На улице уже было темно. Первым в открытую дверь по маленькой и очень крутой выдвижной лестнице залетел сопровождающий капитан. Он схватился рукой за цепочку между кандалами на руках Григория и затянул его за собой внутрь. Со стороны этот процесс выглядел очень неуклюжим и медленным Тополев преодолевал ступеньки автозака с большим трудом и неуверенностью, хотя самому Грише показалось, что его втащили очень быстро. Дверь моментально захлопнулась, и только тогда капитан выпустил наручники из рук. В глубине кабины было отделение с лавкой на четверых человек и решетчатой дверью. По правую руку было две одиночных камеры, а по левую еще одна, закрытые сплошной стальной дверью с маленькими круглыми отверстиями сверху и снизу. Фсиновец большим железным ключом открыл решётку и запустил Григория внутрь к уже ожидавшим двум арестантам. Прежде чем закрыть дверь, конвоир попытался снять с Тополева наручники, но у него долго не получалось.
Давайте я вам телефоном подсвечу, чтобы легче было ключом попасть? шаловливо предложил Григорий.
Каким еще телефоном? удивленным, но при этом железным голосом вскрикнул капитан и уставился на сопровождаемого. У тебя что, телефон остался после обыска?
Нет, нет, я пошутил, у меня его еще вчера отобрали.
Я тебе сейчас устрою шуточки резиновой дубинкой промеж глаз! злобно отреагировал сотрудник конвоя.
Да шутит он, шутит, Петрович! Наверное, только арестовали, в первый раз едет, не ругайся! вступился за Григория один из арестантов. Ты так больше не шути, на сей раз обратился к Грише его новый сосед, а то нарвешься как-нибудь на конвой с плохим чувством юмора и огребешь по полной. А эти ребята хорошие, мы с ними не первый раз уже катаемся на суды. Петрович вообще красавец!
После этой фразы капитан успокоился и быстро снял наручники. Тополев сел на лавку, и дверь в камеру с лязгом закрылась.
Соседями новоиспеченного заключенного оказались разговорчивые и довольно интеллигентные люди. Они поздоровались и представились. Одного из них звали Валера Чурбанов, а второго Алладин Мамедов, по национальности он был курд. Оба ехали из Таганского районного суда с продленки9. Оба сидели на Бутырском централе на БС10.
Ну, а у тебя что за беда? поинтересовался Валера.
Арестовали меня вчера в ресторане «Иль Помидорро» за то, что у должника деньги своей компании хотел получить.
Какая беда это означает «какая у тебя статья», пояснил Валера.
Статья 159 часть четыре.
А ущерб какой, сколько с тебя терпила просит?
Потерпевший хочет два миллиона четыреста тысяч рублей, а приняли меня с пятьюстами.
А где приняли?
На улице Садовнической, 54.
Тогда у тебя будет Таганский суд, и, скорее всего, тебя привезут в Бутырский СИЗО к нам.
В этот момент дверь автозака открылась, и старший смены велел перебираться в другой автомобиль, побольше. Пассажиров поодиночке, снова надевая наручники и пристегивая к сопровождающему, стали выводить на улицу к стоявшему в десяти метрах от «газели» огромному КамАЗу. На этот раз Гриша почувствовал, что подниматься по приставной лестнице было очень тяжело, особенно в наручниках. Одной рукой он был пристегнут к сотруднику ФСИН, поэтому не мог схватиться за поручень на кузове, и конвоир втащил его практически силой в кабину автозака. Другой открыл фигурным металлическим ключом засов на решетчатой двери, после чего открылась маленькая щелка в камеру не более тридцати сантиметров, где уже сидели Валера и Алладин. Перед входом с Григория сняли наручники, и, нагнувшись, чтобы не задеть головой потолок, он просочился вовнутрь и сел на железную скамью напротив других пассажиров. Ключ снова провернулся три раза, закрывая решетку за этапируемыми. В этом замкнутом бронированном помещении были две большие камеры для содержания арестантов по десять человек в каждой и три одиночных камеры, а также ряд приставных стульев для конвоя.
