С. Массери
Бунтарка
S. Massery
Sterling falls Book 3
Rebel
Copyright © 2022 by S. Massery
© Корнейчук Ю., перевод на русский язык, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Вульф
Паркер Вортон прислоняется к стене рядом с камерой предварительного заключения. Судя по его рукам, засунутым в карманы, и идиотской улыбке на лице, он, кажется, очень доволен собой. Кроме того, я обращаю внимание на его мускулистое телосложение, песочно-каштановые волосы, уложенные гелем, и скучающие голубые глаза. Когда он защелкнул наручники на моих запястьях в нашем доме, ворвавшись туда с шерифом и его помощниками с оружием наперевес, он шепнул мне на ухо кое-что о Коре, и тогда я понял, что именно он был тем монстром, от которого она убегала, когда мы впервые встретились. Я сжимаю челюсть при мысли о том, что он имел над ней хотя бы какую-то власть, особенно в интимном плане, и надеюсь, его сведет с ума мысль о том, что трое мужчин готовы преклоняться перед ней, в то время как сам Паркер не стоит даже того, чтобы целовать подошвы ее туфель.
Признание было бы очень кстати, говорит он, не двигаясь.
Паркер простоял за решеткой столько же, сколько я просидел в этой чертовой камере. Наблюдая и ожидая.
Для твоего повышения? Я приподнимаю бровь.
Зришь в корень, пожимает он плечами. Но мы можем пойти более сложным путем.
Что, правда? Я подхожу к решетке. Тогда, черт возьми, давай попробуем.
Ты мне угрожаешь? Улыбка Паркера становится шире.
Я бы не стал угрожать тебе, Паркер, это бессмысленное занятие, но рано или поздно твое прошлое тебя настигнет.
Он подходит ближе с мелькающим на лице любопытством.
Ты имеешь в виду Кору?
Я тут же бросаюсь вперед и ухитряюсь схватить его за галстук, невзирая на то, что мои руки скованы наручниками и в таком виде их довольно сложно просунуть между узкими прутьями. Намотав галстук на руку, я тяну Паркера на себя, пока он не упирается лицом в решетку. Когда мы оказываемся в нескольких сантиметрах друг от друга, из него вырывается рычание.
Если ты хотя бы взглянешь на нее еще раз говорю я тихо, чтобы моих слов не было слышно на аудиозаписях, я позабочусь о том, чтобы ты никогда не смог уехать из этого города! И это угроза, ты, гребаный кусок дерьма!
Он хватается за прутья и, сумев просунуть руку внутрь камеры, отталкивает меня, а я позволяю галстуку выскользнуть из моих пальцев.
Я смеюсь, наслаждаясь страхом, вспыхнувшим в его глазах, и смотрю на то, как он пытается поправить свою одежду и притвориться, что ничего не произошло. Обычно мужчины, которые считают, что они стоят на вершине мира, ведут себя забавно, когда сталкиваются с настоящим хищником. Не имеет значения, что я нахожусь в камере, а он снаружи. Что у него есть значок, костюм и пистолет. У нас тоже есть оружие.
Все в порядке, Паркер? спрашиваю я, наклонив голову.
Угроза агенту
Никаких проблем не возникнет, если ты будешь держаться от нее подальше.
Ну, это, конечно, ложь.
Независимо от того, послушает он меня или нет, я в любом случае подумываю вырезать его глаза и другие органы. К тому же мои угрозы больше походят на поддразнивание разъяренного быка. Уговаривать его держаться подальше значит получить в ответ прямо противоположное. Я знаю это, и все же
Вульф, слышу я за своей спиной бормотанье Аполлона, лежащего на одной из коек.
Отойдя от решетки и от придурка, стоящего за ней, я присаживаюсь на корточки рядом с другом.
Прежде чем в наш дом ворвались федералы, доктор успел поставить ему капельницу, чтобы вывести снотворное, которым его накачали, но помимо этого Аполлону просто нужно выспаться.
Не делай глупостей, говорит Аполлон, протягивая руку и хватая меня за ворот рубашки.
Я усмехаюсь. Это я-то глупый?
