Картины доставлены к месту назначения в целости и сохранности, я восхищена, начинает Марго. Твои люди определенно свое дело знают. Они встретили меня, едва я вышла из здания с двумя доверху наполненными мусорными пакетами. Будто Санта-Клаус. И прекрасно уничтожили все улики ни отпечатков пальцев, ни следов на полу. На мой взгляд, сработали безупречно. У немецких властей нет ни единой зацепки.
Ну, кое-что они знают правда, не о тебе, а о Гайслере, возражает Уайатт. Пока тебя не было, я еще немного покопался в файлах той журналистки. Мне удалось добыть конфиденциальную информацию: что небольшая группа чиновников узнала о тайнике старика как минимум год назад. Правда, они не могли решить, что делать с этим пожилым, выжившим из ума чудаком, поэтому не трогали ни его, ни полотна. Возможно, боялись, что разразится скандал, подобный тому, что вспыхнул сейчас. Он хохочет. Надо же, потомок нациста, расхитителя произведений искусства, спокойненько живет себе в квартире, где вся кухня забита крадеными шедеврами! Казалось бы, кто-то давно должен был разобраться с подобным безобразием.
Уайатт возвращается с двумя бокалами розового вина из семейных запасов и садится напротив Марго. Из всех производимых де Лоранами напитков этот она любит больше всего. Марго смотрит в бокал и, как ей кажется, различает в великолепном купаже отдельные сорта. Сенсо, Сира, Гренаш и ее любимый, белый виноград Верментино с тонкой кожицей и темно-зелеными пятиконечными листьями. Во время их долгих прогулок дедушка любил рассказывать об отличиях одного сорта от другого. А она, помнится, задавалась вопросом, что он любит больше: свои виноградники или живопись.
Марго поднимает глаза и видит, что Уайатт закинул ноги в грязных ботинках на кофейный столик. Она награждает его уничтожающим взглядом.
Мне поинтересоваться, что стало с той женщиной, чью квартиру я арендовала?
Росс быстро убирает ноги со стола.
На меня работают только лучшие в своем роде специалисты. И они умеют держать язык за зубами. Нет, можешь не интересоваться. Уайатт говорит с легким южным акцентом. Это единственное, что напоминает о каком-нибудь захолустном городишке, заселенном сплошь представителями рабочих профессий, где парень родился, откуда сбежал и больше никогда не возвращался. А еще у него дергается правый глаз, и Марго не может отвести от него взгляд.
А журналистка?
Будет молчать.
Могу я спросить почему?
Лучше не надо.
Глаза Уайатта вдруг темнеют и становятся безучастными.
Ясно. Что насчет «фольксвагена»?
Пытаюсь выяснить, кто ездил на нем вокруг дома Гайслера. Пробил регистрационный номер. Автомобиль арендовали под вымышленным именем. Не волнуйся, я продолжу расследование. Теперь, когда картины у нас, меня больше волнует, как бы обтяпать дельце так, чтобы получить с этого максимальную прибыль. Ты и сама знаешь, что сбывать краденое рискованно. Как только произведение искусства похищено, оно сразу теряет свою ценность. Сейчас строятся разные предположения насчет того, какие полотна могли быть в тайнике Гайслера. Пока точно никто не знает но правда всплывет. Нужно действовать быстро.
Уайатт машет рукой в сторону толстой стеклянной двери, ведущей в хранилище, где стоят три огромных сейфа и лежат полотна Гайслера. У каждого несгораемого шкафа свое назначение. Один используется для ценностей клиентов, в другом держат холсты, предназначенные для продажи, в третьем шедевры из семейной коллекции, которые никогда не уйдут с молотка. Дед все предусмотрел.
