Юля выпучила глаза. Она резко обернулась, ее глаза расширились в два раза. За Дюбелем Аркашей стояли все его убиенные родственники. Девушка, не в силах закричать, просто присела обратно, смотря на бабушку.
Я его часто вижу, уже привыкла, продолжила бабушка, Он не враг нам, если, конечно, мы этого в своих мыслях не допустим. Милая моя, ты же не подумала об этом, верно?
Юля прослезилась. Ее лицо побледнело. Бабушка поняла, что дело пахнет жаренным. Схватив внука, бабушка отсела от Юли, в середину автобуса. Дюбель Аркаша топором изрубил дверь в автобус, зашел вовнутрь, и уселся рядом с девушкой.
Чернобог ждет тебя! демоническим голосом сказал Дюбель Аркаша, Доброго пути!
Дюбел Аркаша начал рубить Юлю топором, да так, что кровь жирными брызгами разлеталась по салону. В тот же момент, очередная стрела влетела в салон, сразив одного из юношей. Закончив с Юлей, Дюбель Аркаша оглядел салон.
Внучок, скоро все закончится! нервно пробормотала бабушка, закрыв внуку глаза, Помощь пришла!
Дюбель Аркаша пошел в салон, изрубив сначала юношей, затем бабушку и внука. На выходе из автобуса, Дюбеля Аркашу встретили убитые им родственники они поклонились герою, словно своему господину. Дюбель Аркаша с высоко поднятой головой, гордо прошелся мимо всех родственников, держа над ними топор.
ГЛАВА II. РАЗДЕЛИТЕЛЬ
После случившегося, народ решил не расползаться в стороны, чтобы выжить. Исследовать Паровой городок особого желания не было. Все коллективно решили разместиться в главном цехе, чтобы переждать начавшуюся грозу, и, по возможности, пойти дальше.
Главный цех это огромное, почти пустое помещение, в три этажа, с нагромождением балок, разрушенных перегородок, останков каких-то механизмов. С другими цехами, он соединен узкими коридорами. Экскурсанты расположились в одном углу, у поваленной колонны. На поступившее предложение развести поляну, чтобы по трапезничать, герои отреагировали шквалом оваций и положительных кивков головами. На импровизированный стол в виде куска плиты свалили все, что у кого было. «В тесноте, да не в обиде» или «Чем богаты, тем и рады». Круче всех оказались сестры Полосковы. В их закромах нашлось много всего вкусного. Особенно у Светы. Так что, голодным никто не остался. Хотя употребление пищи и носило нервозный характер, в сочетании с переглядками по сторонам. Никто, слышите, никто не сомневался в том, что где-то рядом что-то опасное, способное убить. В обществе экскурсантов витала осторожная паника, норовящая в любой момент вдавить «педаль газа» в пол. Были сомневающиеся, но мало кто сидел на камне, причитая как все плохо. Напротив, среди экскурсантов шла полемика, как лучше выбраться из Парового городка, оставаясь незамеченным для неизвестного противника.
Отсюда есть другой выход? спросил Аню Покровскую Павел Борисович, Не очень хочется возвращаться к автобусу.
Есть, но до него нужно идти долго и муторно, через весь завод, нервно пролепетала Аня Покровская. Ее голос часто то падал, то повышался девушка находится под впечатлением от гибели Петра Аркадьевича, с которым она проработала полгода и успела породниться, Дальше этого цеха никто не заходил, кроме сектантов. Говорят, что в середине завода вообще одни руины и негде ходить.
А смысл искать что-то другое? встрял в разговор Юрий Стрелковский, Нам легче найти транспорт на дороге, чем искать что-либо на заводе!
Мы битый час торчали на дороге! Итог двое убитых и не пойми, что происходит! ругнулся Павел Борисович.
Кстати, там, в автобусе же остался народ? подхватил разговор Кирилл, Может сходить, посмотреть?
Там же дождь! возразила Маша.
Дождик! Всего лишь дождик! махнул рукой Кирилл, Помнишь наше свидание? Самое первое? Оно же было под проливным дождем, в парке. Мы тогда промокли до нитки, а когда дождь закончился, умудрились первый раз, первый раз дорогая, поругаться из-за мокрой одежды! Ты меня сильно толкнула, я упал в озеро. Ты резко три раза поменялась в лице и нырнула за мной. Потом я тебя на руках домой нес
Маша ушла в теплые воспоминания, широко улыбаясь. Она смотрела куда-то вдаль, ее лицо покраснело и даже раздалось в размерах щечки набухли, в глазах легкие слезы. Маша трепала себе руки, такое с ней случается, когда она радуется.
