Маш! Маша! Позвал он, открыв незапертую дверь.
Бардак, несмотря на то, что Фима приказал ей убраться, остался на месте. Маши нигде не было видно. Он заглянул на грязную кухню, в туалет, наконец в единственную комнату.
Маша лежала на диване без чувств. Дышала она тяжело и хрипло.
Зараза Проговорил Фима и еще добавил крепким матом.
Кинувшись к сестре, попытался привести ее в чувство, но не смог. Дыхание Маши становилось все труднее, и Фима почти сразу понял, что наступил передоз. Служа в Афгане, он не раз видел, как от передозировки героином умирают люди. Они медленно задыхаются, не в силах понять, что с ними происходит.
Немедленно Ефим кинулся к городскому телефону. Стал звонить ноль три.
Ало! Скорая?! Закричал он. У меня тут передоз! Героиновый! Срочно! Адрес? Сейчас!
Когда Фима продиктовал адрес, то диспетчер пообещала, что скорая прибудет в ближайшее время. А пока нужно находиться рядом с Машей, и, если что, начать искусственное дыхание.
Понял! Выдал Ефим и бросил трубку, тут же метнулся к Маше.
В коридоре его перехватили.
Тук-тук, Сказал нестриженый детина под два метра, сутуловатый, одетый в олимпийку под горло.
Вместе с ним было еще двое. Троица оказалась той самой, которую Фима видел в девяносто девятке баклажан.
Привет тебе с Черемушек, м#дила, сказал здоровяк и дал Фиме в лицо.
***
Утром следующего дня я проснулся от звонка в дверь. Сев на кровати, я прислушался. Звонили настойчиво и упорно. Это настораживало, особенно учитывая, что сегодня я никого не ждал.
Натянув джинсы, я полез в ящик стола и достал Макаров. Проверил магазин. Потом передернул затворную раму, посылая одну из оставшихся четырех пуль в патронник.
Медленно и максимально тихо я прошел к двери и затаился слева так, чтобы можно было направить ствол во входную, и если что, открыть огонь через нее.
Первой моей мыслью было, что меня могли найти пацаны Михалыча. А может быть Может быть, еще черт знает кто?
Кто там? Крикнул я и положил палец на спуск.
Я ожидал, что в следующее мгновение, стрелок, подумавший, что я за дверью, разрядит сквозь нее свое оружие. Огня не последовало.
Это Сом. От Кулыма, раздался низкий голос.
Я решился глянуть в глазок, и, к своему счастью, увидел за ним не дульный срез пистолета, а грубоватое и щетинистое лицо Сома.
Чего такое? Спросил я, не спеша открывать.
Кулым прислал. Номера твоего не знает, поэтому вот. Я телефон привез. Он хочет переговорить. Это важно.
Поставив пистолет на предохранитель, я сунул его сзади, за пояс. Открыл дверь.
Здорова, сказал Сом, и мы пожали руки. Ща, Витя, погодь.
Он достал из куртки сотовый, набрал по памяти номер, передал мне.
Кулым, буркнул он.
Насторожившись, я приложил трубку к уху. Гудки шли недолго. Потом раздалось хрипловатое Кулымовсоке Да.
Это Витя Летов, слушаю.
Очень хорошо, Витя, мрачно проговорил Кулым, не здороваясь. Скажи-ка мне, черный маг, мля, че ты ей такое наплел?!
Глава 6
Так, Марат Игоревич, объясните толком, что вы от меня хотите? Ответил я в трубку.
Что хочу?! Ты че Ирке наговорил?! Она перепуганная как утка в сезон охоты! Переполошила половину родственников, плетет что-то о том, что ты предсказал ей покушение на нашу семью во время свадьбы. Витя, ты че, бредишь?!
Я пытаюсь выполнить свою работу хорошо, Марат Игоревич, холодным тоном ответил я. Я вам уже сказал, что покушение будет. И не просто покушение. Люди Михалыча постараются перестрелять как можно больше народу с Черемушек. И вообще тех, кого смогут убить. Могу ли я доказать это вам сейчас? Нет. Но если вы мне не поверите, то совершите горькую ошибку.
Летов, ты понимаешь, что натворил?! У тебя нет совершенно никаких доказательств, а ты срываешь свадьбу! Чего тебе надо? Что ты хочешь от меня?!
Вооружите своих людей, Марат Игоревич. Пусть будут готовы к перестрелке.
