Первые три года Лорент проводил в своих покоях, отданный на попечение нянек. В четыре к нему приставили гувернера с хорошими рекомендациями. Отец почти не занимался сыном, но денег на образование не жалел.
День рождения Лорента навсегда был связан с днем смерти Беатриче, поэтому особо не праздновался. Мальчик рос, осознавая это, а потому никогда ни о чем не просил и не капризничал.
Стефани также годами не замечала брата. До тех пор, пока в один осенний день мальчишка не залез на яблоню и не застрял там, испугавшись высоты. Лорент посчитал, что не стоит просить о помощи, чтобы не опозориться. Стефани помогла брату, и с тех пор их отношения стали теплеть. И сейчас она сидела возле кровати и силилась не думать о том, что скоро их дружба может подойти к концу.
У двери раздались шаги, и девушка поднялась с места, чтобы встретить вошедшего. Она не видела, кто пришел, потому что вокруг кровати Лорента расставили ширмы, хотя в палате он лежал один.
От резкого движения голова пошла кругом, и Стефани пришлось вцепиться в изножье кровати, чтобы не упасть. Слабость навалилась на нее тяжестью нескольких мешков.
Мадемуазель? С вами все хорошо?
Девушка выпрямилась, узнав голос посетителя. От подобной встречи в глазах потемнело.
Да, месье. Все нормально. Повернувшись к нему, она выдавила учтивую улыбку.
Уверены? Эдриан прищурился, а его рука медленно потянулась к ней.
Вполне. Стефани гордо вскинула голову, стараясь показать всем видом, что с ней все в порядке.
Может, присядете обратно? Нет нужды стоять в моем присутствии.
Девушка заглянула в лазурную бездну глаз собеседника и поняла, что не убедила его. Она сцепила перед собой пальцы, давая понять, что не сдвинется с места. Мужчина едва качнул головой, но настаивать не стал. Держа в одной руке папку с документами, он завел их за спину и посмотрел на Лорента.
Как ваш брат, мадемуазель?
Как видите, устало проговорила Стефани, покосившись на кровать. Месье Пероль говорит, что эти дни будут решающими. Лорент должен прийти в себя. Если же нет Последовал горький вздох. Вчера у него открылось небольшое кровотечение. Из-за перелома. Она указала на зафиксированную в шине левую ногу. Ему сделали переливание крови. Еще месье Пероль говорит, что из-за бедра брат уже никогда не вернется в седло.
В районе виска кольнуло, и девушка приложила холодные пальцы к голове. Это помогло унять пульсирующую боль. Но тут перед глазами все закружилось, померкло. Очертания предметов расплылись и стали похожи на написанную масляными красками картину, на которую вылили воду. Качнуло вправо. Грохот, раздавшийся от падения папки с бумагами, Стефани услышала так отдаленно, словно это произошло в соседней палате. Сильные руки обвили ее талию и держали, не позволяя девушке упасть. Эдриан подставил плечо, в которое она уперлась лбом, как в стену.
Мадемуазель Он сказал что-то еще, но девушка не расслышала из-за громко стучащего в ушах сердца.
В ушах звенит прошептала Стефани одними губами. Она втянула полной грудью исходящий от мужчины аромат. Пахло мятой и чем-то хвойным. Это возвращало к реальности.
Вы заметно побледнели. Эдриан прижимал ее к себе. Может, все-таки присядете?
Нет, просипела девушка, продолжая вдыхать мужской запах. Ей становилось легче. Но вместе с тем, как мысли приходили в порядок, а образы вокруг делались четче, Стефани краснела. Румянец предательски полз по коже от того, как бесстыдно глубоко она дышала чужим ароматом.
Предлагаю вам присесть Или вы приляжете на соседнюю кровать, а я позову ремедистку, обеспокоенно проговорил он, пытаясь заглянуть спутнице в лицо.
Все в порядке, отмахнулась Стефани, освобождаясь из объятий. Голова немного идет кругом. Но это оттого, что вчера мне пришлось дать свою кровь Лоренту.
