Я все еще не решаюсь постучать в дверь и не сразу осознаю, что музыка перестала звучать. Внезапно дверь распахивается, и передо мной оказывается высокий молодой человек лет двадцати в клетчатой рубашке нараспашку, шортах, как с китайской барахолки, и нелепых носках с рисунком кактуса или опунции, что в общем для меня параллельно. Его длинная челка убрана назад с помощью ободка. "Не хватает только ковбойской шляпы", думаю я, безуспешно пытаясь скрыть усмешку на губах. По глазам парня понимаю, что он удивлен не меньше моего.
Я думала, никого нет произношу я, все ещё пытаясь понять, как соотносится ужасный внешний вид этого парня и та прекрасная музыка, которую я только что слышала.
Я тоже так думал, говорит он, оглядывая меня с ног до головы.
Ты, наверное, Матвей, почему-то не слишком уверенным тоном проговариваю я, хотя точно знаю, кто стоит передо мной благодаря вездесущему Интернету.
Перед глазами сразу появляется фотография, где он с нежностью обнимает Татьяну. Лёгкая зависть шевельнулась у меня тогда от понимания, что я уже никогда не обнимусь вот так же со своей мамой.
А ты Лиза, констатирует он, чуть кривя губы.
Приятно познакомиться, говорю я и мило улыбаюсь, сама себя похвалив за столь явные лицемерные слова. Но что поделать, вот такая я по жизни Думаю одно, но говорю и делаю то, что принято.
Не могу сказать того же.
Я не успеваю даже открыть рот от такого неожиданного развития беседы, как дверь перед моим носом закрывается. Несколько секунд я стою, как будто на меня вылили ведро ледяной воды, потом громко стучу в дверь. Да что себе позволяет этот нахал?! Да он хоть знает, что имеет дело с Лизой Мещерской, самой крутой девушкой в школе, а в обозримом будущем и в институте?
Чего тебе? спрашивает он, открывая дверь лишь на четверть.
Да кто ты такой, чтобы закрывать передо мной дверь?
Матвей Туманов. А ты кто такая?
От негодования я не знаю, что сказать. Я всегда ставила на место зазнавшихся одноклассников, могла защитить себя в любой словесной перепалке, а сейчас стою перед этим парнем и молчу как рыба
Послушай меня, Лиза. Я не буду врать, что мне приятно находиться в одном доме с тобой и твоим отцом. Мы с тобой не подружимся, как ты себе это намечтала. Я потерплю этот год, буду вежливым на камеры, но и только. Больше не подходи к моей комнате. Я тебе здесь не рад.
С этими словами Матвей закрывает дверь, не давая ни шанса мне на ответ. Громко, чтобы он точно услышал, я говорю не слишком лицеприятное слово, с которым отныне будет он у меня ассоциироваться, и направляюсь к лестнице, чтобы добраться до бассейна.
С непроходящей злостью я бросаю на шезлонг полотенце, скидываю туда же тунику и ныряю в бирюзовый бассейн. Прохладная вода не остужает и не забирает мой гнев. Кажется, что в голове крутятся мысли только про этого парня, который посмел дважды закрыть передо мной дверь. Думает, что я мечтаю подружиться с этим олухом? О, нет! Матвей Туманов, ты даже не знаешь, перед кем ты только что закрыл дверь
Глава 2. Лиза
К шести часам вечера я успеваю наплаваться в бассейне, разобрать два чемодана и случайно разбить вазу, стоящую на угловом столике в коридоре. Ладно, буду честна сама с собой, разбила я ее далеко не случайно
Когда я вернулась в свою комнату, чтобы переодеться, за стеной звучала новая пронзительная мелодия. Вначале я просто стучала по стенке, чтобы мой сосед перестал доставать меня музыкой, которую я не заказывала. Но Матвей игнорировал мой протест. Тогда я постучала в дверь этого наглого парня. Он не открыл, продолжая мучить утонченной звуковой печалью струнный инструмент. Я категорически не хотела признавать, что играл он действительно хорошо. Это было делом принципа заставить его замолчать.
Боишься семнадцатилетней девчонки и не открываешь? громко заорала я и вдруг поняла, что Матвей перестал играть.
