Вам с какого момента?
Вот с девушки Марии и начни.
Я, вспоминая подробности, стал рассказывать, конечно, опустив то, что из-за секса с ней я был овощем на беговых дорожках, в основном сместив акценты на разборку с бандитами, а потом на устранение американцев.
Он слушал, изредка задавал уточняющие вопросы, на которые я подробно отвечал, скрывая только применение мной гарроты.
Да, необычно слышать такое от дважды олимпийского чемпиона, он покачал головой, когда я закончил рассказ.
Так меня же инструктора школы КГБ такими тренировками от любовной хандры лечили, Юрий Владимирович, ответил я, и правда помогло.
А это та история с девушкой из МИДа? он повернулся к моему куратору, и тот кивнул. Ну что же, можно сказать, не только вылечили, но и подготовили хорошие кадры, улыбнулся он, ты, наверно, задаёшься вопросом, что делаешь в моём кабинете?
Да, согласился я, я изредка помогаю товарищу Белому, но всё же основная моя деятельность спорт. Чем привлёк ваше внимание, я не понимаю.
Для начала пообещай нам главное, он поднял на меня внезапно ставший холодным взгляд, даже если в следующий раз на твоих глазах в другой стране будут убивать младенца, ты сначала поинтересуешься у ответственных за делегацию, можно ли тебе вмешаться.
Но, Юрий Владимирович, удивился я, недоумевая от поставленного вопроса.
Он поднял руку, заставляя меня замолчать.
В этот раз у тебя всё получилось, а представь себе ситуацию, если бы тебя на горячем задержали мексиканцы? Или, скажем, американцы? Ты подумал о последствиях этого даже не для себя, а для всей олимпийской сборной? Для страны в целом?
Я понурился, доля истины в его словах была.
То-то же, покивал он, ты, бесспорно, молодец, сработал чисто, но твоё везенье не бесконечно, так что давай без самоуправства в следующий раз, особенно когда тебя об этом будут просить красивые местные девушки.
Хорошо, Юрий Владимирович, тяжело вздохнул я, учту ваше пожелание.
Иван, это приказ, вместо Андропова мягко сказал мне товарищ Белый, сидящий до этого молча.
Слушаюсь, товарищ генерал, что ещё мне оставалось им обоим ответить?
Отлично. Теперь, если с этим разобрались, Андропов снова внимательно на меня посмотрел. Какая ещё интересная ситуация случилась с тобой.
Он достал из ящика стола газеты на разных языках и толкнул их мне.
После Олимпиады, показанной почти на весь мир по телевидению, твоя неоднозначная фигура так понравилась многим телезрителям из других стран, что они хотели бы больше узнать о тебе. ЦК завалили запросами разрешить тебе выезд из страны для выступления на телевидении нескольких западных стран. Особенно ты интересен в Америке, Франции и Германии.
Судя по всему, не всё так просто? спросил я его, кинув взгляд на газеты, где стоял со своим победным жестом после забега, поскольку об этом предложении слышал вообще впервые.
Да, в ЦК ответили категорическим отказом, удивившим многих, а на фоне странной суеты центральных газет вокруг твоей персоны это выглядит ещё более необычным. Я знаю о твоей ситуации с Галиной Брежневой, но, как мне известно, она о тебе уже забыла, поэтому хотелось бы услышать от тебя более ясное предположение, кто и почему точит на тебя такой огромный зуб. Ты, конечно, парень видный, но не до такой степени, чтобы Первое главное управление КГБ отправляло тебя на задание за рубеж только с целью либо слить тебя американцам, устроив международный скандал, либо чтобы ты проглотил яд при аресте, а для этого они сами слили им своего агента, который честно работал там пять лет.
То есть наш агент не предавал? с некоторым облегчением спросил я. Он смог выбраться?
Он покачал головой, показывая тем, что это не моего ума дело, и строго посмотрел на меня через свои очки.
Вы мне не поверите, тяжело вздохнув, ответил я, поскольку сидеть под цепким взглядом этого человека было очень трудно.