Будем действовать следующим образом, инструктирует Марго. Продаем не больше двух картин в одни руки не важно, речь о частном коллекционере или музее. Работаем, не привлекая к себе внимания. Используй теневой интернет и любые другие средства черной магии, которыми располагаешь. Марго повышает голос. Что бы ни случилось, правило одно: полная анонимность. Контактируйте лишь с теми хранителями музеев, которых можно подкупить, и только с теми клиентами, которых в случае необходимости можно шантажировать. Предлагаю в первую очередь обратиться к наркоторговцам из Латинской Америки и русской мафии. Ну и, разумеется, к тем нечистоплотным китайским политикам, которые массово скупают шедевры. Она сверлит Росса взглядом. Те, у кого есть хотя бы зачатки совести, нам не подходят. Ни одно полотно не должно быть продано законным способом. Даже если возникнет спрос. Нам могут подстроить ловушку. Тебе все ясно?
Предельно. Уайатт делает глубокий вдох, а потом медленно выдыхает, издавая раздражающий шипящий звук словно проколотый воздушный шарик.
Я не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, что я причастна к этим картинам. Отмывай деньги, сколько понадобится, чтобы к тому моменту, как они упадут на мой банковский счет, никаких вопросов не возникало. За каждое проданное полотно получишь солидный бонус. Думаю, это отличная мотивация. Марго медленно окидывает Росса взглядом, словно желая напомнить, что и ему можно найти замену. И вот еще что. Картина Эрнста Энгеля «Женщина в огне» останется здесь. Она не для продажи.
Уайатт поднимает брови, но Марго оставляет его жест без внимания и никак не объясняет свое решение. Росс допивает вино и снова наполняет бокалы.
Еще один деликатный вопрос. Евреи будут прилагать максимум усилий, чтобы вернуть утраченные произведения искусства, говорит он.
Деликатные вопросы не мой профиль.
Послушай меня. Речь не о простой краже, а об истории холокоста. Сейчас начнется весь этот цирк с реституцией, особенно когда станет известно, какие неимоверно ценные экспонаты были в коллекции Гайслера. Такие сведения не скроешь, поверь мне. Росс указывает на сейфы. В частности, я говорю о работах Матисса, Шагала, Сезанна, Климта, Рембрандта и двух картинах Пикассо. Это же шедевры. Уверен, найдутся те, кто будет собирать информацию, шпионить, взламывать систему и ждать, пока мы ошибемся. Мы потратим миллиарды долларов, я сделаю все, чтобы нас не раскрыли, но не могу гарантировать полную защиту от хакеров и утечек информации.
Все, закончил ныть? Лицо Марго мрачнеет. Ты примешь все необходимые меры за что и получаешь баснословные гонорары. Она подается вперед. Ты несешь личную ответственность за любые утечки, так что лучше подумай, как защититься от хакеров. Ты, Марго размахивает сигаретой перед лицом Уайатта, решишь все проблемы. Расплачивайся криптовалютой. И не дай бог ты хоть где-то ошибешься.
Росс выдерживает ее злобный взгляд он хорошо знает, что нельзя демонстрировать свою слабость. Впрочем, Марго замечает выступившие у него на висках капельки пота. Она откидывается на спинку дивана, курит и молча смотрит на Уайатта. Парню нравится, когда им командуют, а Марго получает удовольствие, заставляя его пресмыкаться. Она гасит окурок, смотрит на часы и встает.
Пойдем посмотрим на картины.
Они покидают напичканную компьютерами комнату и подходят к первому сейфу. В нем не только шедевры, украденные у Гайслера, но и другие ценные произведения искусства, которые собирали и хранили под замком члены семьи де Лоран. Среди них работы Рембрандта, Тициана, Веласкеса, Рубенса, Моне и картина Пикассо периода сюрреализма в его творчестве, написанная специально для деда.
Сколько полотен мы изъяли у Гайслера? спрашивает Марго. Она уже знает ответ и просто проверяет Уайатта как и всех, кто на нее работает.
Все, что было, отвечает он с довольным видом. Тысячу пятьсот двадцать семь плюс полный чемодан рисунков.
Правильный ответ. Хорошо.
Где «Женщина в огне»?