Кумкагир дважды падал, прежде чем выбрался назад к берегу. Осмотреться не получилось деревья уже окутало сумерками, но хотя бы направление сделалось явным. К запаху палой листвы и снега примешалось что-то сладковато-манящее, тонкое цветок что ли распустился раньше времени. Рододендрон Адамса? Непохоже, да и не до цветов. Через пару шагов запах сделался ярче, потом Кумкагиру почудился крохотный отблеск огня впереди.
Это была свеча, надежно укрытая от ветра. Под большой лиственницей кто-то натянул тент, натаскал лапника и устроился переждать бурю. Кто-то хозяйственный и аккуратный, с походным рюкзаком, карематом и даже веревкой. Кто-то невысокий, худой, с пышными волосами, выбивающимися из-под шапки. Девчонка экологов Вот так встреча!
Привет! Чай будешь?
Больше всего на свете Кумкагиру хотелось крепкого горячего чаю с сахаром.
Стряхни снег и забирайся под полог. Только осторожней давай места мало.
Чай в шершавой глиняной кружке был непривычным на вкус не черный и не зеленый, совсем не сладкий. На кубики сахара девчонка покосилась, но промолчала. Она достала из клапана рюкзака серебристую упаковку и развернула с шелестом термоодеяло оказалось просто спасением. Укутав плечи и спину, Кумкагир наконец-то перестал дрожать. А запах шел от коричневой тонкой палочки, тлеющей ароматным дымком.
Индийские благовония, улыбнулась девушка. Не видал таких?
Ни разу, попробовал улыбнуться Кумкагир. Как шалфеем окуривают или сосновую кору жгут встречал, а это зачем?
Для радости, пожала плечами девушка. Вдыхаешь дым и чувствуешь, как внутри теплеет.
Из любопытства Кумкагир потянул носом и оглушительно чихнул.
Всё равно холодно.
Девчонка хихикнула:
Как ты здесь оказался, такой мерзлявый? Почему без снаряги, без нормальной одежды?
У меня скафандр вырубило на ровном месте. Пришлось топать как есть.
Куда?
К шаману.
Синие глаза девчонки округлились:
А зачем тебе Монгой?
Поговорить хочу. Тут полигон испытательный будут строить для космического корабля. А шаман стройке препятствует, уходить отказывается.
Есть такое, согласилась девчонка.
Если он подобру не уедет, будут крупные неприятности. И у Монгоя и у начальства стройки и у космической экспедиции. Наши круто завернули, неправильно. Шамана понимать надо, с душой к нему, неспешно, трубочку покурить
Докурились уже, фыркнула девчонка. Слышал про восьминогого небесного коня, которого Туманча Монгой лично передал нашему Учителю Жизни, дабы тот поверг в прах всех врагов и защитил духов священного водопада?
Чегоо? опешил Кумкарир.
Ясно, не слышал. А наш Учитель утверждает, что видел своими глазами и принял из рук в руки поводья.
Бред собачий, выпалил Кумкагир, глубоко вдохнул и добавил: Извини, не хотел обидеть.
У меня тоже возникли вопросы, задумчиво произнесла девчонка. Стоило бы задать их шаману лично. Думаю, он такой же чудик, а может просто мошенник. Но хочу убедиться своими глазами.
Шаманы странные, их не поймешь с наскоку, возразил Кумкагир. Не различишь, где правду говорят, где голову морочат. Служители культа, что с них взять.
Вот и узнаю что. Сказками меня не обманешь, подытожила девчонка. Я ж тоже молодец ни палатки с собой не взяла, ни лыж. И планшет отрубился Но хоть здесь подстраховалась. Вуаля!
Желтоватая, потертая на сгибах карта легла на каремат.
Смотри вот поселок Букачача, вот речка Букачача, там наверху водопад. А здесь, в двух километрах от нас заимка шамана. Но до утра мы туда не пойдем.
Умно, ничего не скажешь. Бумажная карта старая, такими лет двадцать не пользуются. Но пригодилась же
Знаешь, как переводится Букачача? попробовал подшутить Кумкагир.
Знаю, кивнула девчонка. Искаженное «букучан» наледь на реке, там, где со дна бьет источник. Так тунгусы говорили. А что?
Кумкагир быстренько сменил тему.
Да так Может костер разожжем? Теплее будет, заодно тушенку разогреем, поедим как люди.
