А давай сходим в кино?
Давай! согласился я.
Мне и в самом деле хотелось посидеть в тепле и поглазеть что-нибудь увлекательное, но не имеющее отношения к мой собственной жизни. Доев пельмени, мы вышли на улицу и направились к ближайшему кинотеатру. Ближайшим была «Россия» на Пушкинской площади. Вот мы туда и потопали. Вернее топал я, а Вершкова почти висела у меня на руке. Так она умаялась.
Я дотащил ее до площади, где возвышался памятник главному русскому поэту и уже было повернул к кинотеатру, как рядом взвизгнули тормоза, щелкнула открываемая дверь и раздраженный голос произнес:
Так вот вы где, значит, бродите!
Глава 3
Я оглянулся. Ого! Как ни странно это оказался доцент Цыпкин. Голос у него командный прорезался.
Ну чего смотрите? ерзал он. Быстро садитесь в машину!
Вообще-то мы в кино собрались, пробурчал я.
В кино?! заорал Русик. Тут судьба открытия решается! Государственной важности!
Пришлось залезть в салон его «Жигуленка». Даже Маша не осмелилась возразить. Как только мы уселись, лингвист рванул с места.
Что случилось? спросил я.
Что случилось, что случилось пробурчал тот, глядя прямо перед собой на улице Горького даже в 1981 году было довольно плотное движение и приходилось быть начеку. Случилось то, что материалы, которые ты привез, таки могут утечь за границу.
С чего ты взял?
С того, что ваша Кривошеина едет сейчас в Шереметьево-два!
Откуда тебе это известно?
От верблюда!.. Я следил за вашей подружкой от самой Третьяковки.
Вот тебе и Цыпкин! А ведь я его там и не заметил. Впрочем, он может в машине сидел, а на тачки я внимания не обращал. Где же, в таком случае, КГБ? Не может быть, чтобы они не вели «королеву постельных клопов». Скорее всего ведут до сих пор, а лингвист только под ногами путается.
И что, она сразу поехала в аэропорт? спросил я.
Не, петляла по улицам, в общественный транспорт не садилась Я как только вы, Мария, простите не знаю вашего отчества, отдали Кривошеиной пакет, так сразу за ней и поехал
Ну, а откуда ты знаешь, что едет она именно в Шереметьево-два?
Она сама сказала.
Кому? Тебе?
Мне. Стала голосовать. Я остановился. «Куда?» спрашиваю. Она говорит: «В Шереметьево-два не подбросите?» Я говорю «Подброшу. Садитесь!» А она «Ой, извините!», и не села ко мне. Я вылез из машины, капот поднял, вроде как с двигателем что-то, а сам краем глаза на нее посматриваю, как она прыгает, рукой машет. Тормознула «Москвичонок», села в него и поехала. Я следом Смотрю, вы идете
И когда это произошло?
Минут десять назад. Она три с лишним часа по улицам моталась. Я все боялся, что зайдет куда-нибудь и отдаст пакет.
Понятно, буркнул я.
Мы миновали Белорусский вокзал и покатили по Ленинградскому проспекту. Справа и слева тянулись знакомые здания. Мы проехали метро «Динамо», миновали Путевой дворец Петра Первого, промчались мимо метро «Аэропорт» и «Сокол», свернули на Ленинградское шоссе.
Вершковой было интересно. В столице она была впервые, а потому крутила головой во все стороны. Так что, не пойдя в кино, она немногое потеряла. «Войковская», «Водный стадион» остались позади. Замерзшее и заснеженное Химкинское водохранилище, образованное слиянием нескольких подмосковных рек, тянулось слева. Автомобильчик миновал мост над рекой Воробьевкой, проехал под эстакадой МКАД и оказался за пределами столицы, которая в эти времена еще только протягивала сюда свои железобетонные щупальца. Вскоре мы свернули на Международное шоссе, ведущее к аэропорту «Шереметьево».
Видать, я заразился от Цыпкина, потому что и мною овладел охотничий азарт. А вдруг гэбэшники и впрямь упустили «королеву постельных клопов», а мы втроем ее схватим? Может так Родине поможем?
Жигуленок подкатил к зданию аэровокзала «Шереметьево-2». Лихо, как в кинобоевике влетел по въездному пандусу. Мы выскочили и вбежали в здание аэровокзала. Ну и где здесь искать мадам Кривошеину? Народу толпилось в терминале преизрядное количество. Как самый трезвомыслящий, я решил взять руководство на себя.
