Оставался последний самый маловероятный вариант Денис и правда хранил секреты, которые мне могут не понравиться. И мне хотелось узнать их.
Чего тебе надо? раздражённо прорычала я.
Макс будто специально молчал, по обыкновению он спрятал ладони в карманы брюк и перекатывался с пятки на носок.
Ты ведь так и не ответила на моё предложение, медленно произнёс парень.
Тихо фыркнула.
Что будет, если не соглашусь? выгнула бровь выжидающе. Ты не отстанешь, верно?
Улыбка озарила его смазливое лицо. Он потрепал колечко в ухе и, лукаво прищурив голубые глаза, кивнул.
Он не оставлял выбора. Нет, конечно, я могла послать его и забыть о нашем разговоре. Наверняка Макс снова прекратил бы приходить на крышу и стал бы меня избегать. А возможно, наоборот, не дал бы прохода и вывел из себя не только меня, но и моего отца.
Я вздохнула и посмотрела на свет, льющийся через люк из тамбура. «Спуститься вниз или вернуться на свой стул? Дилемма, размышляла я, не двигалась. Макс пожал плечами, развернулся и побрёл обратно к перилам, вызвав тем самым в моей душе раздражение и большее желание сбежать. Ты можешь узнать Дениса получше. Так что успокойся, Мила, гордо выпрямись и топай за ним!»
Пересиливая желание смыться с крыши и никогда больше не встречаться с Максом, я вернулась на стул. Рухнула на него, вытянула ноги и отвернулась, чтобы не видеть самодовольное выражение лица Максима.
Внизу всё так же кричали дети играли в догонялки. Рядом со мной на крышке вентиляционного канала сидела и курлыкала пара сизых голубей. Шум машин с находящейся неподалёку двухполосной дороги, протяжные недовольные гудки и визг тормозов заполняли повисшую тишину.
Мой характер давал о себе знать, потому что мне постоянно хотелось вскочить и сбежать. Время шло, кто-то из соседей начал звать ребёнка на обед. Я планировала подготовиться к экзамену, а не ерундой страдать, сидя на крыше в компании мутного парня.
Мы так и будем тут сидеть?! выпалила я. Учти, мне ещё билеты учить.
Макс кивнул.
Не знаю, зачем ты сидишь, заявил вдруг он, повернулся ко мне и улыбнулся. Светло и открыто, как солнышко. Иди учи свои билеты.
Мотнул головой в сторону тамбура.
Я открыла рот, чтобы высказать всё, что думаю об этом придурке, но взяла себя в руки, втянула воздух сквозь сжатые зубы и поднялась со стула. Не спеша побрела к лестнице, хотя сердце предательски стучало в районе горла и заставляло бежать. Действительно, с чего я решила, что мы будем обсуждать Дениса? Может, из-за того, что Шошин-младший вечно молчит и ничего не рассказывает?
Напишу вечером, не опаздывай! крикнул Максим, когда я уже начала спускаться по лестнице.
Отвечать и оборачиваться не стала намеренно. Во-первых, он мне не нравился. Во-вторых, поступил некрасиво, когда не предупредил, что сидеть и ждать не обязательно. Ну а в-третьих, мне хотелось оставить его в подвешенном состоянии. Пусть мучается! Захочу выйду, не захочу буду лежать на кровати. И что он мне сделает? Да и вообще, куда выходить?
К счастью, зубрёжка билетов забила мысли. Я почти пять часов учила философию Канта, отношения Платона и Аристотеля к душе, законы диалектики по Гегелю. Хотя, признаться, не понимала, для чего эти знания студентке курса информационных технологий. Разве учитель математики должен такое знать? Кто-то из одногруппников выдвинул гипотезу, что нам ставили любые не относящиеся к будущей профессии темы, лишь бы набрать учебные часы. И философия попала под удар, а мы вместе с ней, ведь преподаватель зверски относился к своим студентам, строго следил и за малейший проступок отправлял на пересдачу.
Быть среди осенних «счастливчиков» не хотелось. Да и стипендия не помешала бы.
