Алька все слышала и уже беззвучно смеялась. Шепотом спросила:
Что ему еще надо?
Татьяна, смеясь, шепотом ответила:
А! Заблудился, Никитка, малость. Я указала ему путь в коммунизм, послала далеко и надолго.
Девушки, наконец, выпили наспех чай и поспешили на занятия в институт.
3
Впереди, в строгом, черном костюме и в кипельно-белой рубашке, в компании нескольких иностранцев, вышагивал Изи.
Вот, черт страшный! Чешет, как ни в чем не бывало! возмущенно шепнула Татьяна.
Алька в ответ тихо рассмеялась:
Для тебя черт страшный, а для кого-то он принц желанный!
Танька продолжала:
Мозги девке запудрил. А ее мать бегает, позорится, ищет свою заблудшую овцу. Уж, признались бы ей, что встречаются. Посмотреть бы, что там за Ольга? Красивая что ли?
Алька спросила:
Так вы слышали, как ее мамаша звала?
Таня кивнула:
Да, вся общага слышала!!! Ведь у всех окна открыты настежь. Да и рань такая была. Тишина, слышимость стопроцентная! Да и Ольга тоже, видно, дура безмозглая. За джинсы что ли спит с ним?
А я не верю, что она из-за джинсов и всяких там фирменных штучек с ним встречается, возразила Алька. Помнишь, как с Валеркой Чижовым в комнате жили два араба, старшекурсники: Хусейн и Мухаммед. А какие красавицы из города к ним приходили!!! И говорили, что встречаются с ними не из-за тряпок, а по любви.
Да, ладно, тебе, Алька! Только Хуся и Муха попользовались этими лохушками, копыта свои вытерли об них и улетели к своим «курицам» домой, в свой «курятник». Ой, а сколько городских девок желают поближе познакомиться с этими «горячими угольками»! С ума сходят: то джинсы им надо, то пластинки с иностранщиной и всякую дребедень! Даже у нас, на курсе, многие городские девчонки завидуют нам, что мы живем в одной общаге с иностранцами.
Нашли чему завидовать, нахмурилась Алька.
4
На лекции девушки сидели, как всегда, в окружении ребят из своей группы: это Саша Коваль, комсорг Сергей Метлавин, Леша Луценко, Юра Шатров, Толя Гольтяпин, Надя Грошева, Галка Сажина, Люда Витковская и другие студенты. В основном, в группе, ребята подобрались замечательные, с хорошим чувством юмора, дружелюбные и романтичные. От сессии до сессии они жили веселой студенческой жизнью. А во время экзаменов поддерживали друг друга: делились лекциями, шпорами, даже одалживали на время костюмы, платья, обувь. Это были дети советского времени добрые, простые, открытые и бескорыстные.
Из всей компании особенно выделялся не только в группе, но и на всем курсе Алексей Луценко. А выделялся он двухметровой, крупной фигурой, с огромными ручищами, серыми, нагловатыми глазами и еще не повзрослевшим, мальчишеским разумом. Густые волосы на его руках и редкие на голове отдавали золотистой рыжиной. В зависимости от обстоятельств, к Луценко применяли три прозвища. За глаза, на курсе, за крупные габариты его называли «кинг-конгом». Зато Алексей хорошо разбирался в электротехнике и «дружил» с сопроматом. И когда нужна была его помощь, к нему уважительно обращались:
Граф! Помоги!
Граф! Объясни, пожалуйста.
Леха будто не замечал, как его величают, тут же брался помогать и серьезно объяснять. И то ли от усердия Алексея, то ли от удовольствия, что так его величают, у него на коже еще ярче проявлялись красные веснушки, которые в союзе с рыжими волосами превращали его в «ярко-рыжего кинг-конга». Но бывает и такое, что Лешка своей бесшабашностью «доставал» не только девчат, но и парней, что не выдержав его дурацких шуточек и приставаний, кто-нибудь одергивал его обидной кликухой:
Горбыль! Отстань! Достал уже!!!
И тогда Леха сразу бледнел, веснушки прятались, рыжий цвет тускнел. Сам он горбился, и от «графа» и «кинг-конга» почти ничего не оставалось.
Лектор читал тему нудным тоном, от чего очень хотелось спать. Было такое впечатление, что преподаватель говорил «на автомате», а сам мыслями был где-то далеко. Он не обращал внимания на студентов. Кто-то из них уже спал, кто-то болтал и постепенно в аудитории нарастал гул, как в большом улье. Когда гул достигал неприличных высот, тогда лектор, как бы сам просыпался и, постучав указкой по столу, деревянным голосом вопрошал:
Шум? Шум? Что за шум?
