И вот сейчас мне почему-то вдруг захотелось найти тех давних участников (все координаты-то у меня, конечно, в архивах сохранились) и предложить им еще один эксперимент.
Что я и сделала.
В самом давнем эксперименте участвовало 68 подростков (их родители тоже, разумеется, были в курсе происходящего), от 12 до 18 лет. Как вы понимаете, сейчас все они уже выросли. И это меня совершенно устраивало.
Я нашла тридцать девять семей из тех 68 и всем им предложила следующее: вы все равно сидите на карантине, давайте вы попробуете всей семьей провести целый день, общаясь между собой, но опять гаджеты, радио и телевизор не трогаем. А потом мне расскажете. Всего один день.
Все помнили прошлый эксперимент. Все были мне рады, спрашивали о здоровье. У семерых бывших подростков уже родились дети. Но семнадцать семей сразу отказались наотрез: мы не можем, у нас работа, то, се Но можно же в выходной? предложила я.
Нет, нет, простите, Екатерина Вадимовна, никак, никак не выйдет
Около 22 семей охотно согласились.
Самый старший участник, когда-то наматывавший километры по Питеру в тщетной надежде протянуть те восемь часов (сейчас у него две трехлетних двойняшки), радостно воскликнул:
О, Екатерина Вадимовна предлагает флэшмобчик!
Когда-то это называлось экспериментом сухо заметила я.
Еще десять дружественных семей присоединились «по дороге».
Итого 32 семьи на карантине. Количественный состав семей разный от двух до семи человек. В 24 есть дети самого разного возраста.
Один день без интернета, телевизора и прочего «гаджетоподобного».
До конца дошло 23 семьи.
Девять семей эксперимент прервали, причем прервали почти сразу, еще в первой половине дня.
Причины:
«Мы сразу почувствовали, что не готовы к такому, слишком оно в нас проросло».
«Мы поняли, что сейчас все рехнемся или переругаемся».
«Через час нам было уже просто не о чем говорить, мы посмотрели друг на друга и сказали: увы. Это важно, мы согласились, что есть проблема».
«Мы все очень боялись, что там где-то что-то происходит, а мы не узнаем».
«Дети так орали, что я не выдержала и включила им мультики».
«Дедушка сказал, что ему плохо с сердцем и чтобы я включила телевизор».
«Мы все слонялись по квартире и не знали, чем себя занять. Это казалось так глупо»
В двадцати одной из двадцати трех семей, которые дошли до конца, в течение дня звучали предложения «давайте прекратим». Остальные члены семей поддерживали решимость колеблющегося: вместе мы сможем. Они смогли.
Что делали?
Самое, на мой взгляд, симпатичное: семь семей целый день или часть дня играли в общую ролевую игру.
Одна семья была экипажем космического корабля, который летит во Вселенной. И вот они что-то там видели в окнах, высаживали десант на чужую планету (в ванную) и даже вроде встретились с инопланетянами (две их кошки).
Еще одни были занесенными в снегах и отрезанными от мира полярниками. Они вели метеорологический дневник и запустили с балкона какой-то зонд из воздушных шариков.
Остальные пять семей были представителями разных исторических эпох, которые живут в мире, где гаджетов и телевизоров просто нет в природе. Они занимались чем-то традиционным (шили, вышивали, вязали носки, кто-то даже прясть пытался, мужчины что-то приколачивали и мастерили). И пытались имитировать костюмы и тип семейных взаимоотношений из выбранных веков. И рассказывали друг другу всякие факты оттуда (подготовились, разумеется, заранее, ибо планирование эксперимента оказалось не менее интересным, чем его проведение).
Все эти семьи были от проведенного дня просто в восторге.
Все наличествующие в них дети в конце спрашивали: «А мы еще так будем?»
Все благодарили меня (За что? Ведь сами все придумали и сделали!): «Спасибо, спасибо, кто бы мог подумать, что в карантине можно так неожиданно интересно и полезно развлечься!»
