Ибо крепок человек не силою
(Правдою, так надо понимать,
Если люди лишь с одними вилами
Побеждают вражескую рать).
Свят Господь! Пусть не кичится мудростью
Мудрый. Препирающийся с Ним
Сгинет (с депутатской неподсудностью
Загремит, как с печки Никодим).
Ни силач пусть силою не хвалится,
Ни богач добром, что стырить смог.
(Похвалиться скромно допускается
Только тем, что не осудит Бог.
Даст Он крепость божьему избраннику
Веры и конфессии любой,
Сделает царём, большим начальником,
Патриархом иль Аятоллой).
То не бабушка сказала надвое
Будет Бог судить, кто прав-неправ»
Сдав ребёнка, так вещала мать его,
Самуила Господу отдав.
Отрок стал тогда служить при Илии,
При жреце, его же сыновья
Господа не знали, мясо тырили,
Иегову всячески гневя.
Относились к пастве без почтения.
Распустил отец их, распустил.
Обнаглели отроки священника
Если прихожанин приносил
Жертву Богу к празднику великому
И варил, покуда суп урчал,
Отрок со своей огромной вилкою
Подходил и тыкал вилкой в чан.
То, что вынет вилка (мол, что Бог пошлёт)
Шло мордовороту на прокорм.
(Если с древних лет так брали пошлину,
То какой чиновникам укор
Предъявить мы можем запускающим
Лапу вглубь земли, в казну, в карман?
Люди их ругают понимающе
Это же не Господа обман).
К жертвоприношению с отрогов гор
Люд стекался под святой альков.
Подходил в ефод одетый отрок к ним,
Разводил их с мясом как лохов.
Отбирал сын, прежде чем сжигался тук,
Кус для жарки с кровью на бифштекс:
«На жаркое мясо дай начальнику,
Не вари, такое он не ест».
Если возражал кто до сожжения
Дескать, агнца отдавать не след
Подвергался всяким унижениям,
Быть побитым даже в их числе.
У людей почтенных чувства низкие
Разом возникали на душе,
В дрожь ввергали, словно сатанисты их
К трупу привязали в неглиже.
Действие сынов, весьма крамольное,
Иегове видеть невтерпёж:
Отвращать людей от богомолия
Это много хуже чем грабёж.
Самуил от скромности пред Господом
Облачался лишь в льняной ефод.
По заслугам будет служке воздано,
Когда Бог исправит генофонд,
Разберётся со своими кадрами,
Алчность устранит из клира впредь,
Чтобы за дела его кошмарные
За сынов пред паствой не краснеть.
При больших от Бога полномочиях
Малый был у Илии приход.
Верхнюю одежду нерабочую
Мать несла сыночку каждый год.
Много уделял тогда внимания
Служке жрец и праведным взрастил,
А сынов в процессе воспитания,
Между нами, просто упустил.
Илий был в годах весьма, но слышал всё,
Что не мог увидеть слабый взгляд
Подросли сыны, хвала Всевышнему,
И пустились отроки в разврат.
Молодые отроки да ранние
Находили женщин, где могли.
Эти же от скинии собрания
Богомолок в койку волокли.
Говорил священник греховодникам:
«Нехорошая молва про вас,
Развращаете народ Господень вы,
И за это Бог вам Аз воздаст.
Если против человека в подлости
Вертопрах конкретно согрешит,
Богу за него друзья помолятся,
И Господь его не порешит.
Если преступленье против Господа
Совершит безумец белым днём,
По делам мерзавцу будет воздано,
Кто пойдёт ходатаем он
(Интересным, я скажу, напутствием
Наставлял священник сыновей
Вроде как с людьми, сынок, распутничай,
А на Бога посягнуть не смей.
Донесли на землю небожители
Правило единое для всех
То, что к человеку применительно,
Против божества смертельный грех.
Епитимий схимы всевозможные,
Индульгенция, как институт,
А уж что творили Папы Борджии
Ноги не отсюда ли растут?
Что ни делал клир в своих обителях,
Наказанье не вселяло страх.
Нет такого, что не извинительно,
Если имя Бога на устах.
Суд людской ещё не Апокалипсис,
Приговор суда не Божий глас.
Не с таких ли дел грешить и каяться
Норма поведения у нас?).
Голос Илии сыны не слушали.
Что и нам впустую тратить слог,
Если, даже не дождавшись ужина,
Смерти их предать задумал Бог.
Довели до белого каления
Господа они, и тем сильней
Самуил входил в благоволение
Саваофа и его людей.
