Гость замешкался, уходя.
Последний вопрос. Неужели не нашлось ни одной женщины, которая бы не поверила, что Геннадий в нее влюблен?
Доктор улыбнулся и сказал:
Как может женщина не верить в любовь!? Вы знаете хоть одну, которая думает, что недостойна ее? Все женское существо с самого рождения готовится к любовному трепету. Оно тянется к любви, как дитя к матери. Наш странный мир целиком покоится на хрупких женских плечах, я бы сказал, а не на трех слонах, как многие думают Хотя вижу, что вы не совсем согласны с последним, улыбнулся доктор. Если бы не женщины, мы, мужчины, уже давно перебили бы друг друга. Вот так, батенька! Подождите минуточку, я вас провожу.Он набрал номер телефона и сказал, наговаривая на автоответчик:
Геннадий. Отдохни еще пару дней. В среду утром, пожалуйста, ко мне.
Прибывает новая пациентка. Очень тяжелый случай, коллега!
Последнее пари актрисы
Скорая помощь приехала быстро минут через тридцать-сорок. Врач
с двумя помощниками энергично вошел в дверь, открытую просто одетой, но
очень красивой молодой женщиной.
Куда идти?
Дама, жестом пригласив следовать за собой, повела их через прихожую, загроможденную массивными кожаными креслами и старомодной, с мно-жеством крючков, дубовой вешалкой. Затем они прошли в просторную гостиную.
Из нее в маленькую, очень опрятную, почти без мебели комнату и, наконец, в
коридор, заканчивающийся полуоткрытыми двустворчатыми дверями.
Она здесь.
Пропустив всех вперед, женщина осталась стоять на пороге, прижав
ладони к груди и глядя в полумрак полными тревоги глазами.
Больная лежала на широкой кровати, обложенная подушками. В комнате пахло лекарствами и старыми вещами. Высокий потолок почти терялся в
невероятной высоте. Тяжелые шторы на окнах плотно задвинуты. Слабый источник света, находящийся на столе, тускло освещал коробку из-под обуви, полную разных пузырьков и коробочек. Доктор подошел к кровати и поставил свою
сумку на стоящий у изголовья стул. Женщина часто и тяжело дышала. Глаза
закрыты. Лицо синюшной бледности, усиливаемой лампочкой искусственного
света из единственного горящего рожка старомодного торшера, блестело ка-пельками пота. Доктор взял женщину за левое запястье. Она тут же отдёрнула
руку и открыла глаза.
Что вы тут делаете?! Я никого не звала!
Ваша дочь позвонила, спокойно объяснил он.
У меня уже давно нет дочери, произнесла больная хрипло. Ухо-дите! Ирина! Я же просила, недовольно сказала она.
Мужчины в халатах подошли ближе.
Давайте мы хотя бы проверим
Нет!
Врач нахмурился.
Возвращаемся в машину, приказал он своим спутникам и, взяв со
стула сумку, направился к стоящей у двери молодой женщине.
Сами видите: больная отказывается от помощи. Значит, она в ней не
нуждается. Выведите нас из этого лабиринта.
Внезапно пациентка застонала и попросила:
Постойте! Мне действительно очень плохо сейчас. Невероятно болит сердце, вот здесь и жжет плечо. Простите великодушно!
10
Врач тут же вернулся, доставая на ходу стетоскоп. Поставив сумку на
прежнее место, он склонился над больной и привычно, словно передвигая дам-ки по шашечному полю, внимательно прослушал сердце и легкие.
Что вы принимаете? Сколько прошло времени
Ириша, ответь, прошептала пациентка.
Вот нитроглицерин! Немедленно под язык! Если через 5 минут не
поможет, я сделаю укол.
Вам нужен свежий воздух, сказал доктор заканчивая осмотр, а
здесь совершенно нечем дышать!
Он подошел к окну и одним движением раздвинул шторы, впуская поток дневного света. Тот, словно обрадовавшись возможности побывать там, куда ему ранее никогда не разрешали заходить, с любопытством мгновенно
заполнил всю комнату.
Провозившись несколько минут с рамами, доктор недовольно завор-чал:
Господи! Ведь лето на дворе, а окна ещё заклеены.
