Спустя несколько дней я смог вырваться в Припять. Лом отговаривал, Карлсон молча курил, словно говоря, что пёс, наверняка погиб.
Соваться туда одному, глупо. Он затушил окурок и плеснул себе водки.
Шмеля похоронить по-человечески надо, проговорил я сквозь зубы. Если что осталось от него. Да и сколько там гражданских
Не наша забота, ответил Карлсон, опрокидывая в рот горькую. Сам знаешь, что с ними будет.
Я знал раненых мутанты, да псевдособаки добьют. Мёртвые могут стать ходячими.
Не слушал никого. В артефакте «Маугли» просверлил отверстие, вдел шнурок и повесил на шею. Уверен был, что ничего со мной не случится. Карлсон тем более оснастил новеньким ПДА, да и БК у меня под завязку. Припасов не брал много, чтобы идти налегке. Вернусь, не позже завтрашнего дня. На джипе угнанным у «вольников» ехать нельзя привлекать мутантов, да пособников анархистов, засевших в посёлках близ Припяти. Не всех ликвидировали, говорил Карлсон, бандиты жаждали реванша, и я верил ему. Именно поэтому он и отговаривал одному отправляться в город.
В конце концов, перед моим уходом, прибежал Лом.
Я с тобой.
А как же рейд в сторону станции? спросил я. Там же говорят важное дело.
И без меня справятся, Холод. Научников из «Идеала» есть кому прищучить. Слышал, готовят какую-то установку там.
Я пожал плечами, зная, что обязательно вернусь на станцию, чтобы завершить доклад для Стеклова. Станция последнее измерение, где мне необходимо отметиться в Зоне отчуждения. Я старался не отличаться от других сталкеров, понимая, что рано или поздно уйду. Вспомнил Дину, сказавшую, что Зона сама выбирает, кого выпустить со своей территории. Мне вдруг стало тошно от мысли, что я поддался её ласкам. Усмехнулся, помня о своей задаче и о том, что на Большой земле меня давно никто не ждал.
Лом молчал. Шли по тропе, ведущей на холм через Рыжий лес. Ощущая, что надвигается, что-то незримое и опасное, я остановился.
Что у тебя? спросил сталкер, сжимая в руках автомат.
Не знаю, ответил я. Какое-то предчувствие. Какое-то гадкое ощущение, словно смерть вносит тебя в свои списки.
Ну ты это, усмехнулся Лом, поэтические экспромты отбрось. «Маугли» подскажет, если что.
Ага, улыбнувшись, кивнул я.
В списке ты или нет, закончил Лом, указывая вперёд.
Его голос спокоен, а в глазах появился нарастающий страх. Или это тревога, смешанная с болью.
Холод. Ты должен был готов к этому, уронил он.
Я, прищурившись, глянул на товарища, потом туда, куда он указывал рукой.
Под холмом собралась толпа из разношёрстных мутантов. Тут и псевдопсы, кабаны, кошки и крысы. Хлюпни с морками медленно крались вдоль тропы. Свинорылы, не прячась, следовали за вожаком стаи. Меня передёрнуло от вида новоприбывших жмуриков. Ходячие, в изодранной, покрытой грязью одежде, застыли, вглядываясь невидящими глазами в будущую добычу.
Не уйти, прошептал Лом.
Я знал. Их слишком много. Узнал в шатающейся зомбячке Катю с бурым пятном на груди, светлые волосы растрёпаны, а на лице играла улыбка, больше походившая на оскал смерти. Вот она девочка-смерть и пришла за мной, пронеслось в голове.
«Ты слишком много думаешь!» услышал я внезапно голос Рекса. Нахмурился, ища его глазами, но не находил в толпе мутантов.
«Рекс, позвал я его. Рекс, где ты мой хороший?»
Почему я сразу не увидел его, задался вопросом. Мой друг, что с тобой сделала Зона? Рекс Перед глазами пронеслись воспоминания, как принёс его домой маленьким пушистым щенком, как заботился о нём. Тогда он спас меня от сломанной жизни, от затянувшейся депрессии. Рекс, почему я не уберёг тебя, не успел прийти тебе на помощь.
Я не знал, говорю ли эти слова вслух или это просто мысли. Лом, побледнев, поднял оружие, направляя в сторону процессии мутантов. Рекс изменился, от прежнего в нём остался лишь тихий бархатный голос, слышимый мной с помощью «Маугли». Пожалел, что Лом отправился со мной. Вспомнил, как он хотел уехать на Большую землю. Говорил, что заработал достаточно и не хочет оставаться тут. Как же, усмехнулся я, глядя на порождения Зоны. Она не отпускает тех, кто ей нужен. Мы переглянулись с товарищем, как будто без слов понимая друг друга.
