А демоны, ко всему прочему, ещё и сберегли его амулет, через который Хайрэс может восполнять ресурсы энергией, по сути, похищенной у амулетов ангелов и у смертных, чьи грехи подкармливают Тьму, пока они живы, и напитывают её силой, когда после гибели их души попадают в глубины Ада. Ничего своего, как известно, у демонов нет. Всё украдено, отобрано у тех, кто умеет созидать, переврано, извращено и направлено на разрушение. Амулет каждого из этих созданий Тьмы сосредоточение страданий людей и вытянутых у погибших ангелов сил. А ведь когда-то, сотни и тысячи лет назад, они были совсем другими, как и их владельцы. В те времена они связывали их со Светом и заставляли чувствовать приток энергии от добра, совершаемого смертными, и тех душ, которые растворились после завершения земного пути в счастливом и гармоничном единении с мирозданием и не потеряли при этом индивидуальности и уникальности. Это ни с чем несравнимое чувство ведомо всем ангелам и давно позабыто всеми демонами, само существо которых очернено Тьмой, как очернены ею их амулеты, и для которых известна теперь только жажда насыщения, бесконечно-алчная и неутолимая. Прилив сил, испытываемый ангелами, походил на глоток свежего утреннего воздуха, а заряд, получаемый демонами, скорее напоминал эйфорию от наркотиков, такую же короткую, но яркую и желанную. Амулеты своеобразные проводники позволяют тем и другим черпать энергию у стихии, коей они принадлежат и служат, однако энергия Тьмы есть не больше, чем искажение и отравление энергии Света. Тьма не создаёт, она лишь корёжит, ломает и слепляет воедино то, что когда-то сотворил Свет. Впрочем, это, к сожалению, не значит, что тёмная сила проигрывает светлой. Она распространяется, как зараза, и уклоняется от атак лечебной вакцины, заново и заново изменяя свои проявления, потухая в одном месте и отвратительной плесенью расцветая в другом.
Демоны на подобные измышления лишь снисходительно хмыкали, мол, где вам, светлым, знать о могуществе Тьмы?.. И в то же время они не могли отрицать её пагубного влияния, её страшной, но притягательной силы, которая, единожды вцепившись, уже не отпустит, корнями вплетясь в само существо владельца. Оторваться от неё почти невозможно: слишком крепки её объятия, слишком сильны соблазны, слишком приятны подачки и слишком болезнен разрыв. Вытащить себя из мрака способен только по-настоящему сильный духом демон, не боящийся отказаться от всего, что от него получил, и не щадящий собственных чувств и энергии, коими ему придётся пожертвовать ради исцеления. Но тот, кто готов на бескорыстное самоотречение, в чьём сердце затеплилась искорка искренней любви, такой же чистой, как та, которой одаривает своих созданий Свет, имеет возможность вновь ощутить его тепло и дотянуться до Райского сада. И, быть может, где-то глубоко в душе кто-то из демонов действительно хотел получить такой шанс и даже жалел о совершённом когда-то выборе, но понимал, что ему не осилить обратный путь.
Никто из демонов изначально не собирался становиться злым и обрекать себя на вечное блуждание во мраке, отказываясь от прекрасной гармонии, данной им при рождении. Будь это так просто, они никогда бы и не появились. Но не одни смертные обладают свободой воли: ангелы, по чьему подобию они создавались, тоже сами решают, какой путь им избрать. В первые века жизни никому из них и в голову не приходит, что можно отринуть Свет любимого создателя, родителя, покровителя, подарившего им всё, что они имеют. Однако чем старше они становятся, тем больше появляется у них мыслей, эмоций и сомнений. Необязательно плохих и тёмных, нет многие ангелы в принципе смутно представляют себе, что это за категории. Просто кто-то внезапно замечает, что делает что-то лучше других, и естественная радость постепенно перерастает в какое-то новое чувство, очень приятное, но не очень-то светлое, из-за которого на окружающих смотришь с превосходством и ласкающим душу самодовольством. Позже это состояние нарекут гордыней, но пока ангелу невдомёк, что с ним что-то не так. Что он думает о своих достоинствах больше, чем о чём бы то ни было. Что превозносит их выше всякого разумного предела. Что не видит ничего, кроме себя любимого. И Света тоже больше не видит. А когда окружающие начинают сторониться его и намекают, что он свернул куда-то не туда, в сердце поднимается искреннее недоумение, смешанное с негодованием: как можно столь пренебрежительно относиться к его персоне? К нему, к самому ему, такому талантливому и выдающемуся? Как могут быть правы эти слепцы? И что ему вообще делать рядом с этой ничего не понимающей серостью?..
