Я покосился на администратора Лёню, который с важным видом ковырялся спичкой в зубах. Страницу перевернул.
«Кубок СССР: хроники финала» гласила рубрика.
В прямоугольнике значились составы команд, время проведения матча и число зрителей:
«Спартак» (Москва) «Динамо» (Москва). 2:0 (0:0). Москва, центральный стадион им. В.И. Ленина, 24 июня. Солнечно 26 градусов 30 000 зрителей. Судьи: Чук (Гомель), В. Бехоев (Орджоникидзе), В. Медведцкий (Волжский).
Голы: Павлов (59, 88).
Удалён: Сабитов.
Ниже шёл сам текст статьи спортивного журналиста:
«Среди всех матчей финал Кубка страны, приковывает к себе особое всеобщее внимание. Спартаковцы и динамовцы выдали восхитительную игру. Розыгрыши Кубка дают понять, что трофей возможно случайно проиграть, но для его выигрыша требуется приложить колоссальные усилия. Так и следует расценивать итог игры на наш взгляд Динамо проиграло случайно, потому что победа Спартака это результат колоссальных усилий спартаковца Ивана Павлова
На 59-й минуте игры Павлов перевернул ход встречи, получив в центре поля мяч и в одиночку переиграл половину команды соперника, на подходе к штрафной закрутил мяч в сетку ворот Динамо. Бело-голубые попытались контратаковать, с помощью многоходовых комбинаций врывались в штрафную Спартака, но Адыгов был надёжен.
И на 88 минуте Павлов с разрезающей передачи Шалимова, забил второй гол, лишив Динамо кубковых надежд. Однако триумф Спартака омрачился тяжелейшей травмой главного игрока матча. Павлова уже в следующем розыгрыше мяча попытался остановить защитник бело-голубых и применил запрещённый подкат, нанёсший игроку жуткую травму, которая скорее всего вынудит талантливого игрока завершить игровую карьеру»
Прямо в статье имелись новые фотографии корчащийся от боли Павлов неподалёку от центра поля, стычка игроков, держащийся за голову Бекасов. И отдельно комментарий руководства: «не стоит делать скорых выводов, Павлов обязательно вернётся в строй».
Я дочитал статью, испытывая престранные ощущения. С одной стороны я первый раз видел 11-го номера красно-белых, но с другой четко понимал это и есть я.
Вгоняло в тупик и то, что никакого Павлова, игравшего за Спартак, я не знал. Да и в сезоне 1989 «Спартаком» руководил Татьянцев. Вот так дела! Однако факт на лицо статья «Советского спорта» окончательно убедила меня в реальности происходящего.
Мы сообщили от травме Алле, заговорил Лёня, когда увидел, что я закончил чтение.
И что она? на автомате уточнил я, хотя не знал о ком речь.
Ванек администратор аккуратно взял мою руку, заглянул в глаза. Ты же знаешь, что Алла всегда была стервой, пусть и чертовски красивой. В общем, твоя жёнушка решила, что проведёт свой отпуск в Сочи до конца.
Ясно.
Вот тебе и новая подробность оказывается у бывшего обладателя этого тела стерва-жена. Вообще конечно я никогда не любил стерв, но всегда признавал, что они чертовски хороши в постели. Теперь же, когда появлялись новые подробности так скажем физиологических возможностей нового тела, я отнюдь не прочь красивой жены стервы. По хорошему сексу изголодался за столько то лет.
И как долго нога будет заживать? спросил я.
Администратор помолчал. Отпустил мою руку, скрестил руки на груди.
Не знаю, честно признался он. Тебе сделали операцию, а Николай Петрович по своим каналам запросил переслать анализы заграницу в Германию. Там у нас хороший хирург есть, Лиенена из «Боруссии» оперировал в своё время. Помнишь? Двадцать три шва наложили, а он через месяц уже играл.
И когда будет ответ?
Ну когда, сам понимаешь, чтобы тебя транспортировать надо разрешение выбить на спецборт Лёня плечами пожал. Не переживай, Николай Петрович лично подключился. Волкову при мне звонил.
Кто такой?
Ну как кто министр гражданской авиации, пояснил администратор. Так что пока тут день другой перекантуешься, а дальше в Германию прокатимся. Как тебе кстати палата, а? Заценил, что один лежишь? Не благодари!
