Прямо под копыта через дорогу покатился сшитый из обрезков ткани мяч, сразу за ним с одного из дворов бросился ребенок. Пышнотелая женщина едва успела схватить своего малыша, прежде чем тот попал под ноги не замедлившего шаг коня. Перед носом мальчика метнулся лошадиный хвост и от неожиданности ребенок упал в гнездо материнских юбок. Женщина, мгновенно отойдя от испуга за своё дитя, поставила непоседу на ноги, шлепнула, сопроводив действие строгим напутствием о том, как следует вести себя возле дороги и потащила за руку к обочине. Горожане перешептывались, уже оторвавшись от всех дел и собираясь вдоль дороги.
Разумеется, градоначальник уже ждал гостью у крыльца ратуши. Мужчина окинул взглядом брошь со знаком проксимуса малая звезда, вращающаяся вокруг звезды большей на груди у гостьи и грамоты с подписью и печатью Вардерина Первого, которые Мэль предъявила, едва соскочив с коня, и учтиво поклонился. Как и говорил Трен, глава города был умён. Он быстро выполнил просьбы Амэли, нашел для неё рабочее место в светлой просторной комнате и толкового помощника, и пока в комнату приносили все подлежащие проверке бумаги, вкратце обрисовал, как идут дела со строительством.
Цанд разросся, заметила Мэль, осматривая торговую площадь из окна. Не думаете, что пора укрепить оборону? Частокол из бревен не слишком-то серьёзная защита, тем более, что он не охватывает всего города по периметру.
Мы уже подготовили проект и чертежи, спокойно объяснился мужчина. Но затраты на городскую стену не маленькие.
Начинайте строить. Империя покроет расходы.
Градоначальник, кроме прочего, произвёл впечатление человека расчетливого и предусмотрительного. Он взял на себя управление в деревне по общему решению жителей и удерживал за собой это место на протяжении уже шести лет. Он вел себя абсолютно естественно, дружелюбно и достойно, несмотря на то, что почти у всех прочих при виде Амэли начинали дрожать руки и отнимался язык.
Время тянулось размеренно и монотонно. Девушка прочитывала одну бумагу за другой, то и дело отправляя помощника с мелкими поручениями. И весь день прошел бы исключительно спокойно, если бы не встреча с командиром стражи, состоявшаяся вечером. Мэль почувствовала его враждебный настрой, едва мужчина вошел, кроме того, это лицо казалось неуловимо знакомым.
Вы служили в дворцовой страже, не так ли? девушка задумчиво всмотрелась в глаза собеседнику, не вставая из-за заваленного бумагами стола. Может быть, даже вспомните меня.
Вы проводили задержание заговорщиков в День первого года жизни принцессы Руоллы, семь лет назад.
Да, верно. Вы там были
Был.
И после этого просили перевода в другой гарнизон? Амэли решила, что вспомнила этого воина верно, однако повисло молчание.
Хмыкнув, девушка решила, что выдержала достаточную для приличия паузу, но глава стражи так ничего и не добавил.
В городе пропадают люди, не так ли? резкая смена темы привела собеседника в лёгкое замешательство, на секунду сбив с лица угрюмую настороженность. Можете не отвечать. Меня больше интересует, какие были приняты меры.
Быстро собравшись, солдат отчитался о поисковых работах, о введении удвоенных ночных патрулей по границам города, об осмотре предполагаемых мест трагедий.
Что докладывают ночные патрули?
Ничего необычного, последовал мгновенный ответ.
Так и ничего? Хочу видеть их рапорты, особенно за последнюю неделю, дождавшись утвердительного кивка, Мэль всё-таки поинтересовалась. Так, вы сами просили сменить место службы или вас выслали?
Сам, отчеканил стражник. Амэли кивком головы дала понять, что слушает. У меня под началом целый город, две сотни воинов и еще ополчение. Куда больше десятка. И здесь нет интриг, только честный труд.
Вам не по нраву дворцовые склоки? продолжала расспрос девушка, очаровательно улыбаясь.
Мне не по нраву выскочки, что добились своего места в обход закона, стражник смотрел на девушку сверху вниз, прямо и с вызовом, его слова нельзя было трактовать иначе, чем оскорбление, но Мэль только рассмеялась.
Выскочек никто не любит, согласилась она. Свидетели разговора даже не заметили эту короткую нападку, продолжая разбирать нескончаемые ящики с документами.
