Он выдвинул из-под стола стул. Сел. Глаза блеснули солнцем, и он продолжил:
Сеня, не видел ты тайгу, болота, трубы, уходящие за горизонт. Не чувствовал романтику бродяги-прораба. Вымученные лица сварщиков, людей от работы, запахов тайги и гнуса. Повертишься, покрутишься в резиновых сапожищах по бескрайностям туманным, вкусишь ароматы и сладость привольной жизни с привкусом обязанности перед людьми и к чертям собачьим пошлёшь все эти академические фокусы. Образование это всего лишь части речи большой бурлящей жизни.
Ты всасываешься в действительность, как клещ. Смакуешь радости жизни. Завидую, чего скрывать. Предупреждаю, зависть у меня здоровая, возвышенная А я вот про себя. Для пустой души нужен груз веры, съехал на своё Семён. Истерически рвусь к образованию, при этом подвигают руководящие головы к этому, и перспективы рисуются лакомые, а нет бескрайностей туманных и привкуса обязанностей Интереса к работе не ощущается. Как мыльный пузырь надуваешься, а вера в то, что делаешь, сякнет. Хочу по науке, творчески созидать, люблю рацухи, в технологиях копаться, а действительность никогда не будет лучше человека. Она относится к тебе нравственно-небрежно. Куда ни кинь, всюду банальности, тягомотина. Одно утешение книги да попытки раскрасить суету высшими науками. Не живём, а суетимся Да что говорить, слова жалкий стон души
Семён, ты как холостой патрон: галок пугать. Отгораживаешься фактами, чтоб не следовать им. У тебя всё есть. Работа нормалец начальник участка. С первого штурма взял универ. В семье благоуханье. Не верю твоим кислым мыслям, тухлятиной несёт У тебя мухи путешествуют по лбу
Матьяш взорвался со стула, стул опрокинулся. Резко с досадой махнул рукой и начал мыкаться по комнате. Ходил не то чтобы зло с недоверием.
А с чего ты взял, что в семье порядок? с недоумением заметил Цветов.
А по глазам вижу. На девок не стреляешь или лениво смотришь. Весь такой гладенький, не пылишь, только умничаешь. Значит, всё у тебя по правилам и по душе.
Пожалуй, правду сказал. Жену свою уважаю и боготворю. Уютная она какая-то. Сын не пустышка увлечённый. От любви к шахматам умирает. Всё сходится. Да и в делах аварийного ничего не нахожу. Ты прав: засамобичевался что-то я. Брюзга напала. Ощущение гложет живу из любопытства, без одушевления. Наверно, оттого, что очередной барьер взял, а недооценил. Перегорел, что ли Ненавижу действительность теоретически.
Матьяш вновь сел на стул. Вздул обвисший ус, глаза забегали.
Вот и приехали. Оказывается, у тебя не жизнь, а поэма! Только пишешь её не рукой, а ногой брезгливо. Он хлопнул Семёна по коленке и добавил: Бабу тебе надо. Хандра разрушительна, а женщина вдохновляет.
Ладно, не умничай. Говорят, без сопливых скользко. Как-нибудь разберусь.
Владимир заулыбался вдумчиво, сердечно.
Сёма, а у меня не стой тебя, всё чинно и гладко. И жена красавица, и дочура умница. Всё сопоставимо и благоустроено. Только я живу без желчи и на жизнь смотрю утончённее. Это даёт жизни кислород
Как мотылёк пыльцу с цветов собираешь? А душа-то при этом не болит? прервал друг.
Да как тебе сказать. Иной раз и щемит. Только я не бабник, а весёлый человек. Всё не просто. Женщина у меня строгая. При ней вольностей себе не позволяю. Но жизнь-то у меня путешественника. Кочую, как калмык. Сегодня на десятом километре, завтра на тысячном. Монтаж газопроводов дело тонкое, но грязное и динамики требует. Так и жизнь у меня не без грязи Он как-то испытующе посмотрел Семёну в глаза и продолжил: Трудно представить, но среди сварщиков битва нешуточная идёт. Деньжат куча, как кузнецы монету куют. В очередь стоят на работу, хоть и делать шов на больших диаметрах дело высшего пилотажа. Швы рентгеном просвечивают. Чтоб на работу приняли, жён своих подставляют. Даже, скорее, жёны сами, по своему усмотрению, под начальство стелятся. Оттого и не только в тундре, тайге, но и на душе грязь у многих слоится. Однажды тоже грех поимел. Грешным делом и меня эта участь не миновала. А я прораб хозяин тайги. И вышла из этого нежданно пошлая амурная история Выходит, ангелочком быть и не по мне это Такие дела
Матьяш замолчал.
