Где Новиград, а где Сожжённый город? Хм, хм, не знаю. На пару заблудших летавцев и одного рива вполне будет достаточно.
Ты думаешь, Милослав готовится к войне? в лоб спросил Сота.
Я просто не исключаю такой возможности. Хм, хм, нда Слушай, Сота, ты знаешь, я человек военный, как и ты, и мне уже порядком надоело ходить вокруг да около. Мы в Лихоборе слышали, какие дела творятся в Мирограде И очень надеемся, что княгиня Злата отыщется. Хм, но дело, понимаешь, в чём? Коли Милославу взбредёт в голову раздвинуть границы собственного княжества, то до Лихобора ему скакать и скакать, а Мироград почти под боком.
Ну, уж!
Всяко ближе, чем Лихобор.
Ты хочешь сказать, что в случае чего первыми под удар попадём мы? Это вы с Владимиром так измыслили али из донесений лазутчиков?
Наши вурдалаки ничего такого не говорили. Но посуди сам, если это не кровная вражда, то начинать завоевания куда удобней с соседних земель, чем бросаться на край известного мира.
А как же Тигарьск и Родов?
Драгомир нахмурился.
В Тигарьске княгиня из Стрижени. А те за своих горой стоят. Так что, если тигарьчанам придётся солоно, стриженцы явятся, как пить дать. С Родовом, тут да, он всё больше особняком держится. А сам Фатьян больше с нашим Владимиром дружбу водит, чем с ближними князьями.
Сота почесал затылок и вздохнул полной грудью.
Твоя правда, Мир, это было бы гораздо умнее, чем ехать до Тиши, а после уже нападать на соседей. Но Милослав не дурак, далеко не дурак. Он один из немногих, коим удалось добиться княжения не воинским услужением или по праву рождения, а благодаря лишь уму единому.
Именно поэтому, настаивал Драгомир, его следует опасаться больше других. С одной стороны, у нас нет никаких оснований не доверять Милославу. Только с другой, он первым настоял на том, чтобы Совет Семи Мужей ведал о делах каждого отдельного княжества. А про перевооружение нам становится известно от лазутчиков, а вовсе не от самого новиградского князя. Зачем ему такая таинственность?
А что думает Фатьян? Он знает? поинтересовался Сота.
Родович покуда ничего определённого не ответил. Но насколько я могу судить, он давненько уже наслышан о делах в Новиграде. Кабы не раньше нас.
Хорошо. Думается, ты столько проскакал не только для того, чтобы рассказать мне всё это.
Хм, хм, нда, лихоборец снова пригубил вина и тыльной стороной ладони отёр усы, предложение у нас, конечно, есть. И оно довольно простое, воевода из Лихобора достал из небольшой берестяной котомки два свитка пергамента. На обоих стояла сургучная печать Владимира Лихоборского мальчик, поражающий копьём трёхголового змея. Прочти, Сота. Это договорная грамота, по которой Лихобор и Мироград обязуются оказать друг другу самую крепкую военную помощь, случись какое-либо нападение хоть на одну из сторон. Изучи внимательно, хотя мы уверены, что подобный союз будет Мирограду только на руку.
Сота насупил густые брови и принялся за текст документов. Он давно знал и Драгомира, и Владимира, знал и славу, шедшую об этих честных воинах. Но дружба дружбой, а в делах государства ухо держи востро. К тому же по сю пору не понятно, чей лазутчик похитил документы, которые запросто могли скомпрометировать мироградского воеводу в глазах как Совета Семи Мужей, так и местного боярства.
Досконально изучив обе грамоты, мироградец остался доволен.
Я не князь, а всего лишь исполняющий обязанности, пока не подрастёт юный Ивец, медленно произнёс воевода. Поэтому, к сожалению, заверить грамоты княжеской печатью не имею права. И это подтвердит любой князь Совета. Но я могу, в качестве подписи и гарантии своего слова, поставить клеймо мироградской дружины, поскольку являюсь начальствующим над ней. Такое устроит Лихобор?
Мы все давно знаем тебя, Сота, поглаживая большим пальцем кромку кубка, сказал гость. И знаем цену твоему слову. Поэтому нам бы вполне хватило и устного согласия, чего уж говорить о клейме дружины Мирограда?
