Слива видел тут еще людей Михалыча. Как минимум десять человек крутились вокруг. Они сидели в этой и соседних хатах.
Старую бабку-одиночку хозяйку хаты, Старостаничники выселили в сарай с земляным полом.
Ну ничего, прошипел Михалыч, глядя волком на Сливу. Пока притаимся от мусоров, а как поутихнет, так я со стариком сочтусь. Одним лавэ он теперь не отделается. Ты, кстати, чего на меня вышел? Чего хочешь-то?
Хочу сказать, что у тебя появится возможность прикончить Кулыма. И быстрее, чем ты думаешь.
Палец с Михалычем переглянулись.
Чего? Спросил Михалыч, глядя из-под своих массивных бровей.
Скоро, в следующую субботу, дочка одного Армавирского депутата выходит замуж. Знаешь за кого?
А нахер мне знать? Какое мне дело до ихней фраеровской житухи?
Зря ты так, Михалыч, Слива сложил руки на объемном животе, пошел по пыльному, выкрашенному красным деревянному полу хаты от окна к столу. Чтобы работать и наживать добра, надобно уметь договариваться. Договариваться, в том числе и с ментами, и с политиками.
Михалыч сплюнул.
Мусора позорные навек мои враги, пробурчал он. А фраера скот и только.
А я тебе с ними дружить и не предлагаю. Хочу только сказать, что свадьба будет у дочки депутата и внучатого племянника Кулыма. Сынка двоюродной сестры его сына.
Ох уж этот Кулымовский сынок, буркнул Михалыч. Когда-нибудь я и этого м#дака придушу. Как только найду.
Не отвлекайся, Михалыч, вздохнул Слива. В общем, нужны мне твои ребята. Как они?
Из моего спецназа? Рассмеялся Михалыч. Двое погибли в Подсолнухе. Один ранен, в больницу его нельзя. Лежит на квартире у одной телки. Мож умер уже. Остались пятеро.
Пятерых маловато, покачал головой Слива. На свадьбе будет пятнадцать человек охраны. Пятеро с московского Алекса, десятеро наши, с Армавира. Афганцы, возможно, среди них будут мужики из спецназа. Так что оборона крепкая.
Ниче, разберусь, повел Михалыч больным плечом и покривился. Знач, нанять меня хочешь? Ребятки мои понадобились?
А ты сам не хочешь убить Кулыма? Холодно ответил Слива. Отомстить ему?
Хочу, Михалыч ощерил зубы. Но, раз уж такое дело, не забесплатно.
Хочешь сказать, тебе еще и деньги подавай? Рассмеялся Слива.
Улыбку смахнуло с лица Михалыча.
А че, я че-то смешное сказал, а? Слива?
Слива, рассмеявшийся было своим собственным словам, подавил смешок. Серьезно посмотрел на Михалыча.
Слышь, малой. Слива я для своих. А для тебя Петр Петрович. Не дорос ты еще меня по кликухе звать.
Вот как? Михалыч встал. Поправил перевязь на шее.
Люди Сливы, которые тусовались за его спиной, напряглись.
Скольких ты с собой молодцов взял? Михалыч медленно пошел к Сливе. Семерых, кажется? Маловато. Надо было человек десять-пятнадцать, как в прошлый раз.
По беспределу живешь? С угрожающей хрипотцой проговорил Слива.
А ты, что ли, по понятиям? На хрену я вернет твои понятия, Слива. Я сам мои понятия, понял? Я сильней, я и прав. Сейчас, Слива, я сильней.
Палец встал. Слива увидел, как у него за поясом чернел пистолет Макарова.
Не доводи до греха, холодно сказал Слива.
Гля, Михалыч кивнул в сторону, к маленькому окошку. Посмотри, Слива, туда. Видишь? Вон твои, вон мои. Стоят, курят. Как друзья.
Слива посмотрел. Сам не понял, отчего: то ли злобный взгляд Михалыча заставил его отвернуть глаза, то ли любопытство.
За окном, во дворе хаты, стояли и непринужденно курили бойцы Сливы и пацаны Михалыча. Пацанов было больше.
Давай, наверно, не быкуй, сказал Михалыч.
Слива снова впер в грубое лицо Михалыча свой тяжелый взгляд. Проговорил:
Мы дадим оружие и машину. Дадим водителя, который доставит и заберет. От тебя нужны только смелые бойцы, Михалыч.
Добавь к этому тридцать косых, и мы договорились.