Святые мученики, мадемуазель, почему вы так терзаетесь? Вам бы следовало отдохнуть, набраться сил. Зачем так истощать себя? негодовал Эдриан. Он нехотя отпустил ее.
Нет! Я не могу отдыхать. Не могу, пока мой брат здесь, резко ответила девушка и, качаясь, неуклюже присела на стул возле постели. Она уставилась перед собой в надежде, что мужчина не заметит ее смущения. Вдруг брату срочно понадобится кровь.
Вряд ли ее будут брать у вас. Вы еще не восстановились.
У меня все в порядке! грубо ответила Стефани, которая ни за что бы не призналась, что чувствует себя плохо. Я справлюсь! Не беспокойтесь обо мне. Девушка не удержалась и взглянула в застывшее, словно восковая маска, лицо Эдриана. В голубых глазах плясали огоньки, но она уже не маленькая, чтобы с ней нянчились, как с младенцем. Не думайте заводить привычку волноваться обо мне. Я самостоятельная. Могу и умею постоять за себя. И какое-то легкое головокружение не сломит меня. Я должна быть рядом с братом, когда он придет в себя. Вам ясно?
Девушка с вызовом посмотрела на Эдриана. Чужая забота ее раздражала. Она не какая-нибудь слабачка, капризная девица из дворянский семьи или еще кто. «Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше», читалась в изумрудных глазах настойчивая мысль.
Мужчина безотрывно смотрел на спутницу какое-то время. При этом его лицо не менялось, лишь в лазурной бездне глаз забурлили эмоции. Потом он устало вздохнул и нагнулся за папкой.
Надеюсь, ваша жертва не будет напрасной, усмехнулся интендант, когда выпрямился. А ваше упрямство не доведет до могилы кого-нибудь.
Стефани зло сверкнула на него глазами, поджав губы. Ей хотелось проявить чудеса остроумия и красноречия, хотелось задеть собеседника за живое. Но на ум пришли лишь грязные ругательства, которые она позволить себе не могла.
Я помолюсь за вашего брата. Пусть он как можно скорее пойдет на поправку. Эдриан уже хотел уйти, но остановился. А вам, мадемуазель, я все же настоятельно рекомендую
Благодарю за ваши рекомендации, месье, но оставьте их при себе. Не надо меня опекать, с раздражением высказалась девушка.
Святой избави от такой каторги, отмахнулся мужчина и зашагал к выходу из палаты.
Пока Стефани смотрела на удалявшегося интенданта, голова вновь пошла кругом. Дышать становилось труднее. Казалось, что затянутый корсет готов раздавить ребра. В глазах замельтешило: бежевые ширмы, высокие окна, бледное лицо Лорента. Все смешалось в единое месиво из ярких и блеклых пятен. В приступе паники девушка подалась вперед, чтобы ухватиться за кровать, но не сумела. Пальцы, кисть, а затем и вся рука сделались ватными. Тело больше не слушалось ее. Последним, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, был каменный пол палаты.
* * *
Как вы себя чувствуете?
Стефани услышала вопрос издалека, словно говоривший находился по другую сторону водопада. В ушах стоял невыносимый шум. Тело по-прежнему казалось ватным, мягким, будто бы все кости вытащили.
Все в порядке, спокойно ответил другой мужской голос.
«Что? Как это? Спросили же меня? Или нет» Девушка ощутила на лице чье-то теплое прикосновение. Кто-то бережно касался ее лба, убирая короткие пряди с глаз.
Стефани задвигала головой. Она хмурилась, пытаясь разлепить веки. Но те так отяжелели, что совершенно не слушались.
Ох, держите руку. Мадемуазель приходит в себя.
Стефани ощутила, как кто-то цепко схватил ее за правое запястье и с силой прижал руку к кровати.
Что происходит? прохрипела она, наконец открыв глаза.
Девушка поняла, что лежит на больничной койке в палате Лорента. Она узнала помещение по витражным окнам. Возле нее находились двое мужчин. Один, Климент де Пероль, ссутулившись, стоял у изножья кровати, придерживаясь за металлический набалдашник. Второй, Эдриан, сидел на табурете с засученным рукавом. Это он держал ее за запястье.