Маугли в долю секунды выдернул из-за пояса свой «бернарделли» военного образца и всадил девятимиллиметровую пулю Свану в грудь. Только струйка крови выплеснулась на полы плаща.
Больше стрелять он не стал, знал, что Сван уже мертв еще до того, как тот, взмахнув руками, рухнул на землю подле шеста с головой.
И сразу же направил пистолет на все еще сидящего на коленях другого сообщника.
Ты хочешь мне что-то сказать?
Бекас со свисающими с губ слюнями затряс головой. Он перепугался, позабыв даже про свой револьвер в руке.
Ты что, Маугли? Не надо Я ведь ничего тебе не делал
Да что ты? А разве Сван не уговаривал тебя избавиться от меня и разделить мою долю?
Бекас снова затряс толовой, в какой-то момент глаза его наткнулись на сжимаемый им револьвер. Он был не дурак и не стал испытывать судьбу. Он поступил так, как и надлежало в данной ситуации, отбросил от себя «лоумен», как раскаленную головешку, и задрал руки.
Только не стреляй! Я ничего не знал про план Свана! Он что-то там намекал мне, но как же я мог, ведь мы же вместе, Маугли! Маугли, не стреляй!
Еще бы ему было не волноваться! Он превосходно знал, на что способен Маугли Хотя слова Бекаса были похожи на правду, и его можно не опасаться.
Ладно, Бекас, Маугли спрятал пистолет, живи. Но нам с тобой больше не по дороге. До Города тридцать верст. Скоро начнет светать, и ты сможешь поймать попутку. Забирай свою долю и проваливай.
Повернувшись к Бекасу спиной, Маугли быстрым шагом направился к тракту. В машине он достал из тайника деньги, отсчитал и сунул Бекасу его долю.
Прощай. Думаю, что больше мы с тобой не свидимся
Он не ошибся. Они действительно никогда больше не свиделись.
* * *
Огромный синий плакат у поста ГАИ извещал: «Водитель иногороднего транспорта! В связи с постановлением городского Совета народных депутатов от 10 июля 1996 года при въезде в город вы обязаны заплатить дорожный налог».
Там было написано еще что-то, но Маугли прочесть не успел пролетел мимо. Понял только, что сумма налога там не оговаривалась. Видимо, она зависела от инфляции.
Маугли покачал головой четыре года назад этого плаката здесь не было, и никто и представить не мог о таком.
Метров через сто показался и пост ГАИ, но Маугли никто не остановили. И слава Богу. Мало ли что.
Оставив ГАИ за спиной, он проехал еще несколько километров, потом свернул на узкий проселок и, елозя по грязи, добрался до окруженной соснами полянки. Тут и заночевал.
Когда проснулся, было уже светло. Достал из «бардачка» бритву, зубную пасту с щеткой, прихватил фляжку с водой и, устроившись под лапами молодой сосенки, привел себя в порядок. Вернувшись в машину, вынул из сумки ноутбук, включил и, загрузив браузер Интернета, как учил Джафар, вышел в сеть. Набрал электронный адрес сервера компании «Юниверсал дижитл системе» и вызвал «почтовый ящик» Джафара, который сам Маугли называл не иначе как «сейфом». Быстро набрал пароль слово «Джей» заглавными буквами.
«Джей» означало Джафар. Он всегда был перестраховщиком. Маугли с улыбкой вспоминал их последнюю встречу в Сокольниках и то, с какой осторожностью Джафар шел на нее озираясь, пригибаясь и вздрагивая при каждом громком звуке, будь то автомобильный сигнал, смех ребенка или отрывистое воронье карканье над головой.
Он не был трусом, но у него имелась семья, больная мать и сама жизнь, одна единственная, и пренебрегать ею было бы полным идиотизмом.
Да и звали его вовсе не Джафар. Имя у него самое обычное Василий Смирнов, однако он предпочитал не упоминать его по вполне определенным причинам.
Официально он считался главным Веб-мастером компании «UDS», фактически же являлся правой рукой Лазаря, занимавшегося махинациями в Интернете.