Ну, если мы не поверим, то больше тебе никто не поверит, он развёл руками, выбор у тебя не сильно большой, а ситуация более чем странная. Нам нужно понимать, с чем мы боремся, а пока у нас больше вопросов, чем ответов.
Хорошо, когда я был в школе-интернате, мне стала известна одна подробность деятельности нашего директора, которая никак не афишировалась, начал рассказ я и потом, описывая то, что удалось узнать мне и Ире, упоминая также то, ради чего её удочерили. В общем, вывалил на них все подробности этого дела.
Поскольку, в общем-то, рассказывать было мало что, я довольно быстро выдохся под их переглядываниями. В кабинете настала тишина.
Пень, Мортин, Щёлоков и ещё как минимум два неизвестных человека, прищурился он за очками, это объясняет многое, но и создаёт новые вопросы.
Это всё, что нам с Ирой стало известно, мы всё же простые люди, чтобы вести полномасштабное расследование.
Но даже это уже кое-что, три фамилии, да ещё один из них наш. Вы с ним больше не виделись?
После отъезда Ани я с Фёдором Константиновичем ни разу не пересекался.
А что эта девочка, Ира? Она может рассказать то же, что и ты? На полиграфе?
Да, если я сначала поговорю с ней, расскажу, что это поможет разрешить ситуацию с Пнём. У неё не совсем всё хорошо с психикой, осторожно сказал я, издевательства, избиения, насилие в детском возрасте, всё это не то чтобы сделало её сознание устойчивым. Мы подружились тогда в школе-интернате, и только со мной она чувствует себя в безопасности. Хотя, думаю, вам стоит только посмотреть на её спину, и многие вопросы уйдут сами собой.
Виталий Валентинович, Андропов обратился к моему куратору, можете найти хороших специалистов, чтобы они провели обследование девушки и потом поговорили с ней на полиграфе? Лучше, наверно, в присутствии Ивана, чтобы она не тронулась рассудком.
Конечно, Юрий Владимирович.
Что же касается тебя, Иван, глава КГБ перевёл на меня взгляд, можешь продолжить сближаться с сыном Щёлокова? Нам интересны все его дела, а также его матери. Было бы совсем хорошо, если бы они привлекли тебя к какой-то своей махинации и сделали это под нашу запись. У нас есть другой компромат, но не хотелось бы им светить до того, как всё собранное можно будет пустить в дело. Сейчас министр МВД ближайший и давнишний соратник Брежнева, и мне его никак не достать. Поэтому твоя помощь была бы в этом деле очень полезной.
Да, Юрий Владимирович, конечно, я помогу.
Отлично, он поднялся из-за стола, тогда на этом всё, тебя ещё ждёт немного приятных минут, а я рад был с тобой познакомиться.
Взаимно, Юрий Владимирович.
Мы попрощались, и я пошёл за начальником Третьего главного управления, который провёл меня в кабинет, порылся в сейфе и под свою сияющую улыбку вручил мне орден Красного Знамени.
Это тебе за обе операции, с удовольствием он рассматривал прикреплённый мне на грудь орден, красота же?
Боевой орден, ошарашенно почесал я затылок.
Полюбовался? он снова подошёл, снял его с меня и, положив обратно в коробочку, убрал награду в сейф со словами: Вот так обычно это и бывает, Иван. Такие награды пылятся у начальства до выхода на пенсию их обладателя.
Да уж, как-то даже обидно, я бы хотел инструкторам показать, вздохнул я, как раз появилось время заехать, навестить.
Ну, кто надо и так знает, улыбнулся он, доставая из сейфа следующие вещи, а вот это держи, носи с гордостью.
Он передал мне документы на значок «Мастер спорта международного класса СССР» и сам знак.
Спасибо, прикрепил я его себе на грудь, не орден, но всё равно приятно. А, да, раз такое дело, опомнился я, доставая из кармана заграничный паспорт, переданный мне Игорем, сможете поставить разрешение на выезд?
Это от Щёлокова? спросил он, забирая документ.
Ну, я сам этим точно не подрабатываю, развёл я руками.