Тут тоже самое, только ты уже под крышей будешь, сказал Кирилл, отряхнув джинсы от заводской пыли.
Можно я с тобой? спросила Маша тихо, Мне страшно, когда ты уходишь куда-либо без меня.
Я знаю. Но, сейчас безопаснее здесь, Кирилл стал гладить Машу по спине, смотря прямо в ее глаза. Они обрели строго овальную форму, сильно напряглись, поменяли цвет, взяв за основу серый оттенок. Слезы резко перестали идти, из-за этого ресницы стали слипаться друг с другом, становясь единым целым. Маша насупила губки. Кирилл, поглаживая рукой спину Маши, чувствовал, как ее тело напрягается от шеи к копчику. Позвоночник принял дугообразную форму, будто бы готовя тело к атаке. Лопатки Маши словно древний вулкан, образовали на спине своего рода кальдеру. Того гляди начнется извержение!
Я хочу с тобой! шептала Маша, Не оставляй меня здесь!
Но тут же люди! Ты не одна! Кирилл натянул фальшивую улыбку.
Они мне чужие. Кто они? Я их не знаю. А ты мой муж. Я ношу твою фамилию, скоро рожу ребенка, мы одно целое!
Ты беременна?! закричал на весь цех Кирилл.
Пока еще нет, дрожащим голосом произнесла Маша, Но, я очень этого хочу! И чувствую, что скоро это случится!
Кирилл поцеловал Машу в губы, крепко сжав ее в своих объятиях.
Ты будешь идти сзади меня, чуть поодаль, сухо сказал Кирилл, Если со мной что-то случится, сразу же беги сюда! Слышишь?
Маша кивнула головой. К Кириллу подошел Юрий Стрелковский.
Я тоже иду, мне не хочется сидеть в этом цехе, сказал Юрий.
Едва Кирилл делает шаг, как перед ним вырастает фигура Ивана.
Не ходи туда! угрюмо прошипел Иван.
Тоже дождя боишься? усмехнулся Кирилл, отодвинув Ивана в сторону, Мы сходим, посмотрим, вернемся и все расскажем! Это займет минут десять!
Не боишься, как водитель, быть пригвожденным к автобусу? язвительно воскликнул Иван.
Так, стоп! Мы никуда не идем! вскрикнула Маша, замахав руками, Там же людей убивают!
Те, кто в автобусе, уже попутку поди поймали и уехали! А мы здесь торчим! возмутился Юрий Стрелковский, Вы как хотите, а я пойду!
Стрелковский зашагал к выходу. Проливной дождь водопадом шел через пробоины в крыше и стенах, частично затопив множество коридоров и помещений завода. Стрелковский накрыл голову рюкзаком, и вышел наружу.
Мне кажется, он не вернется, проговорила Света, посмотрев на постепенно растворяющуюся в стене дождя фигуру Стрелковского.
Стрелковский шел по серпантинному коридору цеха, лавируя между потоками воды, бьющими со всех щелей. Выйдя на улицу, Юрий побрел к выходу. Завидев автобус, Юрий остановился, спрятавшись за сторожкой. В автобусе много темных, человеческих фигур. Улыбнувшись и нацепив рюкзак на спину, Стрелковский побежал к автобусу.
Вот возьму и уеду сейчас! радостно кричал Юрий, А вы сидите, ждите, пока дождь закончится!
Юрий с разбегу залетает в автобус и резко останавливается. Внутри никого. Стрелковский проходит в салон, осматривается, садится на кресло.
Показалось? спросил Юрий сам себя.
В автобус заходит Дюбель Аркаша, держа в руке топор. Стрелковский вжался в себя, стал часто дышать. Единственное, что в этот момент пришло в голову Стрелковскому: залечь на кресла, чтобы не было видно. Юрий так и сделал, а ровно в следующую же секунду, истощенное лицо Дюбеля Аркаши оборачивается в салон. Его черные, демонические глаза сощурились, бурого цвета губы напряглись, из-под подбородка повылазили острые шипы, образовав что-то вроде бороды. Дюбель Аркаша пошел во внутрь салона, ударяя топором по спинкам кресел. Юрий лежал и дергался, закрыв глаза и надеясь, что его не заметят. Для верности, Стрелковский даже поджимает ноги, чтобы не загораживать проход в салоне. Дюбель Аркаша проходит мимо, что-то проговаривает себе под нос зловещее и резко втыкает топор в одну из спинок кресел.