Зу выхаживал по крыльцу (точнее по тому, что от него осталось) и с пушкой на плече выкрикивал указания: посмотреть за той кучей, не пропустить вот там у забора и делать все в темпе, ведь крайчек скоро начнет размножаться, а тогда никому не видать передыха в ближайшие недели.
Интригующая суета чвокеров, которые бодро перекрикивались друг с другом, выманила чету Барсуковых из-под кровати. Двигаемые любопытством, на свой страх и риск, молодые супруги вышли к разрушенной части дома в розовом пеньюаре и цветастых семейниках, держась за руки, как пара малышей в детском саду. Жора быстро прикинул, что по самым скромным подсчетам ремонт дома обойдется ему в годовую зарплату, не говоря уже о том бедламе, в который превратился огород. Все было переворошено, кусты смородины и крыжовника вырваны с корнем, тут и там вокруг черных провалов вздымались земляные холмики, сеточный забор упал на соседний участок, теплица разодрана в клочья, от оранжереи ничего не осталась, гараж придется отстраивать заново, да и от бани сохранилось немного.
Какого начал было Барсуков-муж, но слова были бессильны выразить то, что видели глаза.
Наш дом, наш огород! ахнула следом Барсукова-жена и тут их заметил Зу.
А, это вы, дернулся мохнатый командир, едва не пристрелив обоих. Больше не высовывайтесь, пока я не разрешу! У нас тут ЧП, вашу мать. Есть у вас транспорт?
В гараже, выдавил поникший Жора и кивнул на поврежденную стену, за которой стоял еще практически новенький автодом-интеграл. Именно на нем они с женой мечтали отправиться путешествовать по Европе, через Францию, Испанию и Португалию до края земли на весь отпуск, а может и на два месяца.
Отлично, хлопнул в черные ладоши Зу. Выводи на дорогу. У вас две минуты на сборы. Берите что надо, сюда мы вернемся не скоро. Если вернемся вообще.
***
Барсуковы до сих пор изображали кататоников, пораженных внезапным известием о страшном диагнозе, поэтому чвокеру пришлось повторить и в этот раз довольно грозно:
Слушайте, я не шучу, вашу мать! У нас двадцать минут, чтобы поймать крайчека. Если не уложимся, эта тварь размножится и тогда нам придется разнести половину местных домов, пока мы не изловим каждого детеныша. Поэтому быстро собрались и вывели транспорт на дорогу! И чтобы без глупостей! За вами присмотрит Бо. Бо!
Выбора не было. Либо сотрудничать, либо стать парализованным куском плоти на неопределенный срок. А когда ты парализован, то в твое тело могут засунуть что угодно против воли. Эти доводы всякий раз прокручивались в голове Жоры, который периодически произносил их вслух, пока Юля с весьма недовольной миной под брезгливым взглядом коренастого регбиголового существа с красным глазом натягивала поверх ажурных трусов розовые штаны с красной надписью «Супер» на заду и застегивала молнию на красной олимпийке с вышивкой «Сочи 2014».
Бо не произнес ни слова, пока пленники напяливали на отвратительно голую кожу искусственные шкуры. Он слышал о приматах этого типа и очень надеялся, что от стресса или скачка эндорфинов им не придет в голову спариваться прямо тут. Очень не хотелось бы снова злить кэпа и лишний раз расстраивать желудок Нима. Слава божествам Саламандровой Галактики, эти плотоядные не стали спариваться «на дорожку». Жора натянул джинсы, застегнул на восемь пуговиц фланелевую рубашку в сине-зеленую клетку и быстро-быстро закинул в спортивную сумку зубные щетки, зубную пасту, бритву Джиллет, трехслойную туалетную бумагу «Ко-ко» и без раздумий оставшиеся три бутылки рома «Сантьяго-де-Куба».
Отличный *лядь получился отпуск, с ехидцей прошипела Юля, когда уже готовая проходила на выход мимо мохнатого надсмотрщика.