Вернулся градоначальник и много времени ушло на согласование вопросов снабжения и планов застройки. Ратушу девушка покинула очень тихо, незаметно выскользнув из входа для прислуги; её коня давно перевели в стойло «Серой Кошки», а без гербов, со скинутым с плеч мундиром, Мэль привлекала внимания куда меньше. Она превратилась в невидимку, как в лесу, сливаясь с пространством, чтобы горожане не докучали хозяевам трактира, желая поглазеть на столичного гостя.
Скинув мундир на кровать, Амэли громко выдохнула, приложила обе ладони к лицу и с силой пригладила волосы. Отчитать Трэна, думала девушка. Непременно отчитаю. Но позже. Голова, полная мыслей и новых данных, да ещё с недосыпа, отказывалась работать как следует, однако, взяв себя в руки, девушка спустилась в обеденный зал «Серой Кошки». Людей было достаточно, многие собрались, чтобы посудачить о том, как это молодая женщина смогла занять такой высокий пост при дворе и может ли она быть одной из тех самых приближенных, о которых ходят страшные слухи. Трен разливал вино и пиво из огромных бочек в кувшины, а его жена разносила эти кувшины шумным компаниям посетителей. С облегчением Амэли выхватила из толпы очертания нужного ей лица. Не сбежал, значит. Хорошо. Рал улыбался ей удивительно неловко. Кивком головы девушка пригласила его идти следом. И он пошел, покорно и без вопросов, хотя смятение читалось на его лице настолько красноречиво, что Мэль не переставала удивляться, как возможно то, что так легко читая тело, она никак не могла прочесть душу.
Амэли пригласила мужчину поужинать с ней. В глубине зала уже была приготовлена для неё маленькая комната. Всё было исполнено в точности по указаниям в записке: стол накрыт белоснежной скатертью, приборы расставлены из фарфора и серебра, низкая ваза с цветами и пара изящных подсвечников расставлены так, чтобы не мешать сидящим по разные стороны видеть друг друга. Мэль была удивлена, хоть и не показала этого она сказала сервировать только самым лучшим, но даже не предполагала, насколько хорошо у её друга идут дела.
С самой изящной, обаятельной улыбкой девушка села к столу. Улыбаться Ралу, быть с ним милой и обходительной было так просто и естественно, что Амэли легко вела разговор туда, куда ей требовалось.
Откуда ты? Кому служишь? Какие преследуешь цели? Каждый вопрос повторялся по нескольку раз под разными обертками. Мэль спрашивала снова и снова, пока не была наконец уверена в правдивости ответа, но ни разу напрямую. Служанка приносила и уносила кувшины с разбавленным вином и закуски. Разговор затягивался. Оставалось много пробелов, и как бы причудливо девушка не выкручивала беседу, ответы добыть не могла. Некоторые темы Райл сам не без удовольствия обсуждал в подробностях, других избегал с завидным непоколебимым упорством.
По его словам, выходило, что семья отдала его мальчика из деревни подмастерьем к старому городскому плотнику сын у того заупрямился и, вместо семейного дела, пошел в городскую стражу, вот старик и остался один. Райл учился работать с деревом и крайне редко получал урок-другой по фехтованию. Об этом Амэли услышала больше всего, к этим воспоминаниям ее собеседник обращался особенно часто, ни слова не говоря о том, как у него получилось попасть на торговое судно Эйре. Просто попал и больше ничего. Но следующая часть его жизни крутилась уже вокруг междоусобных войн на островах. Не удивительно, что он смог добиться высокого положения и благосклонности короля. В стране, где королей было больше, чем времен года, любой молодой человек способный, хоть как-то держать оружие, ценился очень высоко, будь то мужчина или женщина. Мэль сильно увлеклась расспросами о северных соседях Империи. Воображение переносило ее на мелкие, постоянно воюющие друг с другом за малейший клочок плодородной земли острова; ей казалось, что она хорошо бы вписалась в их уклад, что там жизнь складывалась бы куда проще. Эйре казался простым и понятным, хотя здравый смысл подсказывал, что интриг там плелось не меньше. Далее рассказ Райла, который давно сменил имя на более привычное его товарищам Рал, перетек к событиям в Луциат. На торговом судне он прибыл в империю, и за каким-то надом устроился плотником вначале в Фальге, потом перебрался в Цанд. На вопрос, почему нужно было идти так далеко от моря, никакого внятного ответа Амэли не получила; выходило, что в пробелах повествования была какая-то связная история, о которой никому знать не полагалось.