Старик, временно забытый всеми и почти прикончивший бутылку абсента, при упоминании своего имени слегка привстал и важно поклонился.
Так он тоже из этих?
Скорее, подневольный. Может, он сам потом расскажет.
Так чему же тебя обучили?
Всего не перечислишь. Прежде всего иностранные языки. Вот, Аля, ты давеча удивлялась, почему я так хорошо знаю испанский.
Значит, арабский тоже, прошептала Джоконда еле слышно. Не удивительно. Если верить рассказу, он прежде других нужен для дела.
Костя услышал.
И арабский, и почти все европейские, и китайский с японским. Поймите, это потрясающе эффективная методика, но наверняка дорогая и страшно жестокая. Я постоянно мучился от головной боли. Казалось, башка вот-вот лопнет. Ну, чем ещё удивить? Могу управлять разным транспортом, в том числе вертолётом и легкомоторным самолётом. Любым катером или яхтой. Знаю, как обращаться с лошадью или верблюдом.
Здорово! сказал Володя и тут же стушевался. Я имел в виду если бы для простой, нормальной жизни. Ну, а то!
Я бы тоже не отказался всё знать и уметь, согласился Костя. Но не такой ценой.
Смертные, как теперь вынужденно именовал своих товарищей Сверчок, замолчали. Переварить услышанное было по-прежнему невероятно сложно.
Я хочу услышать сейчас одно. Костя чувствовал, что пора подвести промежуточный итог нелёгких переговоров. Верите ли вы тому, что я сказал? Ответьте каждый, как на духу.
Первым решился Володя.
Конечно, я верю. Раньше ты никогда не обманывал. Мог, конечно, подшутить, особенно на первое апреля. Но такими вещами не шутят.
А я больше всего рада, что тебя тут не сделали алкоголиком, наркоманом или чем похуже, смущаясь, вымолвила Таня. Вообще я на тебя очень злюсь, но, наверное, это пройдёт. Тебе верю. Но как такая чушь собачья может происходить с нами в жизни, а не в фэнтези с гномиками или эльфиками? Всё как-то слишком парадоксально.
Насчёт парадоксальности согласна, кивнула Джоки. В твоём рассказе всё вроде бы увязано и подкреплено фактами. Но ты ведь понимаешь, что у нас ещё крутятся тысячи вопросов?
Понимаю. Я бы, наверное, задал их целый миллион. Костя чувствовал, что невидимый ледок уже сломан, и дальше дело пойдёт легче. Ребята больше не выказывали испуга или крайнего недоумения, а просто пытались понять, как же действовать в обрисованной ситуации. Трудно верить в волшебство, когда его не видишь. Потому я сейчас кое-что вам покажу. Не бойтесь. Всё будет в порядке.
Демонстрацию Сверчок с Милвусом тоже запланировали. Простые слова так не подействуют.
Ребята смотрели во все глаза. Костя специально прошёл на середину комнаты. Постоял чуть-чуть, сделал какое-то движение и исчез.
Не успели зрители опомниться, как старик повторил трюк. Только он держал в руке рюмочку, словно предлагал тост, и пропал вместе с ней.
Сверчок смотрел на ошарашенные лица друзей. Да, смертных легко одурачить! Можно пройтись по гостиной туда-сюда. Чихнуть, топнуть ногой. Да, люди могут уловить сотрясение пола, движение воздуха, но никак не свяжут с присутствием затаившегося рядом хитреца. Его словно нет. Органы чувств перестают передавать информацию в мозг. Или передают неправильно.
Язвительно улыбается Милвус, обучивший стандартному фокусу. Это даже не невидимость. Старик, обожающий точность формулировок, назвал состояние «статусом незаметности». Доступно любому обращённому. Достаточно сложить пальцы, набрать щепотку порошка, но не делать пасс, а коснуться кончиками мочки собственного уха. Пока так держишь обычные люди тебя не видят, не слышат, не ощущают. Прекрасная маскировка, только неудобно. Рука быстро затекает. Правда, больше шестидесяти минут эффект всё равно не может длиться. Да Костя столько и не собирается ждать. Кивает старику, и они одновременно материализуются перед изумлённой публикой.
Татьяна отреагировала первой.
