Так чего же всем нам надо?
Не знаю.
Боюсь, что мне не нужно ничего.
Как и многим другим.
Возможно, это болезнь, которая, в конце концов, погубит всё человечество.
Я приехал сюда, чтобы изменить себя. Стать твёрже. Научиться совершать серьёзные поступки. Сейчас я очень сильно сомневаюсь в том, возможно ли этому научиться вообще.
Я человек без энергии. По крайней мере, так сказал Носорог. Человек, из которого эту энергию выжали ложные ценности.
На днях я видел здание крупного банка во время прогулки по центру города: огромное, стеклянное, прозрачное и холодное. Как лёд. Оно загораживало солнце мне показалось, что оно ползёт на город как ледник. Ледник, из-за которого все мы вымрем, подобно динозаврам
Мы живём на окраине мегаполиса. На окраине во всех отношениях. Жизнь выбросила нас на обочину. Но мы пока не отказались от этого мира. Он всё ещё цепко держит нас. Да и можно ли отказаться от того, неотъемлемой частью чего ты являешься?
Меня окружают странные люди, но я начинаю понимать: они точные копии меня. Такие же заблудшие овцы, застывшие на краю пропасти, запутавшиеся в своей неопределённости.
Носорог не в счёт. После того, что он мне показал, я не считаю его конченым психом. Скорее философом (назвать его магом мешает моя рациональность, хотя, я уверен, что определёнными способностями он обладает). Но он тоже очень странный тип.
Так вот, мы люди без цели. Согласно убеждениям Носорога, это всё потому, что те смутные цели, которые радушно предлагает окружающий мир, нам не подходят. Они слишком рафинированные. Мы отказываемся их принимать. Нам становится страшно, когда мы думаем о них. Единственный выход бежать. И поэтому мы здесь
Я наконец-то решился поговорить с Кристиной. Ей здесь не место, она должна вернуться к родителям, должна ходить в школу, в конце концов.
Я зашёл к ней в комнату, когда Рустама не было дома. Он вновь где-то пропадал. Постучался и, дождавшись робкого ответа, толкнул дверь.
Девушка сидела на подоконнике и смотрела в окно. Я подумал, что она почти не выходит на улицу.
Привет, сказал я.
Кристина оторвалась от своих наблюдений и, обернувшись, посмотрела на меня. Её губы тронула тихая улыбка.
Привет.
Я разговаривал с ней в первый раз. Вот так, один на один в смысле.
Вообще она, конечно, уже не выглядела ребёнком: под вязаным свитером угадывались оформившиеся груди, во взгляде читалась совсем не детская серьёзность. Понятно, что привлекало Рустама. Но мне совсем не нравилось то, что она была несовершеннолетней. К тому же её, наверняка, уже давно искали.
Я хочу с тобой поговорить.
Говори, ещё раз улыбнулась она и опять повернулась к окну.
Похоже, она меня раскусила. Поняла, о чём я хочу поговорить. А я понял, что не знаю, что сказать. Точнее, я осознавал, что НАДО сказать, вот только нужных слов не подворачивалось.
Я попытался собраться с мыслями, но она опередила меня:
Ты хочешь поговорить о моём пребывании здесь?
Да, смутился я, мне кажется, тебе здесь не место. Ты ведь должна ходить в школу. И потом, у тебя же есть родители, которые наверняка волнуются
Она равнодушно пожала плечами, продолжая изучать панораму за окном:
Не беспокойся, им плевать на меня, если ты об этом.
Её спокойствие меня поразило. Она говорила о родителях как о чужих людях.
С чего ты взяла?
Да им всегда было плевать на меня. Я практически уверена, что они думают, будто всё это время я зависаю у какой-нибудь подружки, Кристина дотронулась до стекла ладошкой. Её ногти были выкрашены в ярко-оранжевый цвет.
Я ощущал перед собой непробиваемую стену. Нет, не таким я представлял себе наш разговор.
Ну, а школа? Ты ведь должна учиться
Это сборище недоумков во главе с занудами-учителями? Я уже и так знаю всё, что мне нужно знать мне хорошо здесь, и туда я не вернусь!