Почти в девять вечера, когда отец пришёл домой и снова ругался на кухне с мамой, на телефон пришло сообщение. Я несмело открыла чат в мессенджере и перешла в профиль Макса. На его странице висело всего четыре фотографии, одна из которых была сделана на крыше: они стояли рядом с Денисом в обнимку, улыбались и щурились от лучей закатного солнца, которое светило им прямо в довольные лица. Ещё две случайные фотки Макса в кафе, на которых он увлечённо копался в телефоне и не замечал ничего вокруг. На последней парень стоял на крыше в чёрной толстовке, его лицо было недовольным, а руки спрятаны в карманы брюк. Его было видно плохо, так как фото сделано ночью, но общие черты угадывались. Поодаль, едва попав в кадр, стояли и мы с Олькой. Её зелёные волосы спутать с чем-то было сложно. Кажется, Макс смотрел на нас?
Ах, да, прошептала я с досадой и отбросила телефон, совершенно забыв ответить на сообщение, ты тоже был в неё влюблён.
Нарочито медленно я оделась и выглянула из окна: Макс топтался внизу между двумя припаркованными автомобилями и постоянно задирал голову вверх, поэтому сразу заметил слежку. Он поднял запястье вверх и постучал по нему, явно намекая, чтобы я шевелилась.
Неженка, фыркнула я и пошла собираться. Наспех натянула чёрный свитшот, ведь на улице похолодало, джинсы с завышенной талией и любимые кеды. Пока родители ругались на кухне и, кажется, даже били посуду, я улизнула из квартиры.
Сперва я поднялась на крышу, где на удивление никого не было, и достала записку из-под бака.
В моём послании была пара вопросов личного характера. Конечно, я спросила, зачем он мне пишет? И не забыла уточнить, знал ли он мою сестру. Вместо ответов внутри лежал очередной портрет карандашом и крохотная записка с парой трогательных строк:
Свою любовь губя,
Я вижу лишь тебя
Если вдруг однажды ты меня заметишь, моё сердце остановится от счастья.
Шаг 6
Если Денис надеялся, что стихами сможет отделаться от очередных расспросов, то сильно ошибся.
На этот раз я подготовилась и принесла с собой ручку и листок бумаги, чтобы не возвращаться домой и сразу оставить ответ. Надежда на развёрнутое письмо казалась призрачной и зыбкой, однако я упорно цеплялась за неё и не отпускала. Мне хотелось не только верить, что тайный поклонник Денис, но и знать это.
Вместо банальных вопросов я задала несколько глупых: любит ли он больше яблоки или бананы? Предпочитает ли лёгкий перекус по утрам вместо полноценного завтрака? Считает ли себя сладкоежкой? И попросила на этот раз портрет в цвете для коллекции. Все остальные были разглажены под прессом из пары десятков книг и приклеены на стену.
Я спрятала записку под баком, прошлась по крыше с проверкой, не следил ли кто-то за моими действиями, и наконец спустилась вниз.
Макс недовольно сидел на лавочке около подъезда и постукивал пальцами по деревянной сидушке. Нервно и быстро. Сразу же вскочил и зарычал раздражённо:
Почему так долго?
Я пожала плечами и встала напротив него. Из-за разницы в росте мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Наглые. Ярко-голубые. В такие моменты я думала о том, как же они с братом похожи. Но стоило только Максу открыть рот, и все мысли о сходствах рассыпались прахом.
Макияж дело непростое, ехидно выдавила я из себя и с удовольствием стала наблюдать, как парень скривил лицо.
Он пробежал по мне внимательным придирчивым взглядом.
По тебе не скажешь, что усилия прилагала.
Открыла рот, чтобы возмутиться и напомнить, что я, на минуточку, девушка, как вдруг заработал мозг и дёрнул стоп-кран. Стиснула челюсти и натянуто улыбнулась, повторяя про себя мантру: «Это всё ради Дениса, всё ради него!»
Отбросив подальше глупую гордость, я сухо уточнила:
Что ты хотел?
Отвечать Макс не собирался, развернулся и побрёл к выезду со двора. Я тащилась следом, хотя догадывалась, что делать этого не стоит. Вероятность, что он снова посмеётся надо мной и спросит, зачем сделала это, висела над головой огромным обухом. Мы дошли до угла здания, где Шошин внезапно зашёл в магазин с авто- и мотоатрибутикой. Я осталась стоять около входа, сложив руки на груди и сердито поджав губы.