Благодей! хлопнул в ладоши воевода. Благодей, поди сюда!
Дверь тихо отворилась, и в горнице появился высокий жилистый удалец в кожаном доспехе и с копьём. Он бросил короткий взгляд на Драгомира и замер истуканом, словно на почетном приёме.
Раскали клеймо, властно бросил регент.
Молодец коротко кивнул и бесшумно скрылся за дверью.
Так, хлопнул себя по коленям Сота, чего нового в Лихоборе-то?
Хм, хм, почесал бороду Драгомир, а потом радостно воскликнул и хлопнул себя по лбу, у нас дела! Может, слыхал? К дочке-то Владимира младшенькой, Блажене сваты давеча приезжали. Угадай чьи?
Не томи, болезный
Фауилтиара! Представляешь?
Да ты что? воевода под шумок наполнил оба кубка вином и, отсалютовав гостю, отхлебнул. У волчонка зубы прорезались? Самочку захотел? А девка-то что?
От, деваха у нас! Ого-го! Драгомир погрозил кулаком невесть кому. Представляешь? Руки в боки и говорит, мол, за недомерка замуж не пойду, хоть силком под венец волоките. А от вас, говорит, господа рыцари, выгребной ямой разит за версту; и в баню всех послала. Прямиком.
Ой-ли? прищурился Сота. Так уж и в баню?
Да вот те круг святой! божился лихоборец. Хм, хм, нда А намедни голубя от стервеца получили. Знаешь, что говорит? Коли, молвит, по доброй воле Блажена за меня не пойдёт силой возьму.
Руки коротки, отмахнулся господин регент. Но молодец недомерок! И впрямь, как волчонок.
Говорят, у него в роду были лютичи.
Врут. От них ничего не осталось ещё век назад. Племя волков вымерло.
В горнице тихо возник молодец с клеймом. Он тенью подошёл к Соте и вручил ему символ мироградской дружины заключённый в круг сокол держал в клюве сломанную стрелу.
Воевода с торжественным видом встал и хорошенько припечатал каждый пергамент.
Запахло палёной кожей, над свитками заклубился густой пар. А когда он рассеялся на документах уже стоял знак верности дружины Мирограда своему слову.
Ну, вот и славно, по-лисьи прищурился Драгомир, пряча свой экземпляр грамоты за пазуху.
Мужи ещё некоторое время просидели за столом, обсуждая последние новости на международной политической арене, отпуская различные скабрезные шуточки по поводу и без, ели, но всё больше пили.
Потом, ближе к вечеру изрядно захмелевший Драгомир отказался от постоя и отправился восвояси.
У Соты же оставалась масса дел, которые нужно сделать как можно скорее. Воевода посидел ещё некоторое время за столом, приводя мысли в порядок, а потом, решив, что выпил больше положенного, скликал Благодея. Да наказал ему скорей нести отвар из трав, чтоб дурман из головы прогнать.
Оного воина господин регент не случайно держал ближе к себе. Пожалуй, это был самый расторопный витязь из младшей дружины. Он понимал с полу взгляда, всегда знал, что и где достать, и ещё не успел обзавестись боярским высокомерием старшей дружины.
Как и надеялся Сота, Благодей обернулся быстро с полной крынкой свежего, ещё дымящего отвара. Кувшин был обёрнут рушником, чтобы не обжечься. Воевода осторожно принял его и кивком головы отпустил воина.
Опорожнив крынку, воевода поставил её на стол и, хлопнув себя по коленкам, покинул горницу. Снова перед ним разворачивались пёстрые коридоры Мироградского Кремля. Сквозь диковинное кружево оконных решёток внутрь сочился тихий ветерок с запахом костра.
Сота распахнул маленькую неприметную дверь и тихонько скользнул за неё. Теперь перед ним открывались низкие, прогнившие плесенью кремлёвские подземелья. Сводчатые потолки и узкие стены из красного кирпича освещались редкими факелами, ужасно чадившими от сырости. Изо рта клубами валил пар. Под ногами копошились полчища мышей. От их писка временами закладывало уши.