Если вы поставите на эту горку ногу, вам будет легче, сказал Дунь- Дунь.
Он страшно устал, даже взмок. Никогда в жизни он не трудился так много и так долго.
Ну, спасибо тебе, мальчик, сказала лошадь. Она поставила хромую ногу на каменную горку и сразу обрела равновесие. Теперь она могла дотянуться до сена и наесться вволю! Ты очень добрый и трудолюбивый.
Да не очень, ответил усталый Дунь-Дунь, но все же ему было приятно это слышать.
Он попрощался с хромой лошадью и отправился дальше. Дойдя до конца улицы, увидел знакомую слепую свинью в грязной луже. Она все так же лежала и всхлипывала, жалуясь на свою несчастную жизнь.
Да ладно вам, не надо так печалиться, сказал Дунь-Дунь. Попробуем найти вашего хозяина! Знаете, я ведь тоже поступил по-свински, сбежав из дворца без спросу. Хотя папочка был так добр ко мне. Но я этого совсем не ценил. Теперь вот тоже раскаиваюсь.
Он влез в лужу и едва не захлебнулся, такая она была глубокая. С трудом, но все-таки дотянулся до поводка и вывел свинью на сухое место. Зачерпнул воды и промыл ей глаза, после чего они вместе пошли искать бродячий цирк, из которого сбежала свинья. Долго шли, и вот на окраине города показался шатер в разноцветных лентах. Заволновалась свинья, захрюкала от радости. На ее хрюканье выбежал из шатра клоун и всплеснул руками.
Моя любимая свинка! закричал он радостно. Где же ты была так долго, моя красавица!
Да уж, красавица, удивился Дунь-Дунь и подумал: а ведь клоун именно такой ее и видит.
Спасибо тебе, дружок, за твою доброту и терпение, сказал ему клоун. Она ведь у меня с характером. Но я все равно люблю ее и все ей прощаю.
Если любят, всегда прощают? спросил Дунь-Дунь.
Конечно, всегда.
Дунь-Дунь удивился:
А Феликс говорит, что прощать не надо никого и никогда. Когда прощаешь, все это воспринимают как твою слабость.
Твой Феликс не прав. А вот ты зато очень умный и добрый, сказал клоун.
Да не очень, ответил Дунь-Дунь, стесняясь. Но ему это было приятно слышать.
И он пошел дальше, припадая на одну ногу. Все тело его болело от ушибов и усталости. Еще ему очень хотелось есть. Голод мучил нестерпимо. Тут он увидел лавку, в которой месили тесто и на глазах у всех делали лапшу. В больших чанах ее варили и разливали по плошкам всем желающим вкусно поесть. Дунь-Дунь сглотнул слюну. Достать до прилавка и что-нибудь съесть не было никакой возможности. И глупо было предполагать и надеяться, что кто-нибудь предложит, это ведь тебе не во дворце у папочки. Тут же почему-то вспомнились бродячие псы и голодные птенцы сороки.
Вот и я такой же бездомный и такой же голодный, как они. Чем я лучше? вздохнул он.
Но тут подкатила машина, люди стали выгружать из нее мешки с зерном. В одном мешке была дырка, и из нее сыпались зерна. Не помня себя от счастья, Дунь-Дунь набрал зерен за обе щеки, но съесть не успел. Совсем рядом он услышал злобное урчание.
Попался, маленький вкусненький мышонок! Наконец-то я пообедаю! Это был большой, жирный, страшный кот, который бродил в поисках поживы! Когда-то он был белого цвета, но, мотаясь по помойкам, стал грязным как половая тряпка. Было видно, что он не шутит. От страха Дунь-Дунь припустил со всех ног и даже сам не понял, как за- брался на дерево.
Отдышавшись, он подумал: вот это да. Хотел пообедать, а меня самого чуть не съели! И вдруг он услышал знакомый писк и крики:
Есть хотим, есть хотим!
Рядом в ветвях он увидел знакомое гнездо сороки, в котором все так же раззевали рты голодные птенцы.
Какие же они маленькие, подумал Дунь-Дунь с умилением. Есть, оказывается, кто-то еще меньше меня. И даже более голодный. Намного голоднее, чем я!
И он высыпал из-за щеки зерна прямо в клювы птенцам. Но тут один из птенцов, который подпрыгивал выше всех, хватая зерна, выпал из гнезда и кубарем полетел вниз на землю.