Божий человек явился к Илии:
«Я по делу» заявил и ксиву в нос
Предъявил (тогда ведь не лепили ксив,
Документам верили всерьёз).
Заявился тот агент не просто так,
А наехал вагонеткой с рельс
Дескать, тот, на службе кто у Господа,
Должен знать из чьей кормушки ест,
С жертвоприношения откатом кто
Клиру дал на водку и еду?
Не желая слыть фальсификатором
На прямую речь я перейду.
Говорил так Бог (со слов пришедшего),
С рода Илии задумав снять
Льготы все, отнять у дома грешного
И другому клану передать:
«Всех колен Израиля в священники
Не твоих ли выбрал я отцов
С правом, данным Мною, всепрощения,
С откупом содеянных грехов?
С приношений, с жертв, огнём сжигаемых,
Лучший кус не Я ли дал в твой дом?
То доход, ничем не облагаемый,
Где налоги зверствуют кругом.
Я сказал: "Считается Моим пускай
Дом и род отцов твоих вовек,
Как владелец золотого прииска
В вашем клане будет человек.
Так зачем же воздаянья жертвы вы,
Приношенья хлебные Мои
Топчите бизонами и вепрями?
Скверных дух от вас идёт с земли.
От начатков приношений жертвенных
Утучнил ты клановый общак,
Предпочёл Мне отморозков ветреных,
Бишь сынов, а это скверный знак.
На составленное завещание
Бросив свой ретроспективный взгляд,
С данными чуть раньше обещаньями
Забираю клятву Я назад.
Ибо, прославляя прославляющих,
Я бесславящих Меня срамлю.
Впредь твоя родня Мне не в товарищах.
Силу вашу Я сведу к нулю.
Старца не пошлю авторитетного,
Чтоб держал, с твоим уходом, клан.
Умирать отныне в средних летах вам,
Впредь не вам свой набивать карман.
Офни, Финеес твои творения,
Сыновья Я ж не сочту за труд.
Моё знамение без благословения
Они оба в день один умрут.
А Себе поставлю Я священника,
Чтобы только по душе Моей,
По сердцу в красивом облачении
Поступал он, верного верней
Во все дни. Я дом его твердынею
Укреплю, законно передам
В собственность ему активы скинии
Те, что ранее доверил вам.
Всякий из живых в роду оставшийся
Дома твоего, как жалкий лист
С веткою от древа оторвавшийся,
На его опустится карниз
С просьбою принять к левитской должности.
Передам иному дому власть,
Ритуальные ножи и ножницы,
Не твоим сынам впредь мясо красть".
Глава 3. Дом Илии (почти как ранее у нас)
Господу служил при Илии отрок Самуил,
При соблазнах красть обилии правильно служил,
Не в пример сынкам испорченным лишнего не брал,
Будучи уполномоченным мяса с жертв не крал,
Ни обманом, ни списанием недостач не крыл,
К хлебной должности приставленный крошки не сокрыл
Слово Господа Всевышнего в полной темноте
Редко было кем услышано в дни смурные те.
Наркоманы лишь отпетые били косячки,
И видения поэтому сделались редки.
Дурата тогда не торкала тех, кто не курил,
И таджик в нутре с востока им дурь не привозил.
Служка Самуил при Илии как-то в поздний час
Из ветхозаветной скинии слышит чей-то глас,
Что назвал его по имени дважды Самуил.
Он к жрецу тогда: мол, ты меня звал А тот без сил
Возлежит, глаза смежаются, отвечает он:
«Это, отрок, тебе кажется, то приход иль сон»
Голос же не успокоился, дважды Самуил
Приступом ночной бессонницы внятно повторил.
Отрок вновь бежит до Илии: «Звал меня. Вот я!»
Тот ему: Отстань, мол, миленький, что мне до тебя?
Лишь когда отца достал вконец отрок в третий раз,
Отвечал ему прозревший жрец: «Это Божий глас».
Божий Глас вещал: «Обидели Господа, и впредь
Мерзости от дома Илия буду ли терпеть?
Разберусь тогда Я с домом тем сразу на века,
В дело каждого подробно Мне нет нужды вникать.
Хватит Мне вины единственной Илий ведал, знал,
Как сыны его бесчинствуют, и не обуздал.
Наживался и беспутствовал клан со всей роднёй,
Вроде тех, что назовут потом ельцинской семьёй.
Дом тот, Я дал клятву ранее, не спасти уже,
Даже если всё, что скрадено, клан вернёт в бюджет».
(Земли с замками, с поместьями, если пошерстить,