Что ещё я мог сказать? Мои доводы её явно не убедили. Я попытался прибегнуть к последнему аргументу:
Послушай, я знаю, ты любишь Рустама, но пойми: он тебе в отцы годится. Ты для него как игрушка однажды он тебя бросит. Он и так практически не бывает дома, предоставив тебя самой себе
Кристина наконец оторвалась от окна и вновь уставилась на меня. На этот раз без улыбки. В глазах плясали искры. Кажется, она злилась.
Ты его совсем не знаешь. Он хороший. И он любит меня. А я его.
Что тут скажешь? Что можно сказать влюблённой шестнадцатилетней девчонке, с которой знаком без году неделя? Я понял, что затеял бессмысленный разговор. Возможно, лучше было бы подослать к ней Ольгу: может, у той, как у женщины, лучше получилось бы всё объяснить Кристине.
Ладно, поступай, как знаешь. Но я прошу тебя об одном: хотя бы позвони родителям. Возьми мой телефон и позвони.
Я не хочу им звонить, только и сказала она.
И я понял, что потерпел полное поражение.
И всё-таки позвони, сказал я напоследок и поспешил ретироваться.
Кристина отвернулась и продолжала смотреть в окно.
Возвращаясь к себе, я думал о том, что совершил глупость. Не было смысла заводить с ней этот разговор. Говорить нужно с Рустамом
Хотя кто сказал, что при разговоре с ним всё не выйдет таким же образом?..
Я слишком мягок с людьми. Я заложник своего характера.
Дверь в комнату Носорога открыта. Сам её обитатель лежит в гамаке и что-то изучает в своих тетрадях. Наверняка это какие-нибудь магические рукописи. Мне всё равно. Лично я пока не освоил даже науку воздействия на окружающих.
Беру книгу о космосе и иду на кухню. Я уже и забыл, когда в последний раз читал. Как там сказал Носорог? Космос источник магической энергии, кажется? Может, узнав о нём больше, я обрету свою собственную энергию
Космос действительно представляется мне чем-то магическим. Он за пределами нашего понимания, он такая махина, которую нам никогда не освоить полностью. Каждую ночь мы поднимаем глаза к небу и смотрим на звёзды, но разве можно отрицать то, что вполне вероятно и обратное и на самом деле это звёзды сверху смотрят на нас? Может быть, как раз мы находимся под их пристальным взором? Думая об этом, я прихожу к выводу, что мы почти ничего не знаем о том мире, в котором живём.
Я читаю где-то с час, может, чуть больше. В конце концов мне надоедает. Точнее, я устаю от такого объёма новой информации. Откладываю книгу и подхожу к турнику. Цепляюсь руками за перекладину и начинаю подтягиваться. Вообще, я могу подтянуться почти двадцать раз, но сегодня делаю двенадцать и думаю, что с меня хватит.
Носорог по-прежнему у себя в гамаке, до меня ему нет никакого дела. И это хорошо, а то его «папаша» уже порядком надоел. Ольга на работе. Кристина в своей комнате и выходить, само собой, не собирается. Тем более после нашего неудачного разговора.
У меня впереди целый свободный день. Я думаю, что было бы неплохо прогуляться. Накидываю ветровку и выхожу на улицу.
Сегодня солнечный день, дует лёгкий ветер, в небе много облаков. Все они разной формы. Я вижу облако, похожее на собаку. И облако-корабль, с косой чёрточкой паруса. Я иду в сторону железной дороги.
Дойдя до железки, взбираюсь на насыпь и продолжаю свой путь по ней. Мне всё равно, куда идти. Главное идти. Я остаюсь один на один с природой и своими мыслями. Правда, иногда мимо проносятся встречные электрички. А один раз попутная, и мне приходится сойти с насыпи.
Поезд пролетает мимо меня, разрывая тишину громким гудком. Я вижу мелькание окон, в которых тенями проносятся людские головы и лица.
Ещё лето, но уже чувствуется приближение осени. Листья на некоторых деревьях начали желтеть.
Я иду, изредка наклоняясь и подбирая камни с насыпи. Швыряю их в заросли кустов, растущих вдоль железной дороги. Просто так, без какой-либо цели. Пару раз из кустов вспархивают птицы. Я смотрю им вслед. Они часто машут крыльями, рассекая воздух, пока не скрываются в каких-нибудь других зарослях.