Сота был уверен, что лорд согласится. За последние десять лет никому не удалось выяснить, какую игру затеял Кетиш и на сколько ходов он её рассчитал, но некоторые хорошо уяснили, что за специфическую плату рыцарь способен выполнить любую работу. Хоть вручную копаться в выгребной яме.
По подвигу и награда будет, вкрадчиво произнёс воевода.
Взгляд пилига загорелся дедеровым пламенем.
Девять, прохрипел, наконец, он. Мне нужно девять тысяч невольников. Желательно мужчин.
Недурственно, присвистнул Сота. Мне кажется, эти машины столько не стоят.
Они стоят намного больше, заверил пилиг. И моё доброе имя тоже.
Пришло время крепко задуматься воеводе. Такое количество невольников придётся выплачивать не один год, а времени остаётся всё меньше. И где их брать столько? Из своего княжества, Сота удавится, но не продаст ни единого. Стало быть, выход один
Рыцарь терпеливо ждал. Он с бесстрастным лицом налегал на перепелов и даже не смотрел на возможного партнёра.
Зачем вам столько людей, Кетиш? Невольничий рынок хиреет, вряд ли вам удастся продать хоть половину.
Пусть это тебя не волнует, друг Сота. Это мои, эм, личные дела. Я могу лишь гарантировать, что твоё имя никогда не прозвучит в случае чего. К тому же, торговлей людьми я заниматься не собираюсь.
Брось, лорд. Что знают двое, рано или поздно узнает и третий.
Тогда поздно. Когда наши дела станут всеобщим достоянием, будет уже поздно, Сота. Очень поздно.
Мне бы твою уверенность Во всяком случае, по рукам. Я согласен на твои условия, воевода откинулся в кресле и легонько пригубил из кубка. Теперь можно поговорить о более мелких делах, которые легко оплачиваются золотом. Ещё мне понадобится кой-какое рыцарское оружие
С этим проблем не будет, заверил контрабандист Кетиш. К тому же, в честь столь выгодной сделки, я думаю, мы сделаем вам небольшой сюрприз. Совершенно бесплатно, разумеется. Он вам понравиться.
Сота едва удержался, чтобы не скривиться. Что-то во взгляде лорда не нравилось ему. Что-то было не так.
Глава 7
Низкий потолок из толстого бруса, как крышка гроба висел над головой. Ночь была душной, и не спасали даже распахнутые окна. Только полчища мошкары жужжали над самым ухом. Мокрые перины противно липли к телу.
Не спалось.
Вот уже битый час Будилад ворочался с боку на бок в бессмысленных потугах забыться. Существовал ещё один способ уйти от всего, но он давно закончился, и теперь только пустые кувшины и перевёрнутые бочки напоминали, что когда-то под этой крышей было вдоволь медовухи.
Устав ворочаться, он вышел на улицу. Говорят, где-то выпал снег. А в глухих родовских предместьях ещё царило бабье лето.
Лазутчик присел на завалинку под окном и пригорюнился. Во рту был привкус тлена. Будилад поморщился и плюнул в сторону. Его трясло, но холода мужчина не чувствовал. От бессонницы пекло в глазах. А ещё где-то в груди саднила невидимая заноза.
Сон подкрался к нему на мягких пушистых лапах предательски, со спины. Но, пожалуй, именно это и спасло лазутчика от помешательства. Он не понял, как заснул, но очнулся уже ближе к вечеру всё под той же завалинкой, свернувшись калачиком.
Несмотря на долгий сон, усталость так и не прошла. Голова шла кругом, а когда мужчина попытался открыть глаза, ему показалось, что он слышит скрип собственных век. Хотя, это вполне могли быть и ставни.
Да, пошло всё к чёрту, выдавил он и закряхтел, как старик. Поднялся.
Двери, равно как и окна, были нараспашку всю ночь, однако, несмотря на это, соседям и в голову не пришло чего-то утащить. Опытный глаз лазутчика мигом бы определил, ступи кто чужой хоть на порог, хоть в поветь загляни. Здесь жили в большинстве своём честные люди, и избу на ночь запирать не требовалось. Разве что от зверя какого, кошки, например.
Завтракать Будилад не стал. Наскоро окатил себя ледяной водой из ушата, переоделся в чистое и отправился к торговой улице.