В этот момент в дверях палаты появилась сестричка.
Леонид Анатольевич, вас доктор зовёт. Там результаты какие-то пришли.
А доктор на больного не хочет посмотреть?
Там к вам разговор важный смущенно пропищала сестричка, косясь на меня.
Понял Лёня поднялся с койки, похлопал меня по плечу. Ты не переживай, начальник наш до генсека доберётся, если понадобиться! К осени уже будешь играть.
Ну и вышел. С врачом поговорить.
Все бы ничего, но врач ждал Лёню прямо возле дверей палаты, а медсестра как будто специально забыла двери прикрыть. Через щёлочку, которую оставила сестричка, я хорошо слышал разговор.
Плохие новости, Леонид Анатольевич, говорил врач низким басом. Из Германии пришёл ответ. У Павлова вашего травма несовместимая с дальнейшей игровой карьерой.
Глава 3
«Когда в жизни делаешь какую-то глупость, чтобы все исправить, порой нужны годы. В футболе все по-другому: вы играете каждые три дня, и есть шанс изменить все здесь и сейчас».
Дженаро Гаттузо
Очевидно, что судьба дала мне второй шанс. Я помнил для чего оный просил, и намеревался выжать из новой жизни сполна, показав таким ребятам, как Булава, что у них есть иная дорожка и при должном желании жизнь по другому складывается. Ну и самому себе хотелось доказать, что есть ещё порох в пороховницах у старика. Старость ведь она в душе наступает, а душой я никогда не старел.
Прежде предстояло подняться на ноги, травма больно неприятная. Ну а разговор между Лёней и врачом не прибавил оптимизма. О транспортировке и реабилитации в Германии теперь не шло речи. О том же, что перелом поставит точку на карьере игрока, я знал безо всяких экспертиз.
Тем лучше, не для того я в новом теле перерождался. Поэтому воспринял спокойно неприятные новости и следующие несколько дней спал, восстанавливался. Заставлял себя принимать пищу в отведённое время, привыкал к новому телу. Опыт реабилитации после тяжёлой травмы у меня присутствовал, от того восстановление проходило легче, чем могло. Хотя нога болела жутко
Из команды никто больше не приходил. «Спартак» взял Кубок и укатил на выезд, на следующую игру. У молоденькой сестрички закончилась смена. Доктор заходил один раз, поинтересоваться самочувствием, и то для галочки больше. Факт налицо, как только стало понятно, что я отбегался, интерес к моей персоне заметно уменьшился. И я часами занимался тем, что лежал на койке, смотрел в потолок и строил планы.
Медсестра, которая замеряла молоденькую коллегу, каждый раз вслух удивлялась, видя как я широко улыбаюсь бледными болезненными губами.
Может дозу обезбола снизить, Ванечка? спрашивала она.
Думала, что я не в себе.
На четвёртый день я уже подолгу сидел на краю койки и занимался гимнастикой, получая невероятный кайф от молодого тела полного сил. Швы заживали быстро, проходила боль, проснулся аппетит. Но то, что произошло дальше удивило даже меня. На пятый день пребывания и в первый рабочий день новой недели пришёл доктор. Я сидел на краю койки и разминал шею вращательными движениями головы.
Смотрю тебе лучше? спросил доктор, опершись плечом о дверной косяк и засунув руки в карманы брюк.
Иду на поправку, подтвердил я.
Ну вот и славненько, потому что велено переводить тебя в палату к остальным.
У меня даже бровь приподнялась вот как.
Почему, стесняюсь спросить?
Ну, доктор вытащил руки из карманов, всплеснул ими. Велено. Так что готовься, после обхода пойдёшь в седьмую палату полежишь, а через недельку мы швы снимем и тебя выпишем.
И с этими словами вышел. Я смекнул в чем дело клуб не заплатил за «хоромы» и отдельное размещение. Все просто зачем клубу инвестиции, которые не принесут дивиденды? То-то же и оно, что незачем. А я из талантливого игрока в одиночку решившего судьбу кубкового финала, разом превратился в неликвид. Когда же «акции» начинают тянуть на дно, от такого актива избавляются. Вот и решили, что пора футболиста Павлова в утиль списать если ещё на прошлой недели о реабилитации в Германии разговоры велись, о спецборте, а администратор команды у палаты спал, то теперь меня в общую палату переводят.