Через несколько секунд дверь открылась нараспашку так, что я могла увидеть просторную комнату позади. Увидеть, но не разглядеть, потому что передо мной стоял, несколько разъяренный, судя по его виду, Матвей.
Кого я боюсь? тихим, но не предвещающим минорного спокойствия тоном спросил он, глядя на меня.
"А глаза у него голубые, как небо" , подумала я и сама скривилась от такой банальности.
Перестань играть на своем альте или как его контрабасе. Достал уже!
Это виолончель, поправил Матвей меня.
Мне все равно. Перестань играть.
Ну конечно тебе все равно! равнодушно бросил он мне.
Что ты имеешь в виду?
Что твоей блондинистой душе не нравится классическая музыка.
Я брюнетка вообще-то, быстро ответила я, с опозданием понимая, про что именно этот сноб говорил.
Матвей лукаво посмотрел на меня и улыбнулся. На лице его явно читалось: "Ну, дурочка! Что с нее взять?" Он сощурился и произнес:
Я в своем доме. Хочу играю, хочу нет. Не указывай мне, что делать.
Если ты сейчас закроешь эту дверь я не договорила, потому что дверь закрылась. В третий раз за сегодня.
Ах, так! закричала я и бросила в дверь белоснежную вазу, стоящую на угловом столике.
Радуясь этой маленькой победе, сама не понимая над чем, я быстро прошла в свою комнату и закрыла дверь на ключ. Некоторое время стояла тишина. Я успела разобрать часть вещей, поговорить с Ариной по видеосвязи, показывая ей свою спальню и вид из окна, а потом опять раздалась музыка, уже более веселая и даже, как мне показалось, торжественная. Но в этот раз я подготовилась заранее, включив танцевальные песни на полную громкость. Разбирать вещи оказалось намного веселее, когда одновременно ещё и пританцовываешь.
Мой очередной танец прервал стук в дверь. Наверное, он был очень громким, если я услышала его. Я подошла к двери и так, чтобы было слышно стучащему, сказала отвалить. Я уже хотела добавить, куда ему отправиться, если он ещё раз постучит, как вдруг различила голос отца:
Не понял
Ой, папа Я поспешно открыла дверь.
Почему у тебя такая громкая музыка?
Сейчас выключу, быстро отрапортовала я и тут же исполнила сказанное.
Комната наполнилась непривычной тишиной.
Зачем ты так громко музыку слушала?
Вот уж не знаю, ответила я, кинув быстрый взгляд на соседнюю дверь.
Лиза, я думал, что ты разумна. А ты, как малое дитя.
Извини, папа. Я просто обрадовалась переменам. Ведь все так рады нас здесь видеть, со злой иронией в голосе произнесла я, посмотрев в сторону двери Матвея, и сама не поверила своим глазам.
На полу не было никаких осколков от вазы, которую я разбила о дверь его комнаты. А так как помощница по хозяйству сегодня отсутствует, его величеству зазнайке, видимо, пришлось убираться самому.
В шесть часов ужин. Будь готова спуститься вниз.
А кто его готовит?
Нам все привезут.
Аа, в этом доме не принята домашняя еда. Ну, конечно!
Лиза, будь вежлива. Скоро приедет Таня. И Матвей тоже скоро появится.
Да ты что? Скоро появится?
Папа не понял моего сарказма, предназначавшегося скорее для человека, который находился в соседней комнате, чем того, кто был рядом со мной.
И вот время около шести Я стою перед зеркалом в шелковом голубом платье, которое так красиво струится до моих колен. Волосы уложены назад, открывая тонкую шею, а на руке любимый браслет с бирюзой. Я опять идеальна. Никто больше не сможет меня унизить, закрыв перед носом дверь. Перед такими девушками двери наоборот всегда открыты.
Я спускаюсь вниз, слыша папин голос на первом этаже. Он смеётся, громко и совсем не наигранно, как будто вся эта ситуация ему не претит. На мгновение я замираю на ступеньке, пытаясь вспомнить, когда же он смеялся вот так со мной, и не припоминаю. Я слишком напоминаю ему маму, чтобы отец проводил много времени со мной. Я ее копия, оттого ему больно смотреть в мои глаза.