Студенты на некоторое время умолкали. Преподаватель продолжал нудно излагать тему, а сам снова уходил в свои мысли.
Вот и Алька к концу лекции начала потихоньку дремать. Сквозь дрему она слышала, как Вадик Соловьев шепотом уговаривал Метлавина Сергея сделать скидку на новую пластинку с модной иностранной группой. Но «Метла» не соглашался и Вадик волновался, что сделка вот-вот сорвется. В группе все знали, что «Метла» на курсе был деловым комсоргом, а подпольно он активно занимался фарцовкой. Шепот Вадика перебивал громкий шепот Лешки Луценко. Он пристал к спящему Шатрову:
Эй, Юрка! Подъем!!!
Юрий не реагировал. Тогда Лешка рукой слегка потряс его за плечо:
Слышь, «Шатер»! Пока дрыхнешь, твою красотку, Надьку, из под носа украдут!
За Юру вступился Саша Коваль:
Леха! Отвали! Юрка ночью вагоны разгружал, деньги на кормежку зарабатывал. А ты в это время у своей бабули пирогов натрескаешься и в «люльке» всю ночь дрыхнешь. Вот ты и скачешь здесь, как мерин, копытами своими лягаешь.
Лешка затих на мгновение, потом перекинулся на Рузину. Он всегда на лекциях старался сесть за спиной Татьяны и мешал ей своими ухаживаниями и знаками внимания. Вот и теперь, он стал донимать ее. Танька в ответ «шипела» колкости, которые его только забавляли. Удовлетворившись, что успешно «завел» любимую, Луценко переключился на ее подружку:
Аль! Алусенька! Ты пойдешь с нами в интерклуб? Достану билеты.
Алька, стряхивая дрему, украдкой зевнула, переспросила:
С кем это «с вами»?
Лешка продолжал шептать, но уже громче, чтобы слышала Рузина:
Со мной и с Танечкой. Она моя невеста, ведь я ее «лю-лю». Да, Танюш?
Та сердито цыкнула в ответ:
Цыц! Иди к черту, Луценко! Тоже мне, жених! На себя посмотри, гриб плешивый!!!
Соседи услышали, заржали. Проснулись остальные, кто дремал. Настроение с «нуля» дернулось вверх. Лешка не унимался. Он явно соскучился, хотелось дурачиться и шепотом продолжал канючить:
Таню-ю-юшка, я по тебе соску-у-учился! Хочешь, пойдем в кино?
Она в ответ:
Лешка, отстань! Пока по-хорошему прошу.
Он продолжал:
Так я тоже серьезно говорю. Хочешь, на набережной погуляем? А хочешь, я к вам, в общагу, в гости приду!?
Танька разозлилась:
Еще чего? На фига ты мне сдался? Отцепись!
Наконец, прозвенел звонок, начался перерыв. Танька окликнула одного из иностранцев:
Рахбубул, привет! Ты решил задание второго варианта по термеху? У нас с тобой одинаковые задачи. Какой ответ? Я пыталась решить, да что-то не пойму, где ошиблась.
Рахбубул, сверкая стеклами модных очков, с улыбкой подошел к Рузиной:
Танья, мне Дима помогать решить.
Значит, ты тоже «буксовал»? Все-таки хочу посмотреть решение, разобраться, где допустила ошибку.
Рахбубул слегка поклонился ей:
Конечно, Танья, заходи всегда, бери всегда, смотри всегда.
Спасибо, Рахбубул.
И они приветливо улыбнулись друг другу.
Лешка ревниво наблюдал за их беседой. И как только иностранец отошел от девушки, Лешка тут же поднялся с места, и, будто нечаянно, задел его плечом, и, ехидно улыбаясь, прошипел:
Ты, че, «Бу-булка», на мою Танюшу нагло пялишься? Смотри, я ведь мигом отключу все четыре твои фонаря! Чем тогда глядеть будешь?
Эй-эй-эй! Леха! Иди сюда! Метлавин оттащил его от иностранца, ты что, придурок, к нему пристал? На международный конфликт нарываешься?
Че-е? А ты, че, Серый, вдруг такой стал добренький заступничек, да? Я, может, с ним шучу! Этот заморский попугай мою девушку чуть не сжег своими фонарями! Я может страдаю от любви!!!
Сергей рассмеялся:
Дурак, ты, Леха! Ты в кого-нибудь серьезно влюбился бы что-ли! А то играешь «дурачка», вот тебя девчата и не воспринимают всерьез. А насчет шуток с заморскими чуваками будь аккуратней. А то вон Федька Клишин тоже «пошутил» и «залетел, как девственница в первую брачную ночь».