Остальные успешно закончившие эксперимент семьи заранее составили план действий и последовательно, поддерживая друг друга, его воплощали.
Приятный консерватизм:
1. Тот молодой человек, который подростком восемь часов клеил модель парусника, заранее купил себе по интернету новую очень сложную модель, наслаждался по полной, и ему даже одного дня не хватило. Его подруга сначала кричала, что вот она сейчас возьмет гаджет, раз он на нее внимания не обращает, и весь эксперимент насмарку, а потом плюнула и сначала пекла сложный торт, а потом читала книгу и принимала ванну при свечах. Надо думать они подходят друг другу. В конце дня они и сами так решили.
2. Тот, который разбирал в старом эксперименте свои коллекции (за прошедшие годы он стал геологом), и в этот раз занялся тем же. Близкие ему не мешали, они играли в настольные игры. Спокойная семья, все флегматики, я их много лет знаю.
Остальные сталкивались с разными трудностями, но все их преодолели. Вот прямая речь:
«Мы даже не думали, что настолько детей мультиками и планшетом затыкаем».
«Я поняла, что это у меня просто невроз за телефон хвататься, мне там на самом деле ведь и не надо ничего».
«Мы с мужем сначала очень напрягались, ходили друг вокруг друга, как звери в клетке, а потом к вечеру расслабились и так душевно поговорили о прошлом, посмотрели фотографии старые в альбоме, он мне первый раз рассказал о своем деде, который его в детстве воспитывал, и я многое поняла, что мне раньше было в муже непонятно».
«Я первый раз играл с ребенком и ни на что не отвлекался. Это было здорово и интересно. Я понял, что у меня на самом деле обычно всегда рядом телефон лежит и он главный. А что у меня главное на самом деле? Я задумался».
«В какой-то момент я себя поймал на том, что разговариваю с ноутбуком и с телефоном. Я им говорю: Подождите, ребята, это всего на один день, завтра я вас включу. Это психотическое?»
«Без телефонов мы с моим парнем по-новому узнали друг друга и потом признались, что оба к ним (телефонам) раньше ревновали».
«Столько дел важных за один день переделала сама удивилась».
«Я с мамой, наверное, никогда так не разговаривала. Я ей теперь так сочувствую даже плакать хочется. И об отце она мне много рассказала. Я спрашиваю: A почему ты раньше мне не говорила? А она: Так тебя же никогда нет, даже если тело твое и рядом за столом сидит. Душой и умом ты в своем телефоне».
Все семьи (даже те, кто не довел эксперимент до конца) признали полученный опыт важным, полезным и интересным.
Если кто-нибудь из уважаемых читателей захочет этот эксперимент повторить будет здорово. Если вы пытались, но у вас не получилось это не менее важно. Все равно стоило попробовать. Когда я училась в университете на биофаке, нам всегда говорили: отрицательный результат эксперимента для науки не менее важен, чем положительный. В изучении себя, близких, своей семейной системы все точно так же.
Представление должно продолжаться
Вы сейчас меня, конечно, осудите за мое отношение к ребенку
Это вряд ли, лениво отозвалась я.
Женщина не походила на мать, которая привязывает своего ребенка к батарее или морит голодом. А то, что она, предположим, с ее точки зрения, не уделяет ему достаточно внимания так это в современном детоцентричном мире скорее шанс для него меньше психотерапевтов посетит, когда вырастет, с жалобами на то, что его никто не понимает и все недооценивают.
А осуждение ведь требует столько сил Странно представить, что кто-то готов их тратить осуждая едва ли не все и всех подряд.
Моему сыну Вадику девять лет, почти десять. У него легкая форма ДЦП.
Насколько легкая? Что с интеллектом?
Он учится в обычной школе. Учится плохо, отвлекается, с ним приходится все время заниматься, но это несомненный прогресс, потому что, когда он был маленький, речь шла только о школе коррекционной.