Дневная кутерьма мало-помалу начинала стихать. Сонные купцы лениво собирали товар и тихо, как бы нехотя переговаривались. Никто не понимал, какова их выгода в торговле здесь, ведь в предместьях у каждого было собственное хозяйство и немалый клочок земли поблизости. Случись какая нужда, так опять же, плотники под боком, кузница невдалеке. А пряжу спрясть иль рубаху сшить любая баба сможет. Да и гончары нужны только в больших городах, вроде Родова или Велеславля, а тут каждый сам себе швец и жнец, и на дуде игрец.
Лазутчик остановился у лавки шорника Пылея. Уж чей-чей, а его товар всегда пользовался большим спросом. Поговаривали, что даже несколько бояр из Родова заказывают сбрую только у него.
Могу я чем-то помочь? осведомился Пылей. Это был низкий коренастый мужичок с огромным родимым пятном на лысине. На нём по обыкновению криво сидел бардовый долгополый ферязь с высоким пошарканным воротником. Он нахлобучил летнюю бархатную шапку с широкой льняной опушкой и неестественно улыбнулся.
Мне нужна уздечка, сухо произнёс Будилад. Совершенно особенная уздечка для породистого скакуна из Саахада.
Приводи своего скакуна, медленно произнёс шорник. Там и поглядим, что можно для него сделать.
Мне нужна уздечка сейчас. Продай, что уже есть.
Нет, покачал головой Пылей, не выйдет. С конём приходи, говорю, жёстко произнёс торговец и скрылся в повети.
Будилад оглянулся и, удостоверившись, что никто не заметит, юркнул следом. Внутри стояла чёртова туча деревянных ящиков и бочек. Под потолком в неисчислимом количестве висели вожжи, уздечки, шоры, подпруги и прочая лошадиная сбруя. По углам были распиханы оглобли, заготовки дуг и почти уже готовые плуги.
Ты чего припёрся? зашипел Пылей, стоило им оказаться без посторонних глаз. Ты не должен здесь появляться! Это ставит под угрозу моё ремесло, между прочим. Ты что, не знаешь, что тебя всюду разыскивают опричники Соты?
Ну, мы, слава богу, не в Мирограде, пожал плечами лазутчик.
Ой, больно тебе это мешало нож в горло всадить Стефану Кривому во время ярмарки в Стрижени. Ступай отсюда, Будилад, и позабудь тропинку. Верно тебе говорю, схорониться надо покуда всё не уляжется. У Соты скоро других дел прибавится, тогда и высунешься.
Мне помощь твоя нужна, прошептал беглец.
Как об стенку горох! возвёл очи горе шорник. Он повесил на гвоздь уздечку и присел на краешек бочки. Скрестил руки на груди. Ну?
Говорят, в Мирограде ярмарка скоро Ты ведь тоже там будешь? Твой товар, чего греха таить
Ясно всё, замахал руками Пылей, можешь не продолжать. Про княгинюшку свою вызнать будешь просить? Глянулась она тебе, верно?
Так сведаешь? настаивал Будилад.
И не подумаю. Вишь тут, какое дело, дорога она мне покуда, купец похлопал себя пятернёй по шее. Начни я сейчас про Злату выспрашивать, это вызовет ненужный интерес ко мне со стороны опричников. Оно мне надо?
Не прикидывайся ягнёнком, Пылей, лазутчик скривился, как вроде полынь проглотил. Он запустил руки в волосы и заходил кругами. Ты прекрасно знаешь, как в таких ситуациях добываются интересующие сведенья.
Так, шорник стряхнул с подола кафтана несуществующую пылинку и выглянул наружу. Богарь! Богарь! Маришка, скликай сюда брата! горланил лавочник чуть ни на всю улицу. Богарь, пригляди за товаром, понял? Я скоро вернусь. И гляди мне, торговец пригрозил сыну кулаком и повернулся к гостю. Пошли.
Пылей ловко открыл широкое творило в полу и спустился по лестнице в хлев. Будиладу ничего не оставалось, как последовать за ним. Хлев у шорника оказался чистым и опрятным, словно всё семейство коротало дни и ночи здесь в трудах тяжких. Свиней не было, видно паслись где-то неподалёку.
Из хлева вело две двери. Одна на задний двор, где, бренча толстыми цепями, лениво ворочались с боку на бок лихоборские волкодавы. А через вторую можно было попасть в сени.