Та их встреча в Сокольниках длилась не больше минуты. Сунув ему в руки ноутбук, Джафар проговорил сквозь зубы: «Это тот компьютер, который я тебе обещал. Там есть все необходимое. По телефону мне не звони. Никаких телеграмм. Никакой электронной почты. Заглядывай время от времени в «сейф», если появится какая-нибудь информация, я буду оставлять ее там».
Больше сказано не было ни слова. Еще Джафар передал ему пять тысяч долларов, как и договаривались, для него эта сумма являлась весьма солидной.
Однако для самого Маугли и для той операции, которую они с Джафаром планировали, это была лишь капля в море. Они оба это отлично осознавали. Потому-то он и связался со Сваном, подтолкнув его на дело в петербургском филиале «Капитал-банка»
Усмехнувшись при воспоминании о Джафаре, Маугли вошел в «сейф». Снова усмехнулся. «Курва ссучилась» значилось там. И больше ни строчки.
«Курва ссучилась»! С таким же успехом Джафар мог бы и не оставлять вообще никакой информации это выражение означало полное отсутствие оной. А вот если бы какой-нибудь удалой программист из «UDS» изловчился «взломать» (просто ради интереса) код этого «сейфа», то мог бы разгореться серьезный скандальчик с трагическими последствиями для Джафара. Лазарь очень не любил, когда кто-то вел у него за спиной свою игру. Джафара просто-напросто убили бы, не выслушав его жалких оправданий. Нет, предварительно из него бы вытянули все, что тот знал и задумал, но все равно ему пришел бы конец. Однозначно. С Лазарем играть очень сложно если, конечно, нет козырного туза в рукаве.
У Маугли такой туз был. Ну, если и не туз так, валет задрипанный, но кое-что все же имелось. А вот имелось ли что-нибудь подобное у Джафара? Вряд ли
Он закрыл ноутбук и небрежно кинул его на заднее сиденье.
Для начала прогуляемся по Городу, сказал он себе, выгребая «Патрол» из грязи на дорогу. Что у нас здесь изменилось за четыре года? Думаю, многое. И не только внешне. Даже не столько внешне (что может измениться стало больше рекламных щитов на улицах? отремонтировали наконец храм, ждавший десять лет очереди?), сколько в самой сути города, его характере, настроении Хотя, с настроением и поведением мы как-нибудь разберемся. По-хорошему или по-плохому, но разберемся. Что касается характера он у нас у самих не сахар. Дело совершенно в ином, и ты просто боишься себе в этом признаться. Изменился не только Город, изменились вы оба, вы отвыкли друг от друга, стали чужими, словно бывшие одноклассники, бывшие не разлей вода, повстречавшиеся друг с другом через много лет. И ты уже не сможешь называть его на «ты».
А впрочем
Эго мы еще посмотрим.
Джип вынес его на перекресток пяти дорог, и он автоматически (словно и не было четырех лет) повернул налево. Этот автоматизм его порадовал, словно хорошая примета, значит, не все еще забыто, не настолько отвык, как думалось.
Превосходно. А сейчас все время прямо, прямо и прямо, пока не появится мост на ту сторону реки, а уж там ты вообще, можно сказать, дома
На мосту, впрочем, его поджидала еще одна неожиданность. Мост стал платным. Это и не радовало, и не огорчало просто слегка сбило спесь, словно ему, зарвавшемуся, дали поучительную затрещину и напомнили: «Ты здесь чужой».
Невесело вздохнув, Маугли съехал с моста, пролетел мимо парка с аттракционами и перед самой станцией метро свернул направо. Где-то здесь, неприметно устроившись в подвале пятиэтажки, раньше находилась небольшая забегаловка, тихая, сумрачная и уютная, где можно было дешево и сердито набить желудок всякими вкусностями.
Вглядываясь в дома, Маугли ехал не спеша, боясь пропустить тот самый дом.
Ага, вот он. Надо же, осталась забегаловка, уцелела. И даже процветает, судя по тому, как ее разукрасили. Яркий навесик, узорные перила, мраморные ступени. Фонтанчик работает, между прочим. Вот только название поменялось. Раньше было просто «Блинная», а сейчас на большой цветастой вывеске, которая по ночам, вероятно, светилась и играла огнями, было написано: «У Леонарда. Кафе-бистро».