Свет в автозаке практически не горел, одна тусклая лампочка еле освещала пространство. Внутри было тепло, а через вентиляционное отверстие в потолке поступал свежий воздух. В кабине водителя были кнопки управления кондиционированием, освещением и связью. В общем, как показалось Григорию, вполне современная техника.
Чем на свободе занимался? продолжил разговор настырный Валера.
Работаю финансовым директором строительной компании.
И что, большая компания?
Нет, маленькая, мы больше занимаемся проектно-изыскательскими работами, чем стройкой работаем с Облгазом и РЖД.
А живешь где, в Москве?
На Щукинской, на улице Авиационной.
Это там, где дорогой и красивый жилой комплекс «Алые паруса»?
Да, в соседнем доме. У меня прямо из окна виден новый стадион «Спартак» и «Алые паруса».
Валера оживлялся все больше и больше, а Алладин, будучи восточным человеком, спокойно сидел и ждал своей очереди, чтобы задать единственный, но самый интересующий его вопрос.
А раньше чем занимался, до строительной компании? продолжал допрос с пристрастием Валера.
У меня был холдинг по обслуживанию самолетов «Аэрофлота» в Шереметьево. Более семисот сотрудников, двести пятьдесят миллионов долларов капитал компании. Все отняли рейдерским захватом. Два года боролся, получил три пулевых ранения и уехал в Израиль. Отсиделся там четыре года и вернулся обратно в Россию. Так что потрепало меня неслабо, теперь вот еще и арест
Давай к нам на БС в Бутырку! У нас в камере все есть: телевизор, холодильник, холодная и горячая вода, связь, всего четыре человека. Жить можно. Стоит это удовольствие всего сто сто пятьдесят тысяч рублей как договоришься, зато сидишь, как у Христа за пазухой: никто не трогает и особо не шмонают.
Да я даже не знаю, куда меня определят. Сейчас вроде везут на Петровку 38, а завтра в суд. Адвокат обещал вытащить меня под домашний арест или даже под подписку о невыезде.
Поверь мне: если тебя сегодня домой не отпустили, значит, завтра обязательно отправят под арест, так система работает. Поэтому, скорее всего, тебя определят на Бутырку.
Я все-таки буду надеяться, что завтра уйду из суда хотя бы под домашний арест из суда. У меня ведь как такового преступления-то нет.
Ну посмотрим Если что, запомни: моя камера 288. Скажи мне на всякий случай твои фамилию, имя и отчество. Попробую договориться, чтобы тебя отправили к нам.
Валера достал из своего пакета бумажку и ручку и записал данные Григория. Пока Валера занимался записями, Алладин нагнулся поближе к Грише и прошептал:
Желаю тебе, чтобы завтра в суде у тебя все сложилось, как ты хочешь! Но жизнь это жизнь, а тюремная жизнь вообще отдельная категория, поэтому подумай о том, что тебе сказал Валера. Тюрьмы бояться не надо надо опасаться непорядочных людей, которые там встречаются. Он откинулся обратно и, скрестив руки на груди, обратился к Валере: Сегодня же футбол по телевизору! Наши играют. В двадцать два тридцать, по-моему, начало.
Да-да, точно! Мы с австрийцами в отборочном.
Ну, должны успеть на матч. Сейчас пачку сигарет продольным дадим и они нас побыстрее со сборки в камеру отведут.
Потом они долго обсуждали, какие продукты появились в ларьке централа и последние тюремные новости: кто в какую хату заехал, кому какие сроки дали и что слышно об амнистии и законе «день за полтора». На Гришу сразу обрушилось такое количество новых терминов и слов, что он мог только догадываться об их сути. Из разговора он понял, что Алладин сидит в одной камере со смотрящим за БС, что положенца зовут Анзор, он чеченец и сидит в общей хате 221. И вообще Бутырка это чеченский централ. Сидят еще несколько воров, а именно: Эдик Тбилисский, Ислам большой и Айко Астраханский. Валера рассказал, что у них есть фонарик это маленький кнопочный сотовый телефон, поэтому после восьми вечера можно всегда выйти на связь и поговорить с родными и близкими. Если нужен телефон с интернетом, то можно попросить через маляву, и по дороге пришлют из хаты Алладина. Живут дружно, вместе готовят, смотрит телевизор, есть даже флешка с сериалами и фильмами.