Зараза, Ирка наплела своей сестре, матери невесты всякой ерунды! Теперь она боится играть свадьбу! Я кое-как контролирую этих баб, чтобы слухи не пошли и дальше! А ты мне тут говоришь, про перестрелки?!
Да, говорю. И, кстати, правильно делают, что боятся. Я дал вам повод, чтобы последовать моему совету.
Летов, ты оборзел!
Я лишь хочу сделать свою работу правильно, ровным тоном повторил я, продолжая давить. Хочу, чтобы мои люди не пострадали. Хочу, чтобы не пострадали также и простые граждане, непричастные ко всей этой бандитской возне. Это ваши разборки, Марат Игоревич, ваша война с Михалычем. Придется вам тоже взять за нее ответственность и подготовится.
К чему?! К чему подготовится?! Откуда ты знаешь, что что-то вообще будет?!
Я не могу сказать, я покачал головой. А если бы и сказал, то вы мне не поверили бы.
Пару мгновений на том конце провода шумела тишина. Потом успокоившийся немного Кулым проговорил ледяным тоном:
Что ты задумал, Летов? Чего тебе от меня надо? А, сука Ладно Я сам узнаю.
С этими словами он отключился.
Тяжелый был разговор, проговорил Сом, принимая телефон обратно.
Пойдет.
А откуда ты знаешь, что на свадьбе что-то будет? Спросил он серьезно.
Да так. Просто я уже все это проживал, и в прошлой моей жизни, ровно в назначенный день, на свадьбе, случилась жесткая перестрелка. Я это помню, вот и пытаюсь предупредить трагедию.
Сом застыл с каменным лицом. Пару раз моргнул, потом хмыкнул.
Ну ты шутник, Летов. Ладно с Ириной Владимировной твоя болтовня прокатила, но со мной такое не пройдет.
Я знаю, улыбнулся я. Знаю, Сом.
Когда Сом уехал, я стал умываться и завтракать. Все утро думал о том, получится ли вынудить Кулыма вооружить своих людей, или же все пойдет прахом. Да, мой план был рисковым, но что-то еще предпринять тут было сложно.
Нанять больше людей? Много вооруженной охраны будет слишком бросаться в глаза народу, гуляющему на свадьбе. Могут возникнуть лишние проблемы. О переносе даты или места речи уже не шло.
Я долго думал, как тут поступить, и понял, что эти два варианта не выход. Михалыч может напасть и в другом месте. Какая разница? В общем, я решил следовать моему плану и надеяться, что сработает, и мы сможем остановить Михалыча еще на подходе. Ну а если нет, в дело вступят бойцы Кулыма.
Не успел я приняться за яичницу, как снова зазвонил телефон. Выругавшись, я встал из-за стола и пошел взять трубку.
Да? Летов слушает.
Витя, прозвучал на том конце серьезный Женин голос. Звоню от Машки, сестры Фиминой. У нее передоз наркотой, забрали в больничку, а самого Фиму отмудохали сегодня.
Кто? Тут же спросил я.
Вроде парни с Черемушек, связанные с Саней этим, Машкиным хахалем.
Как Фима?
Живой, ходит, но рожу подпортили. Витя, надо решать вопрос.
Понял. Щас буду, ждите. Сказал я и положил трубку.
Забыв про завтрак, я принялся собираться на выход. Глянул на прикроватную тумбу, где лежали ключи от пятерки. До Ефима пешком было минут сорок, а на маршрутке точно полчаса. Не мешкая, я взял ключи и вышел из квартиры.
***
Митя Ряженый, один из людей Михалыча, затянулся, выпустил сигаретный дым носом. Следом дым выдохнул и Сережа его кореш, с которым они вместе сидели в падике.
На самом деле Митю сложно было назвать человеком Михалыча. Скорее ходил он в шестерках, и в банде его никто серьезно не воспринимал. Однако, всем вокруг, в том числе и Сереже, Ряженый представлялся настоящим бандитом.
В общем так, начал он. Щас мы раны залижем, и снова в бой. Мстить будем.
Вон оно как, промычал Сережа.
Когда что-то громко зашуршало, Ряженый глянул, откуда доносится звук. Молодой парень в джинсах и кожанке снимал с машины, стоявшей под стеной дома, синий полог. Видать, собирался куда-то ехать.
При других обстоятельствах Ряженый даже не придал никакого значения ни парню, ни его пятерке. Ситуацию меняло то, что пятерка была желтая. А Митя знал, что Михалыч ищет какого-то врача на желтой пятерке, который его чуть не прибил.