Опусти ствол, бро, тихо проговорил я.
«Они не тронут вас, услышал я голос Рекса, уходите, Зона не станет убивать вас с нашей помощью. Люди часто сами роют себе могилу». Я не узнавал его, вспоминая, как впервые воспользовавшись артефактом, услышал радостное: «Дай печеньку»!
Я всегда буду помнить тебя, Рекс, проговорил я тихим голосом, зная, что друг слышит меня. В горле защипало. Мы смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг не существовало кроме меня и верного пса. Зачем он здесь? Кто он сейчас?
Внезапный гул заставил нас содрогнуться. Мы с Ломом переглянулись. Под ногами земля пошла ходуном. Я схватился за ветку ближайшего дерева, пальцы вцепились в израненную радиацией кору. Подхватил падающего товарища, слыша нарастающий рёв.
Мутанты кинулись врассыпную, над головой пронеслось эхо грядущей бури.
Что это такое? спросил дрожащим голосом Лом. Виски сдавило, я зажмурился и упал на колени.
Последнее, что я увидел сквозь приближающуюся мглу, это выброс в небо со стороны атомной станции. Он яркого голубого цвета. Из уцелевшей полосатой трубы выплеснулись молнии. Пространство будто бы преломилось, рисуя странные картины в воздухе.
Тошнота и головная боль уложили на пожухлую траву. Укрыли одеялом из страха. Я не смотрел на товарища, я искал глазами Рекса. Он так и стоял на прогалине у подножья холма. Преодолевая дикую боль и тяжесть в теле, подполз к спуску. Судороги скрутили тело. Пёс смотрел на меня, но и ему не удалось устоять перед всплеском необъяснимой силы выброса со станции. По земле снова пробежала дрожь. В голове смешалось, шептало, что я всё обязательно узнаю, разберусь. Мне необходимо завершить доклад. Я должен закончить работу для Стеклова.
***
Утро разбудило горячим дыханием. Что-то мокрое коснулось лица, и я, подскочив, охнул от стучащей в висках боли. В то время я не знал, что на станции впервые произошёл такой сильный Всплеск электромагнитной энергии.
Упал навзничь, зажмуриваясь и пытаясь осознать, где я и что произошло.
«Уходи. Ты нужен своим, сталкер», услышал в голове голос Рекса. Нет, он прозвучал не в мыслях, я реально слышал его. Схватился рукой за шнурок, на котором висел артефакт. Странное дело, он исчез. Отчего же я продолжал слышать верного пса.
Со мной всё в порядке, Холод. Тебе пора возвращаться домой.
Но я не могу, я не закончил
Знаю, проговорил Рекс, совсем как человек. Я снова пошарил на груди, искал артефакт. Словно заметив мои поиски, пёс проговорил тихим голосом. Каждый из нас узнает тебя, теперь «Маугли» и ты одно целое. Пока я ещё тебя помню. Уходи.
Я коснулся большого носа друга, видя, как под пальцами сыплется шерсть. Он опустил морду к моим коленям. Знал, скоро Рекс станет псевдособакой, придёт время, и мы будем охотиться друг на друга.
Ты ошибаешься, ответил Рекс. Всплеск изменил всех, кто оказался под ним. Поэтому мы никогда не станем врагами. Если ты останешься.
Если? переспросил я.
Голос Лома вырвал из разговора с Рексом. Я повернулся на его стон, видя, как сталкер стоит на четвереньках и мотает головой. Взгляд у него туманный, губы дёргаются, и с них капает слюна.
Мы скоро встретимся, прозвучал голос Рекса. Три дня тебе хватит, чтобы покинуть Зону. Она даёт тебе шанс. Но что-то мне подсказывает, что ты сделаешь иной выбор.
***
Стеклов затушил сигарету и снова раскрыл папку с документами. С фотокарточки из личного дела на него смотрел старый знакомый. Генерал пробежал глазами по записи, ощущая, как в голове нарастала боль. «Холодов Сергей Юрьевич, 1970 года рождения. Позывной Холод. Звание капитана». Его взгляд миновал повествование о предыдущих местах службы, номера засекреченных документов, награждениях, информации о ранении. На записи необъяснимые изменения внешнего состояния здоровья и вида невозможного называться человеческим, его глаза сузились, защипало. В груди закололо, а рука с карандашом между пальцами постукивала по деревянной столешнице.