«Тоже мне, донжуан! Нравы, скажу я, совсем не монашеские. Шаловливо живут северяне, пронеслось в голове. С иголки всегда одет, полированный, в галстуке, и вот И всё же, наговорил больше пустого, рисуется». Потом выдохнул:
Да, тайга! Каменный век. Укатали сивку крутые горки. У нас трудно представить. Должность-то не вечна. Обрушением чревата.
А ты не заморачивайся. В тайге иное понятие цивилизации. Мозги заточены наизнанку. Длинный рубль мерило инстинктов. Тайга что тундра, что степь, ничего человеческого. Чем ещё купить кусок удовольствия. Вульгарно? Так я не претендую на утончённость
А я и не заморачиваюсь. Не такое слыхал. Удивил козла капустой
Только не думай, что я живу без разбору. Борюсь умом и душой страдаю. Женщины для меня как занозы. Вопьётся в душу, а вынимать тошно, как ржавый гвоздь скрипит. Чувство такое, словно насильно наркотик проглотил
Да, Матьяш не жил, а горел. Северные широты жизни не остужали его неуёмные вихри души. Он как бы спешил успеть всё, что отмерено ему судьбой. И подозревал, что не так уж щедра и благосклонна она к нему. Поэтому ощутить красоту и привольное дыхание свободы духа, как полагал он, побуждали к нетипичности действий, к лёгкому флирту с жизнью. Он, иной раз, судил себя за эту сомнительную нравственную кривую линию игры, и в эти моменты казни сердце обжигало жаром пламени с ещё большим натиском, чем будучи до того. Одним словом, как ни крути, а всюду горячо было.
Дверь распахнулась. Разбрасывая ноги костылями, с важным и торжествующим лицом вошёл Майский.
О, мыслители! Как живые Маркс и Энгельс на заре своей безбородой юности!
Влазишь в комнату как трамвай. Умереть с перепугу можно.
Он озабочен насущным. Мыслит вождями подколол Цветов.
Сдаётся мне, что он чувствует запах вчерашнего дня, подхватил Матьяш. Только заблудшее человечество может жить регрессом.
Здрасте, где регресс?! осел на кровать Майский. Вы что, с луны упали? Глубинная Россия вышла из безмолвия и как броненосец несётся к социалистической идее.
Задним ходом и в пропасть, вставил иронично Владимир.
Возомнил себя пророком в нашем отечестве. Да, всё же болтать удел романтиков
Вы что, чувство интуиции потеряли? Даже Гегель говорил: «Люди и русские». Запад мы можем обойти только социализмом. Для них мы рыночные обмылки, а они мировые банщики следят за своими установленными правилами в общественной бане.
Не живётся тебе, Гена, радостями мирной действительности. Всё куда-то тянет в иллюзорные дали, в колхоз «Красный лапоть», в очередь мясного магазина за обсосанной косточкой по два двадцать, вновь возразил Матьяш.
А меня, может, грызёт неравноправие, беспредел доллара, жирные морды олигархов, яхты, дворцы и презрение. Презрение к мере, презрение к оболваненным ими же, к тому, что называется народом. Русь теряет свою идентичность с убийственной настырностью. Мы рабы Запада, а вы упиваетесь собственной свободой. А она у вас в голове, а на деле мы для них функция, производная от ресурсов наших и богатств.
Человек, явившийся из мрака забвения, печальным голосом констатировал Цветов. Моё горе это самобичевание, а твоя деятельность фальшь. Как бы петух ни кричал, а яиц всё равно не несёт. Зачем жизнь на дыбы ставить, Гена, она и без того чувственная.
А когда лезут в русскую душу, и любой вшивый пёс облаивает её? Поляки, балтийские карлики над русскими как над изгоями и нищебродами изгаляются, распинают А наши онемеченные только карманы набивают. Они ведь не в России живут, а если и живут, то одной ногой. За державу-то не обидно?..