Так, милые мои, начал я. Расходимся в разные стороны. Ты, Маша, направо, ты, Русик, налево. Я наверх, потом вниз. Увидите нашу подружку, не орать и не бросаться. Следите и старайтесь не попадаться ей на глаза. Учтите, что скорее всего, мы не одни пасем ее. Если Эсмирку будут брать, не стоит мешать органам.
А если она улизнет за границу? спросил Цыпкин.
Не улизнет. Она в розыске. Все. Хватит болтовни. Пошли!
И мы разошлись в разные стороны. Я поднялся на балкон. И для начала посмотрел на зал внизу. Сотни голов. И не меньше половины из них женские. Поди разбери. Ладно, поищу на балконе. Разумеется, здесь ее не оказалось. Слишком мало места и трудно спрятаться. Нужно спуститься на первый этаж. Я сбежал по ступеням и тут же наткнулся на Машу. У нее были круглые от удивления глаза, словно она узрела привидение. Набирая разинутым ртом воздух, она тыкала пальцем куда-то позади себя. Я посмотрел через ее плечо и тоже разинул по-рыбьи рот.
Было от чего. В паре десятков шагов от нас стояла Эсмирка и улыбалась. И не просто так улыбалась, а беседуя с нашей общей знакомой Ольгой Михайловной. И хотя последнюю я видел лишь со спины, но узнал ее по пальто, в котором она была вчера. Телегина что-то говорила Кривошениной и активно жестикулировала. Может, рассказывала ей, как пройти к месту, где сотрудники госбезопасности ловят иностранных шпионов и их пособников? В любом случае, «королева» приветливо кивнула своей собеседнице и направилась в нашу сторону. Произошло это настолько быстро, что пришлось сграбастать Машуню и начать ее целовать. Трюк дешевый, но иногда срабатывает.
Вершкова кое-как от меня отбилась, глядя возмущенно-счастливыми глазами. А я проводил взглядом Эсмеральду Робертовну (она нас не заметила) и хотел было двинуть за нею следом, как услышал:
Вы-то что здесь делаете?
Обернулся. Ну конечно, моя гостеприимная «квартирная хозяйка».
Гоняемся за вашей знакомой, съязвил я. И видели, как вы с ней мило беседовали.
В шпионов решили поиграть? ехидно поинтересовалась Ольга Михайловна. В детстве еще не наигрались? То-то мне ребята докладывают, что какая-то «копейка» путается под колесами. Хорошо, что я приказала ее не трогать Кстати, где это ваш любознательный доцент Цыпкин?..
И тут разноязыкий шум, что царил в здании аэровокзала, перекрыл пронзительный крик:
Хулиган! Отстань! Милицию позову!
Вашу же мать! выдохнула Телегина и вытащила из кармана портативный передатчик: Седьмой, я первый! Что-там у вас? Прием!
Первый, я седьмой! захрипело в динамике рации. Доцент пытается задержать Королеву. Что делать? Прием!
Седьмой, быстро изобразите неравнодушного гражданина, который решил пресечь хулиганскую выходку. И уберите идиота с глаз долой до конца операции. Прием!
Вас понял. Выполняю.
Так и знала, что он попытается все испортить, вздохнула Ольга Михайловна, пряча рацию.
Что же вы его раньше не нейтрализовали? спросил я.
Лишняя суматоха могла привлечь внимание, ответила она. Не подруги вашей, а тех ее иностранных друзей, которые ее наверняка ведут с самого начала.
Да кто же она такая? встряла в разговор модельерша.
Королева, усмехнулась гэбэшница. Вот он знает!
И она ткнула в меня пальцем. Я лишь пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Машуни. В это время в кармане у Телегиной пропищал зуммер вызова. Она выхватила коробочку рации.
Первый на связи! Прием!
Первый, я седьмой. Королева идет на бал. Повторяю, Королева идет на бал. Прием!
Седьмой, захват строго в момент передачи! Прием!
Уже пошли, первый! Прием!
Удачи! она опять спрятала рацию в карман и сказала: Понимаю, что вам хочется досмотреть кино до конца. Пойдемте, будете понятыми.