Это заклинание такое было? А где же ваши волшебные палочки?
Послушайте, медленно проговорил Сверчок. Мы не в сказке. Или не так. У нас своя сказка! Нет для нас Гарри Поттера! Нет Ночного Дозора. Нет Дневного Дозора. Дестан, Аль-Фазир и их пособники вот кто для нас есть.
Проняло. Головы поникли, но постоянный обмен взглядами выдавал напряжение и работу мыслей. Наверное, ничего путного пока не приходило, поскольку Таня задала неожиданный вопрос:
Слушай, я сказала, что злюсь на тебя. Ещё с острова. Я там получала противные и оскорбительные письма. Скажи, их писал ты?
Каюсь, я. Под диктовку. Точнее, мне дали текст, а я его переписал.
Ты знал, что они предназначаются именно мне?
Знал. Мне сказали, что это важный компонент дополнительного психологического давления. Прости, я не мог отказаться.
Кстати, насчёт отказа, вмешалась Алина. Ты единственный из нас, Мелентьев, кого с самого начала не использовали втёмную. Почему ты не воспротивился? Не объявил голодовку? Не сказал, что не будешь работать на кого там?
Сверчок тяжело вздохнул.
Да я пробовал. Вначале мне пригрозили, что за строптивость кого-нибудь из вас убьют. Я не на шутку испугался. Потом сообщили, что Таня успешно проходит своё испытание. Я решил, что они блефуют и никого из вас на самом деле не тронут.
На него смотрели во все глаза. Наступал момент кульминации.
Лазутчики Аль-Фазира как-то пронюхали, что против него готовится заговор, и донесли хозяину. Отсюда получается, что для нашей группы и с той стороны опасность есть. Могут напасть, убить. В любой момент.
Вот такая у Милвуса была идея, такой густой соус. Мол, как ни крути поплатишься жизнью, если не будешь сам крутиться под уже почти настроенную дудочку. Хотя, если разобраться, так оно на самом деле всё и выглядит. Если, конечно, не принимать во внимание уже почившего Дестана, используемого как дополнительное пугало.
У Фазира, правда, были устаревшие сведения. Что мы из такого-то детдома. А я на Дестана стал отказываться работать. Из-за чего всё случилось точно не знаю.
Теперь Костя так долго тянул паузу, что Володя не выдержал и спросил:
Что случилось-то?
То, о чём вы знаете. Они взорвали наш детдом.
Это был точно рассчитанный «удар под дых», как цинично охарактеризовал его сам так нежданно повзрослевший Костя Мелентьев. Сценарист Виперидус назвал его «вишенкой на торте».
Не было никакого несчастного случая, добавил Сверчок, чтобы усилить эффект. Это был теракт.
Мерзавцы! только и сумел выговорить совершенно шокированный Капитан. Алина странно дёрнулась, словно собиралась упасть, но вместо этого заплакала. Таня, с перекошенным лицом, покусывала и без того яркие губы.
«Это не ложь, говорил сам себе Костя. Не совсем ложь. Да, противно лгать, но сейчас просто необходимо говорить такую вот полуправду. Иначе я совсем потеряю друзей. И, что ещё хуже, потеряю самого себя».
И тогда я осознал, что обратной дороги нет, он безжалостно «докручивал» обнажение ужасающей проблемы. Не знаю, кто из них отдал приказ. Говорят Аль-Фазир. Но это вполне может быть и Дестан. Для острастки. Если мы объявим бойкот и не станем выполнять, что требуют, произойдёт что-нибудь ещё. Уничтожат другой детский дом. Или школу. Взорвут аэропорт. Убьют или станут мучить всех, кто нам дорог. Им всё равно. Лишь бы достичь своих целей.
Девушки встали и покинули гостиную. На пороге Таня обернулась и сделала красноречивый знак. «Не сейчас, а лучше вообще не сегодня. И не стоит приходить и что-то ещё говорить».
Володя остался, немного посидел с ошарашенным видом, сжимая и разжимая пудовые кулаки. Потом спросил:
Скажи, Сверчок, когда мы ещё не встретились, за нами что, всё время кто-то следил?
Не знаю, всё время или нет, но точно, как это у них называется, «вели». Если было крайне необходимо помогали.