Ритуал снятия порчи от примитивного наговора до самой заковыристой гадости устроен так, что способен не только убрать колдовство от жертвы, но и вернуть его заклинателю. То есть в данном случае вам. Я легонько хлопнул ладонью по столешнице. Опытный маг, конечно же, может защититься от подобного заранее. И более того никогда не допустит такой дурацкой ошибки. Но у вашего сиятельства определенно наблюдаются пробелы в образовании, так что последствия не заставили себя ждать. Сначала ломота в костях, потом сухая кожа, я начал загибать пальцы для пущей наглядности, затем почернение, гангрена, температура, сердечный приступ и в конечном итоге смерть. Конечно же, если бы я не появился вовремя.
Господь милосердный, что вы несете? Ритуалы, магия, порча Почему я вообще должен слушать весь этот бред?
Вяземский отчаянно пытался выдавить из себя издевательский смешок, и, надо признать, это у него почти получилось. Первый страх прошел, и закаленный в сотнях придворных и закулисных интриг разум снова заработал, выстраивая защиту. Его сиятельство пока еще пребывал в замешательстве, но сдаваться явно не собирался.
Слова, слова, слова и ничего кроме, проговорил он уже окрепшим голосом. Вы мальчишка, гимназист, и вся эта болтовня не стоит и ломаного гроша.
Ошибаетесь, ваше сиятельство. К моему мнению уже давно прислушиваются и Орден Святого Георгия, и тайная полиция. И если даже его вдруг окажется недостаточно найдется еще одно. Я торжествующе улыбнулся и закончил: Ваша дочь во всем призналась.
Самый увесистый аргумент всегда лучше оставлять напоследок прямо как апперкот в боксерской комбинации. Я уверенно начал раунд, чуть сбавил обороты в середине, а под конец даже дал его сиятельству чуть отыграться, усыпляя бдительность, и добил одним ударом.
Чистый нокаут. Вяземский вытаращился, побледнел и с хрустом переломил ни в чем не повинные очки пополам. Кажется, даже поранил пальцы но это его вряд ли уже волновало. Градус напряжения, повисшего в воздухе между нами, за считаные мгновения взвился до запредельных показателей, и я на всякий случай даже отстранился и будто бы невзначай уперся ладонью в край стола. Чтобы, в случае чего, успеть прижать его сиятельство к стулу до того, как он вскочит, начнет размахивать револьвером или выкинет глупость помасштабнее. Даже старая и израненная крыса, загнанная в угол, все еще может бежать или драться.
Вяземский выбрал второе.
Захлопни пасть, подсвинок! прорычал он, привставая. Еще одно слово о моей дочери и, клянусь богом, я вас тут всех в порошок сотру Ты еще не знаешь, кто такой Петр Вяземский!
Представьте себе знаю. Я выдержал полыхающий мощью Таланта взгляд, не мигая. Петр Вяземский подлец, трус и убийца. Не исключаю, что еще и изменник. И даже будь у вас возможность избавиться от меня без лишнего шума а ее у вас, очевидно, нет и уже не будет, моя смерть лишь укрепит подозрения и похоронит окончательно и вас, и всю вашу семью. И в первую очередь несчастную Катерину Петровну.
Стол под моими ладонями заметно остыл. Казалось, еще немного, и по скатерти поползут морозные завитушки. Вяземский вобрал из окружающего пространства столько энергии, что вполне мог бы врезать. Не кулаком, конечно, у Владеющего такого класса в арсенале просто обязаны быть умения и посолиднее обычного мордобоя. Сила, которая умеет исцелять человеческое тело, вполне годится и для того, чтобы превратить его в визжащий кусок плоти. И еще неизвестно, справится ли моя защита, если его сиятельство слетит с катушек настолько, чтобы пустить в ход Талант.
Но мгновение шло за мгновением, и я все больше убеждался, что бой все-таки закончился и закончился моей победой. Зал ресторана был почти пуст, и все же за нашей беседой наблюдало достаточно чужих глаз: рабочие, пара сибиряков в темном углу, дед Федор на лестнице А когда Вяземский повысил голос, к ним наверняка присоединились и поварята с кухни. Возможностей силового решения нашей деликатной проблемы если они вообще были определенно становилось все меньше и меньше.