Убедившись в нежелании рам подчиниться и полной бесперспектив-ности дальнейших попыток, он достал из кармана ключ, разорвал им бумагу на
огромной форточке и открыл её, толкнув наружу. Коктейль звуков жизни огром-ного города ворвался в помещение.
Вот так-то лучше.
Поворачиваясь к пациентке, врач хотел добавить что-то нравоучитель-ное, но всмотревшись в лицо пациентки и незамеченные прежде в полумраке
фотографии, глядевшие на него теперь со всех стен, промолчал
Постойте! Вы Не узнал без этих портретов.
Я и сама себя иногда с трудом узнаю, видимо, не первый раз отвечая так, усмехнулась женщина. Мне уже явно лучше. Вы хороший доктор.
Я ничего для вас ещё не сделал.
Мне действительно лучше. Резкая боль ушла, а к тупой я привыкла.
Простите, что отняла так много времени.
Она посмотрела с укором на Ирину.
Могли бы помочь кому-то, кто нуждался в этом больше.
Не думаю, отозвался врач. Вы на грани инфаркта. Считаю, что
безопасней будет госпитализироваться.
Ирина сразу подбежала к постели.
Нина Георгиевна! Вот видите! Не я одна так думаю. Давно ведь прошу, а вы не слушаетесь.
Я говорила прежде, повторю ещё раз. В последний, сказала она от-чужденно и твердо. Я никуда отсюда не поеду. Ни сегодня, ни завтра! По соб-11
ственной воле, по крайней мере! Только в бесчувственной форме, готовой для
морга или с разумом капусты. . Последнее, что я хочу видеть это дорогие моему
сердцу вещи, родные стены и потолок этой комнаты, а не больничную палату. В
конце концов я имею Jus vitae ac necis (Право распоряжаться жизнью и смертью)
Id facere laus est, quod decet, non quod licet. Похвально делать то, что
подобает а не позволяется», тут же отозвался доктор. Дело ваше. Не могу
настаивать. Подпишите здесь, что вы отказываетесь от госпитализации, и я по-лечу дальше спасать человечество. Может, все же решитесь?
Вы добрый! Загляните как-нибудь на огонек после службы. Я уже
всё сказала.
Она поставила подпись и закрыла глаза, показывая, что разговоры
окончены.
Ирина открыла дверь.
Михаил! Как же я вам рада! Ей опять было плохо ночью. Сейчас
храбрится.
Молодой человек уверенно прошел по тёмному коридору. Вошел в
комнату. Нина Георгиевна!
Мишенька! Лучик света! Что привело вас сюда в этот чудесный суб-ботний вечер? Хотя подождите Поругались, да? А она хорошенькая?
Как Вы себя чувствуете?
Замечательно. Вы же здесь!
Я серьёзно.
И я тоже.
Актриса с нескрываемым удовольствием разглядывала подошедшего
к ней мужчину.
Ну зачем вам это надо, Мишель? Право, не понимаю. Вместо того, чтобы успешно кружить головы множеству достойных молодых и красивых женщин Там где много света, шампанского и прелестных ножек Вы проводите
столько вечеров здесь и лишаете себя
Мне уйти? К ножкам? с мнимой угрозой в голосе предложил
гость. Если вы уйдете, вот тогда у меня действительно случится инфаркт!
Глупость сказала. Пощадите. Конечно я хочу видеть вас как можно чаще. Просто
боюсь отрывать такого замечательного молодого человека от радости общения
с людьми его возраста. Одну жизнь я, кажется, уже загубила, совершенно
серьезно, с грустью сообщила актриса. Она была моей самой молодой и пре-данной поклонницей. Когда много лет назад случился первый инсульт, Ирочка
осталась единственной из тех кто поначалу вызвался ухаживать за мной и не
12
сбежал. Ни на шаг не отходила. Я была совершенно беспомощна и ничего не
могла делать. Это женщина редкостных добродетелей. И какая красивая, Вы
заметили?Михаил быстро перевёл разговор:
Давайте, я послушаю ваше сердце.
Нет! Лучше я ваше! Расскажите, наконец о себе. Вам обо мне известно достаточно много. О некоторых местах даже (О Господи!) больше, чем я
бы того желала. Мне же о вас ровным счётом ничего. Я умею слушать. Правда.
Не так уж много интересного в моей жизни. Работал в художественной мастерской в Загорске. Отец оставил нас, когда мама тяжело заболела. Она