко мне решительнее всех. Они, похоже, тоже слушали или ждали, когда же я наконец свалюсь замертво и можно будет вдоволь поклевать мои останки.
Каждое моё слово звучало как бред, каждое. Как бред всё и выглядело сижу тут, замёрзшая, босая, по колено в слезах, среди скал, песка и птиц, рассказываю непонятно кому, как в галлюцинациях разнесла свою квартиру в щепки. А он сидит, слушает внимательно, смотрит пристально, молчит, не перебивает, наверняка уже вызвал санитаров и надеется дотянуть до их прибытия.
А потом, я торжественно обвела рукой окружающий пейзаж, Я очнулась тут. Как там вы сказали?
Капуташ.
Капуташ. Ваша очередь.