Скоро почти новенький семиметровый кремово-белый с коричневой полоской автодом-интеграл на четыре спальных места выкатился из поврежденного гаража на пыльную грунтовую дорогу. Перед машиной в свете фар, окруженный клубами земляной пыли, прямо на длинных слизняковых следах крайчека стоял Зу.
Чвокер смотрел в темную ночь, туда, где кусты полыньи примялись под телом ползучего гада. Желтые лучи по сторонам от восьмидесятисантиметрового командира выхватывали из тьмы сорняковые поля с луговой травой и привлекали ночных насекомых.
Ним и Хамчи выбежали из разрушенных ворот имения Барсуковых, отчитались боссу о полном запечатывании грулиных нор и после все вместе через боковую дверь ввалились в жилой салон трейлера с умиротворенным домашним освещением из десятков диодных лампочек на потолке и стенах.
Здесь было два дивана (по одному у каждого борта), переговорно-обеденный стол посередке, с одной стороны (рядом с дверью) кухонная плита с раковиной, напротив холодильный отсек, над входом в задний отсек плазменный телевизор, дальше вглубь салона душевая кабина с бойлером и туалетом, и в самом заду (или на корме, как сказали бы моряки) широченная двуспальная кровать с гардеробной.
А для голожопиков довольно неплохой транспорт, заметил Ним, окидывая обстановку восхищенной улыбкой.
Юля до скрипа сжала зубы, но сдержалась.
Зу прошел к передним королевским сиденьям и бесцеремонно обратился к самке:
Ты! Сядешь сзади.
А после того, как девушка нехотя повиновалась, усадил рядом с водителем Нима, который с рождения отлично выслеживал по запаху любую цель, включая слепых крыс из водонасосного блока караульной норы на Хопостаке-918.
Направление? потребовал Зу, всунув свое плотное мохнатое тело между передними креслами.
Чвокер с железной пластинкой в черепе встал в полный рост на подогретое самкой сиденье, высунул шерстяную морду в открытое окно, принюхался.
Он ушел к водоему, мохнатый палец указывал к силуэтам недалеких холмов. Туда!
Это пруд, Барсуков-муж оглянулся на командира чвокера. Недалеко здесь.
Жора взглянул в зеркало и встретился глазами с женой, которая забилась в уголок на диване и выглядела крайне недовольно. Его губы прошептали «Я люблю тебя», но Юле было не до этого. Она засунула ногу под себя и отвернулась к окошку, где показывали чернильно-лунную ночь августа.
Хорошо, двигай! приказал Зу. И давай в темпе, у нас десять минут.
Автодом скрипнул сцеплением и покатился по грунтовой дороге, раскачиваясь на колдобинах из стороны в стороны с такой амплитудой, что Хамчи слетел с дивана, едва не втемяшился в самку и чуть не проломил головой окно на противоположной стороне. Остальные чвокеры оказались ловчее, вцепившись руками во все, что было намертво присобачено к салону.
Юля заметила, с каким отвращением чвокер отскочил от нее на свое место. Нет, разумеется, ей плевать, что там в мозгу у этих неземных тварей, но все-таки было по-женски обидно. Ведь Барсуковка-жена точно знала, что она как минимум восьмерка из десяти.
Через три минуты под напряженными перекрестными взглядами между человеческой самкой на одном диване и чвокерами на другом автодом подкатил к пологому берегу поселкового крошечного пруда овальной формы, который больше походил на приличную, хоть и довольно глубокую лужу. Дальний берег упирался в подножие холма с тремя одинокими сосенками на косогоре. Недалеко от переднего бампера в свете фар на примятой траве хорошо просматривался сопливый след от трения брюха, который заканчивался прямо у кромки грязной воды.
Хамчи, останешься с голожопыми, приказал Зу, когда Барсуков-муж остановился и сообщил, что собственно приехали.
Ни за что! вскочил и запаниковал брезгливый чвокер. Я их нахрен разнесу в пыль, если оставите меня с ними наедине. А что если они начнут жрать друг друга?