Я слышу, как в конце коридора раздается звуковой сигнал, после которого отпирается замок основной двери. Спустя минуту рядом с камерой появляется шериф Брэдшоу, а за ним следует человек в костюме, которого впервые я увидел в нашем доме, как и Паркера. Последним в дверь входит мужчина, тоже одетый в костюм. Его я не видел много лет, поэтому мои брови поднимаются от удивления. Федерал в костюме останавливается рядом со своим протеже и хмуро смотрит на нас, а Паркер, который уже успел привести себя в порядок, старается выглядеть так, будто между нами только что не произошло стычки. Вероятно, он не хочет, чтобы его босс знал, что мы как-то связаны.
Шериф, самый расслабленный из присутствующих, отпирает дверь нашей камеры и распахивает ее настежь. Сначала он подходит к Аполлону, для того чтобы снять с него наручники, а затем освобождает и меня.
Что происходит? спрашиваю я, потирая запястья.
Вам разрешено поговорить с адвокатом, объясняет Брэдшоу. Если только ты не хочешь отказаться от него.
Мое внимание переключается на мужчину, стоящего у камеры. Этот адский пес известен тем, что Хотя проще сказать о том, чем он неизвестен. Он сделает все, что в его силах, дабы мой отец был счастлив. Обычно держащийся подальше от здания клуба и от большинства дел Адских гончих, теперь этот человек стоит передо мной. Я знаю, что ему довольно щедро платят, дабы он по просьбе моего отца дергал за все имеющиеся у него ниточки, тем самым давая Церберу то, что он желает.
Нет, спокойно отвечаю я. Мы встретимся с ним.
Я помогаю Аполлону встать, и шериф провожает нас в комнату для допросов или как, черт возьми, она называется. В наши дни одна сторона этой комнаты зеркальная, а в углу другой стены стоит камера с мигающей красной точкой.
Выключите, велит адвокат шерифу, указывая на камеру. В комнате не будет никакого наблюдения.
Конечно.
Мы с Аполлоном занимаем одну сторону стола, а адвокат садится с другой и, открыв свой портфель, вытаскивает оттуда две стопки бумаг.
Вы помните меня, мальчики?
Ричард Джейкобс, говорит Аполлон, прищурившись. Вас трудно забыть.
Вот в чем дело. Ричард смотрит на камеру и, убедившись, что красная точка перестала мигать, кивает сам себе. Цербер готов помочь вам выбраться из этого затруднительного положения.
Но за определенную цену. Я скрещиваю руки на груди. Верно?
Конечно, спокойно отвечает Джейкобс. Ваше освобождение зависит от того, вернетесь ли вы в Адские гончие.
Я не могу сдержать свою реакцию и фыркаю.
Черт бы побрал моего отца, именно этого он хотел.
Зачем? спрашиваю я, и Джейкобс как-то странно на меня смотрит.
Вы что, не слышали?
Слышали что? Аполлон наклоняется вперед и хватается за край стола.
Несколько часов назад на клуб Адских гончих напали Титаны. Это акт войны, и Цербер не позволит им выйти сухими из воды.
Подожди. Я поднимаю руку. Они пришли в само здание клуба?
У меня кровь стынет в жилах при мысли, что в эту бойню могли быть втянуты Кора, Джейс и Малик.
Церберу удалось выбраться из этой передряги невредимым, догадывается Аполлон, похоже, даже не задумываясь о том, что Кора и Джейс были в здании. Вот почему он послал тебя. Он где-то прячется?
Я же пытаюсь представить, скольких Адских гончих застали врасплох. Конечно, в клубе есть охрана, а дорога, ведущая на их территорию, патрулируется, но тех, кто следит за всем круглосуточно, можно пересчитать по пальцам. Кронос знал, что это будет война.
Распишитесь здесь. Адвокат подвигает ближе к нам стопки бумаг, каждая из которых предназначена для одного из нас. Это сделка о признании вины, заключенная от вашего имени.
В чем мы признаемся, если подписываем это? Взяв ручку, я постукиваю ее концом по бумаге, сразу же заподозрив неладное.
Моему отцу нравится действовать как в рамках закона, так и вне их, и у меня возникает чувство, что эти бумаги просто часть сети, которая была создана для того, чтобы заманить нас в ловушку. Я просматриваю первую страницу, а затем перехожу ко второй. В этих бумагах целая куча юридического дерьма, в котором я ни черта не смыслю.