Мама! закричал он, кувыркаясь. Но мамы рядом не было. Зато тут был тот самый жирный и неповоротливый грязный белый кот, который караулил в траве мышонка.
Пропал птенец! мелькнула мысль в голове Дунь-Дуня. Надо спасать беднягу!
И, рискуя быть съеденным, стремительно спустился вниз, схватил птенца и также молниеносно взлетел на дерево. Он и сам не понял, как все произошло. Обалдевший от такого нахальства кот начал было карабкаться за ним на дерево, как откуда ни возьмись выскочили бродячие псы и погнали его с лаем вдоль улицы.
А я их оборванцами обозвал, подумал Дунь-Дунь. А они меня спасли.
В это время вернулась, наконец, с базара сорока. Она была просто потрясена случившимся и от волнения тараторила без остановки.
Страшно подумать, чем все это могло кончиться. Боже, какой ужас! Мои бедные, бедные детки! Маленькие мои птенчики! Когда я представлю острые зубы кота, я вся дрожу от ужаса. Спасибо, спасибо тебе, отважный мышонок. Ты спас моих дорогих малышей. Я даже не знаю, как тебя благодарить. Ты очень щедрый и храбрый.
Да не очень, смущенно ответил Дунь-Дунь. Но все же ему было приятно это слышать.
День катился к вечеру. Усталый и голодный, он брел по дороге. Силы оставляли его, он сел на землю и прислонился к дереву.
Как несовершенен этот мир, горько думал он. Сколько в нем несправедливости. Сколько несчастных и голодных на этом свете. Хромых, потерявшихся, бездомных. Даже этот кот и тот хотел меня съесть, потому что у него нет дома и его некому покормить. Но я его прощаю и зла на него не держу. Видно так заведено в этом мире, везде и всюду. Но я ведь не могу помочь каждому, ведь я такой маленький и, если честно, совсем не смелый. Как все это грустно. Так грустно, что и жить не хочется.
Слезы текли у него по щекам от усталости и бессилия.
Так сидел Дунь-Дунь до вечера и всю ночь. Он о многом успел подумать. Днем был зной, а ночью лил дождь. Он промок и замерз, но не двигался с места. Как жить дальше, он не знал, а возвращаться домой было стыдно. Он совсем ушел в себя и все думал и думал о смысле жизни.
Но вот ночь кончилась, вышло солнышко, озарив все вокруг чудесным радостным светом, запели птицы. Капельки дождя сверкали в изумрудной траве, солнечные зайчики прыгали в листве деревьев. Зажужжали шмели над душистыми цветами, запорхали в веселом танце бабочки. Радостные звуки просыпающегося города доносились издалека. Пахло утренней свежестью.
Как же красиво, подумал Дунь-Дунь и улыбнулся. Вот оно, Великое Начало, о котором говорил мне мой дорогой и мудрый папочка. Как светло и радостно! Я чувствую, как животворная энергия заполняет все вокруг и меня самого. Как хорошо жить на свете!
И он рассмеялся от внезапно нахлынувшего ощущения счастья. Но тут из норки в траве выкарабкалась уже знакомая мышка-полевка.
Веселишься, бессовестный? сказала она Дунь-Дуню. Небось, даже не знаешь, какой переполох в подземном царстве! Все уже говорят об этом. Наш любимый, наш лучезарный император всех хвостатых Подземелья Поднебесной, самый добрый и самый справедливый правитель Дунь-Дунь Первый так плох, что вот-вот умрет.
Голос ее сорвался и она всхлипнула:
Он умирает от горя, его сын Дунь-Дунь Второй пропал, и о нем нет новостей уже который день.
Папочка, мой любимый папочка! закричал Дунь-Дунь. Я бегу к тебе! Только бы успеть!
И подземными мышиными ходами он помчался во дворец
Какая удивительная история! сказала Красавица Ли задумчиво, когда принц Дунь-Дунь прервал свой рассказ. Все слушали его, затаив дыхание, и сейчас ждали продолжения. Прошу вас, Ваше Высочество, не останавливайтесь!
Она так увлекалась рассказом маленького мышонка, что даже вскочила со стула. Прижав руки к груди от волнения, она ждала, чем же закончится эта увлекательная история:
Скорее продолжайте, мне не терпится узнать, что было дальше! И все ее дружно поддержали:
Нам тоже не терпится, рассказывайте дальше!