Тридцать тысяч долларов? Удивился Слива. Не пойдет. Могу согласиться на то, что оружие оставишь себе.
Калаши? Начерта мне калаши? Надо будет, сам найду, рассмеялся Михалыч. Тридцать косых, Слива. Тридцать косых.
Я согласен на пятнадцать, повременив пару мгновений, ответил Слива.
Тридцать.
Двадцать.
Тридцать, Слива. Иначе херачь Кулыма сам. Только потом все авторитеты района будут смотреть на вашу троицу как на говно. Хер кто с вами здороваться будет, зная, что вы кидаете своих через писюн при первой же возможности.
Сукин сын, подумал злобно Слива. Вот бешеная собака! Знает же куда давить!
В этот момент Слива признался себе, что побаивается Михалыча. Они пытались его контролировать, держать в узде. Но чем больше Слива узнавал этого человека, тем больше понимал, что подмять его не получится. Зато можно было попробовать его использовать. Использовать, как расходник.
Зараза! И киллера же не нанять! Блуждали мысли в голове Сливы, все тут же на нас подумают. Весь район знает, что мы сейчас с Кулымом не в лучших отношениях.
Хорошо. Тридцать. Но деньги, когда все сделаешь.
Ага, хрен, приподнял подбородок Михалыч. Половину до, половину после.
Слива нахмурился. Поджал свои полные губы.
Лады. Договорились. Выдохнул он. Я свяжусь с тобой позже. Надеюсь, ты к этому времени уже вылезешь из этой дыры.
Слива демонстративно осмотрел низкий потолок хаты и вышел не попрощавшись. Его люди последовали за ним.
Он какой-то бешеный, босс, пробурчал один из бойцов, когда Слива вместе со своими вернулся в машину. Как черт.
Бешеный, правильно, холодно ответил Слива, задумчиво уставившись в спинку водительского сидения, бешеный пес. А бешеных псов у нас принято стрелять.
***
И как у вас тут проходят? Спросил высокий, но щупловатый парень, добродушно мне улыбаясь.
Одетый в джинсы, цветастую сине-желтую ветровку и дутую куртку, он держал за руку девчонку. Признаюсь, девушка ему не очень подходила. Если парень выглядел каким-то растяпистым, то она невысокая, но стройная и хорошо слаженная, смотрелась на его фоне, словно лань под ручку с гиббоном.
Девушка была брюнеткой и носила цветные, ярко-желтые лосины под джинсовую юбку, а на белый свитер под горло надела коротенькую дутую куртку. Ее лицо, милое и большеглазое казалось необычно белым на фоне черных волос.
Парочка влюбленно поглядывали друг на друга, немного неловко мялась в тамбуре Эллады, задерживала остальных посетителей, которые толпились на улице, за стеклянными дверями.
Вход пять зеленых, лениво буркнул Женя. Это с человека.
Так, щас, парень полез в карман за бумажником. Стал в нем копаться, считая рублевые бумажки.
Все это время девушка терпеливо ждала. Лицо ее приняло очень заинтересованное, даже озабоченное выражение. Она свела темные бровки, глядя, как длинные пальцы кавалера перебирают купюры.
Вот, хватит?
Да не мне, вздохнул Женя. Вон, в кассу.
А Смутился парень и парочка прошмыгнула чуть дальше, к кассирше.
Тут у входа в зал уже стоял я, придерживал стеклянные двери.
Оценивающе осмотрев парня, я решил, что надо за этой парочкой приглядывать. Случись что, он вряд ли сможет постоять за девушку.
Ребята получили свои квитки, и я пропустил их внутрь. Стал смотреть, как Женя запускает следующего.
Сегодняшняя ночная смена в Элладе была довольно типичной. Клуб потихоньку набирал свои ночные обороты, и потому неадекватных посетителей нам попадалось все больше.
Мы отсекли пьяного мужика, которого Женя не пустил даже в тамбур, девчонку-проститутку, пришедшую в клуб, искать клиентов и явно обкуренного паренька с красными глазами, который пытался продать мне гашиш.
Буйный армянин сделал наш вечер. Он был явно знаком с предыдущим пареньком (это я определил по столь же красным глазам), и, заявив, что денег у него нету, предложил станцевать нам лезгинку в обмен на то, что он пройдет внутрь.
Мы согласились, но Женя все равно не пустил запыхавшегося бедолагу в клуб.
Потом пошли гопнички и молодые пацанчики, которые хотели зайти на пять минут и просто посмотреть. Естественно, таких мы разворачивали сразу.