Тебе лучше носить обувь на плоской подошве.
От неожиданности Лейла подскакивает. Ее мать спустилась вниз в своем розовом бархатном халате, застегнутом на пуговицы до самого горла, и стоит на пороге.
Мама! Не подкрадывайся ко мне так! Долго ты там стоишь?
Лейла незаметно опускает рукав, скрывая синие отметины на коже.
Недолго. Тебе лучше лечь спать, если ты собираешься утром кататься верхом.
Ага. Выхватив тост, Лейла намазывает его маслом. Я так и сделаю.
Джин молча смотрит на дочь, а Лейлу охватывают противоречивые чувства: ей хочется, чтобы мама осталась, и в то же время ее подмывает развернуться и выкрикнуть: «Ну, чего тебе еще?» Отложив в сторону нож, Лейла надкусывает тост. Мать сердито суетится рядом относит нож в мойку, накрывает крышкой масленку, убирает ее в холодильник.
Мама, оставь! Я сама все сделаю.
Но Джин не слушает ее, берет салфетку, вытирает со стола жирные пятна и продолжает водить ею по абсолютно чистой поверхности.
Мама, я же сказала: оставь. Я могу еще запачкать стол. Я все уберу за собой.
Стены словно немного смыкаются, сжимая пространство. Начинают давить на девушку.
Ты же никогда не делаешь того, что обещаешь, разве не так? Мать смотрит на Лейлу в поисках нового повода придраться. И со своим аппетитом ты нас по миру пустишь. Оставь отцу хотя бы кусок булки на завтрак.
Блин! Ругнувшись себе под нос, Лейла уносит свою тарелку в гостиную и включает телевизор. Там еще идет ток-шоу о дурацких трюках, после которых участников госпитализируют.
Лейла ждет, что мать начнет распекать ее за язык, но, обернувшись, видит только салфетку, аккуратно повешенную на кран, Джин ушла спать. За окном пульсирует темнота, а Лейла снова ощущает пустоту.
Глава двенадцатая
Лейла, 1986
Он маленький говнюк.
Лейла улавливает обрывки разговора, стоя у задней двери гостиницы и пытаясь растянуть свой перекур насколько получится. Ее имя смешали с грязью, потому что она опять опоздала на утреннюю смену к завтраку. Шеф-повар отчитал ее как девчонку. И Лейла все еще не может отойти. Когда с ней обращаются как с маленьким ребенком, девушка обижается, чувствует себя загнанной в ловушку. И испытывает почти непреодолимое желание обругать всех и каждого. Вот почему она выскочила на улицу для передышки. А подслушанная болтовня вмиг снимает ее нервозность и разгоняет скуку.
Это кто же маленький говнюк? выкрикивает она, уже шагая по гравию туда, где в перерыве столпились работники ресторана.
Вон тот идиот, скрестив руки, фыркает Ирен.
А Глен показывает пальцем на прыщавого юнца, с угрюмым выражением на лице пялящегося на ящик с пустыми бутылками.
Да уж, дури в нем много, а нам от него одни неприятности.
Кто это?
Племянник одного из приятелей босса. Поэтому мы вынуждены терпеть его выходки. Иначе этого героя здесь бы уже не было.
Тс-с-с, предостерегает другой бармен. Он может тебя услышать.
Парень пинает ногой ящик, и стекло звякает о стенку.
Осторожно! восклицает Глен. Если бутылки разобьются, ты будешь выковыривать осколки из гравия.
Вскинув голову, парень смахивает с глаз прядки растрепанных волос:
Не буду.
Видела? Повернувшись к своему ученику спиной, говорит Лейле Ирен, многозначительно приподнимая брови. И это его первая рабочая неделя. Самоуверенный маленький говнюк.
Паренек подходит к ним:
Кто она такая?
Он тычет пальцем в Лейлу, и девушка чуть не прыскает со смеху от того, с каким важным видом дерзкий молокосос ее разглядывает. Он, должно быть, года на три-четыре младше нее.
Ты хоть с одним ящиком закончил? Глен внушительно одергивает юного наглеца.
Тот, подняв руку вверх, отступает назад и отвечает с вызывающей развязностью:
Все в порядке. Не лезь в бутылку, дедуля. Побереги нервишки. Я делаю.
Он занимается этим уже битый час. А должен был управиться за пять минут максимум, кривится Глен.