Пробуй, разводи, девчонка махнула рукой. Лес мокрый как губка, ни сухих веток, ни сухого полешка не отыскать. Топора у нас нет, свечек всего две. На растопку, конечно, можно пустить благовония, но их тоже немного. А мяса я не ем.
Почему? удивился Кумкагир.
Животных жалко. Они не виноваты, что люди поступают с ними по-скотски.
Странная ты всё-таки Кстати, как тебя зовут? Сидим, чаи гоняем, а не представились.
Я Снежана. Снежана из Питера. Бросила институт, люблю летать и мороженое с ванилью.
А по паспорту как?
Девчонка снова хихикнула, смешно сморщив веснушчатый нос.
Снежана. Мама в Болгарию съездила и привезла имя. Все думают, что прозвище такое. Удобно.
А я Илья Кумкагир. По паспорту. Папа эвенк из местных. Поэтому и думаю с шаманом договориться. Будем знакомы!
Кумкагир протянул руку, Снежана ее пожала удивительно крепко для девушки. Ишь какая спортивная!
Так я погрею тушенку?
Конечно, ты же голодный вон как в животе урчит!
Жирное мясо сразу придало сил, Илья опустошил всю банку и вытер ее досуха хлебной корочкой. Снежана поделилась с Кумкагиром орехами и без стеснения умяла пачку печенья, перепачкавшись крошками. В термосе еще оставался чай каждому по кружке. От сытной еды обоих тотчас потянуло зевать, да и медленный снегопад навевал дрему. Покопавшись в рюкзаке, Снежана добыла флиску на молнии одежда едва застегнулась на широких плечах Кумкагира. Потом залезла в спальник, укуталась с головой, повернулась на бок и моментально заснула.
А вот Кумкагир еще долго ворочался тяжелый день отзывался болью в мышцах, холодный воздух пробирался под термоодеяло, выстуживая то плечо, то коленку, лежать на тонком каремате было жестко. И мучила дилемма как сохранить дистанцию, не замерзнуть и не оказаться неправильно понятым по-ня-тым
Во сне Илья почему-то считал оленей, выпасал их в весенней тундре, набрасывал аркан на рога. Вожак стада горбоносой изящной мордой походил на Марселя и при каждом промахе читал пастуху удивительно скучные лекции, резюмируя «фу таким быть». На сопках расселись жирные волки и сопровождали выговоры глумливым воем. Вконец озлившийся Кумкагир побежал на наглых хищников, размахивая хореем, споткнулся о кочку, полетел куда-то и открыл глаза.
Снегопад кончился, ясное небо светлело, солнце уже касалось верхушек лиственниц. Рядом с тентом на расчищенной от снега земле жарко пылала нодья. Над огнем побулькивал котелок с чем-то пряным и вкусно пахнущим. А рядом прохаживался сутулый тощий старик, одетый в засаленную брезентовую робу. На невозмутимом смуглом лице, исчерченном глубокими морщинами, посверкивали внимательные глаза. С дряблой шеи свисала гроздь костяных амулетов, еще несколько украшали отороченную лисой шапку. Рядом с нодьей лежала большая лайка и вертелся неизбежный песец, дружелюбно крутя хвостом.
Дорова! Пришли, однако. Я Туманча.
* * *
Светлое время таяло всё быстрей, сужая мир до размеров избушки. А ее со всех сторон обступала тьма. Саша был заперт внутри пространства, освещённого только отблесками печного огня. Свечей было мало и их приходилось беречь.
Четыре стены. Они не изменились за три года жизни в тайге. Но раньше не было тишины, которую вместе с тьмой набрасывал вечер. Меж стен в темноте жил шёпот Ларисы: мне страшно, мне страшно, Саша Ее жалобы, упреки, монотонное обсуждение дел на завтра, нежный смех, который звучал всё реже. Там жил голос Стёпки: когда мы вернемся в город, зачем у горностая кончик хвоста чёрный, какой номер дроби выбрать на утку осенью, и снова когда мы вернёмся в город. И его, Сашин, голос, который объяснял, утешал, рассказывал истории.
Теперь слух выхватывал совсем негромкие звуки, на которые прежде Саша не обращал внимания. Голос огня в печи, голос ветра снаружи, мышиные шорохи за пределами освещённого пространства.