Ладно Господь милосердный, ладно! Вяземский рухнул обратно на стул. Просто скажите чего вам нужно?
Глава 3
Чего мне нужно? усмехнулся я. Правды. И ничего кроме правды. Чистосердечное признание облегчит вашу совесть.
И мой кошелек? Вяземский сердито сверкнул глазами. Вы ведь этого хотите, сударь?
Удивительно, как все-таки сильно люди переоценивают деньги. Это почему-то свойственно даже тем, кто родился во дворце и за всю свою жизнь ни разу ни в чем не нуждался. Впрочем, аристократами в таких случаях движет не собственный печальный опыт, а, скорее, затаенное презрение ко всем прочим сословиям. Вяземский вряд ли интересовался моей биографией и видел перед собой самого обычного гимназиста. Человека чуть ли не с самого дна дворянского общества. Того, кому можно заткнуть рот достаточно толстой пачкой купюр.
Вот как? Хорошего же вы мнения о моей персоне Даже обидно. Я осуждающе нахмурился и покачал головой. Нет, я не нуждаюсь в деньгах, ваше сиятельство. А если бы и нуждался вряд ли мое молчание вам по карману.
Зато свое я готов предложить совершенно бесплатно. Вы и представить себе не можете, куда лезете, милостивый сударь. Вяземский огляделся по сторонам и закончил уже тише: Если я заговорю, то вряд ли проживу дольше пары недель.
Поймите наконец, ваше сиятельство. Я облокотился на стол и подался вперед. Вы уже погибли. Виновный в подобных преступлениях непременно ответит перед законом, дворянским собранием и лично государем императором. Рано или поздно очевидно, это лишь вопрос времени. Такое не простят ни при каких обстоятельствах, и вас не спасет ни имя, ни лучшие столичные адвокаты, ни даже бегство. У российского правосудия длинные руки, и оно достанет любого. И в Баден-Бадене, и в Париже, и даже за океаном Признаться, я даже не знаю, что хуже: отправиться на плаху или всю оставшуюся жизнь вздрагивать, услышав шаги за дверью. Я поморщился. Так или иначе ваша судьба уже решена. Но пока еще можно спасти Катерину Петровну. И остальных, кого вы имели глупость втянуть в свои игры.
Но как? Вяземский мрачно ухмыльнулся. Если вы сами утверждаете, что моя дочь уже во всем призналась.
Пока только мне, отозвался я. А я умею держать язык за зубами конечно же, при необходимости и только лишь в том случае, когда это не противоречит чести и долгу дворянина. А вы все еще можете взять всю вину на себя и в таком случае мне не составит особого труда убедить следствие, что роль Катерины Петровны незначительна.
Я чуть смягчил голос и даже отстранился, чтобы Вяземский смог почувствовать себя спокойнее и увидеть во мне если не союзника, то человека, который в нужной степени имеет и желание, и возможность помочь его дочери. Похоже, мне удалось нащупать самое уязвимое место его сиятельства, и на этот раз даже почти не пришлось блефовать: пока информация не дошла до Дельвига и Геловани, я могу распоряжаться ею в собственных целях как угодно.
Так или иначе, сиятельная княжна куда полезнее на свободе, чем в кандалах на каторге.
Конечно, ей тоже придется ответить за свои поступки, продолжил я. Однако его величество Александр Александрович справедлив и не забудет былых заслуг вашей дочери. Однако для этого нам всем придется изрядно постараться. Я снова подался вперед и, строго сдвинув брови, закончил: И для начала вы назовете мне имя.
Боюсь вас разочаровать, но имени я не знаю, буркнул Вяземский. Мне его не называли.
Кто не называл? Я тут же зацепился за саму фразу. Надеюсь, вы не станете убеждать меня, что у вашего загадочного учителя всего один ученик?..