Кто-то из ангелов, напротив, считал, что он недостаточно хорош по сравнению с товарищами. Каждый из них преуспевает в чём-то своём, один он ни на что не годится: слишком неуклюже летает, слишком часто ошибается в рунах, слишком плохо учится, слишком неумело говорит со смертными Тягучая обида то ли на себя, то ли на других, то ли на Свет, обделивший его способностями, всё прочнее укреплялась в сердце, мешая радоваться тому, что раньше делало счастливым, и разжигая желание возвыситься хоть чем-то. А когда этого «чего-то» найти не удавалось, усиливающаяся досада заставляла искать уже не собственные плюсы, а чужие минусы. «Ну и пусть он лучше всех знает историю, зато крылья у него никудышные: маленькие и слабые. Ну и что, что она так красиво поёт, зато она неряха: волосы торчат во все стороны, и на одежде капли. Ну и что с того, что вон тот сложную руну с первого раза активировал, зато на прошлой неделе чуть дерево молнией не спалил». Подобных мыслей становилось всё больше и больше, и чувство, с наслаждением поедавшее эти ехидные замечания, разрасталось вместе с ними, отзываясь довольным урчанием на поиски всё новых и новых поводов если не стать лучше, то сделать других хуже. Всё сложнее было удерживать в себе язвительные комментарии, и вскоре всем недовольного «правдолюбца» начинали избегать. «Ты завидуешь», слышал он и взрывался протестом: «Кто, я? Ничего подобного!» И в самом деле, как мог он, ангел, испытывать зависть?.. Через какое-то время окружающие уставали и бросали попытки достучаться до него, а он по-прежнему холил и лелеял внутри себя обиду. Он им выкладывает всё, как есть, а они только отмахиваются от него! Разве можно оставить без внимания такую вопиющую несправедливость?
Словом, разными путями и по разным причинам, но многие ангелы приходили к выводу, что существующим порядком вещей они недовольны. Недовольны собой, друг другом, этим миром и Светом, неспособным всё обустроить должным образом. Тогда-то и посещала их идея всё изменить, перекроить по-новому. Так, чтобы всех всё устраивало. Однако у прочих ангелов подобная инициатива поддержки не нашла. Более того, они заявили, что благородные реформаторы не борются за правое дело, а тешат собственные тщеславные желания! Стерпеть подобную наглость значило бы спустить на тормозах все возвышенные помыслы и окончательно смириться с застоем и незаслуженными упрёками консерваторов. И тогда, гордо подняв головы и заявив, что они докажут всем и каждому, как они заблуждались, несогласные добровольно покинули Райский сад в поисках лучшей жизни. Не все из ранее желавших перемен решились на подобный шаг. Ещё бы, оборвать все нити с родным привычным Светом, отвернуться от стольких дорогих товарищей, чтобы шагнуть в чуждую неизвестность туманных перспектив! И всё же часть ангелов ушла. Никто не препятствовал им, не пытался остановить свобода воли есть главная ценность в принятии решений. Единственное, что они услышали вслед предостережение, что, если они всё же захотят вернуться, может стать слишком поздно. И что они могут сами пожалеть о своём выборе. Но разве станет кто-то, разрывающий связь с прежней жизнью и шагающий в жизнь новую, слушать какие-то предупреждения, сеющие в душе сомнения?