Кому-то нужно сбить с него спесь, говорит Лейла, пока все они провожают взглядами грубияна, возвращающегося вальяжной походкой к погребу.
Глен гасит окурок.
Это мог бы сделать я, если он продолжит в том же духе, вздыхает он. Да только меня за это попрут с работы. Лучше к ней, пожалуй, вернуться. Странный день для свадьбы четверг, хотя не думаю, что это отразится на количестве выпитого спиртного.
Ирен эхом повторяет его вздох и, потерев подбородок, добавляет:
Вечер будет долгим.
Я бы с этим не мирилась, заключает Лейла, увидев, как парнишка огрызается в ответ обычно спокойному, невозмутимому Глену.
Любые идеи приветствуются.
Хорошо, я что-нибудь придумаю. Засмеявшись, Лейла возвращается на кухню.
Смена выдается адской. Настроение у всех паршивое, потому что свадьба задерживается и еда может испортиться. Шеф-повар опять невыносим, ругается на чем свет стоит. Дежурный менеджер пытается его успокоить, и Лейла пользуется моментом, чтобы выскользнуть в танцевальный зал и вдохнуть немного свежего воздуха. Едва она распахивает дверь, ведущую в коридор, как мимо проносится одна из самых юных официанток еще школьница, обычно подрабатывающая по выходным, но сегодня помогающая на свадьбе. Щеки девушки пунцовые, глаза полны слез.
Что с тобой? окликает ее Лейла, но девушка не замедляет шаг и отворачивается. Хейзел, что случилось?
Ничего, мне нужно в туалет.
Лейла хмурится. Развернувшись, она замечает «маленького говнюка», спрятавшегося в темном углу коридора. Его наглый, бесстыжий взгляд вызывает у нее оторопь.
Что ты сделал?
Парень ничего не говорит, лишь пожимает плечами, а затем его взгляд останавливается на ее груди, а рука скользит по яйцам. Так быстро, что Лейла думает, будто ей показалось. А в следующую секунду кто-то выкрикивает ее имя.
Тебя зовут, лыбится парень.
Она не может выбросить его из головы. Свадебное застолье продолжается. Но, даже стоя у стены, держа в руках поднос с напитками и слушая очередную версию шаферской речи, которую она слышала тысячу раз, Лейла вспоминает сцену в коридоре и заводится все сильнее. Она наблюдает за парнем, моющим бокалы за барной стойкой. Выйдя в зал, чтобы собрать грязные фужеры, он перехватывает ее взгляд и ухмыляется. Хейзел ходит с опущенной головой.
К тому времени как блюда с яствами опустошаются и ансамбль начинает настраивать инструменты, ненависть и отвращение Лейлы к «маленькому говнюку» достигают точки кипения. Сухая погода позволяет им проводить гостей на лужайку, чтобы убраться и сдвинуть столы на танцплощадке. Лейла рада передышке у отца невесты чересчур блудливые ручонки, а больше половины гостей уже навеселе. Мимо с подносом пустой посуды проходит Глен. Поймав его взгляд, Лейла спрашивает:
Он продолжает тебя подкалывать?
Глен закатывает глаза:
Не то слово. Довел меня до белого каления. Он не может держать рот на замке. Вообще.
По-моему, он обидел Хейзел.
Что он натворил?
Она не говорит. Но на всякий случай не подпускай его к ней.
Постараюсь. А ты уже придумала, как его приструнить?
Глен шутит, но Лейла уже загорелась идеей.
Да, есть у меня одна мыслишка
Глен подходит к ней вплотную, и Лейла, наклонившись, посвящает его в свой план. Она улавливает запах его лосьона после бритья. Рука Глена то и дело задевает ее руку, и, когда свет становится приглушенным, а первые гости возвращаются назад, девушка трепещет от возбуждения.
Лейла! кричит из кухни главная официантка. Ты можешь передохнуть, когда они заиграют.
Передай остальным, бормочет Лейла Глену, встречаемся на стоянке после окончания смены.
Слух быстро разносится, улыбки и ухмылки помогают им выдержать напряженную смену. В час ночи музыканты сворачиваются, и гости, пошатываясь, разбредаются по своим номерам или оседают в ночном баре, чтобы продолжить пить. Лейла застает молодоженов, прячущихся за пальмой, хихикает при виде оголенного бедра невесты и их покрасневших лиц, когда они поспешно ретируются.