Я достала Еву из колыбели и пошла. Ноги сами привели меня к озеру. Я знала, что оно там есть, но словно видела его впервые прозрачное и спокойное. Присела на берегу, прижимая спящую дочь к себе. Она вздрогнула. Я натянула одеяльце, почти скрывая Еву в тёплой ткани.
Прекрасная осень, не правда ли? Не помешаю? Послышалось за моей спиной.
Я повернула голову на незнакомый голос.
Мы знакомы?
Я бы запомнил эти зелёные глаза, улыбнулся мужчина. Я не смущаясь рассматривала его: высокий, кареглазый, широкоплечий. Рубашка не застёгнута на последнюю пуговицу. Будто невзначай убрав с лица вьющуюся прядь, он опустился рядом без разрешения.
Подул свежий ветер, растрепав по плечам мои волосы и раскрыв одеяльце, в которое я укутала дочь. Ева выглянула, тоже с интересом изучая незнакомца.
А это что за принцесса? Он кивнул на малышку и протянул руки: Можно подержу?
Разве я когда-нибудь доверяла кому-то с первого взгляда? Не припомню за собой таких порывов, но руки сами вытянулись, чтобы передать ему Еву.
Похожа на маму. Мужчина бережно взял её и стал укачивать, хотя это не требовалось: Ева спокойно смотрела ему в глаза. Она даже не вздрогнула, когда её взяли чужие руки. Ваш муж счастливчик.
Я мы мы с Евой вдвоём, пожала плечами я, опустив взгляд на воду. Такую же спокойную, как и дочь. Как будто ветру было не под силу эту воду взволновать.
Виктор, представился он.
Я оторвала взгляд от воды и вновь повернулась к нему. Предчувствие опасности усилилось, по спине скатилось напряжение и замерло где-то в пояснице я вытянулась. Рассматривала его лицо, хотела найти там признаки угрозы. Сердце забилось быстрее, к горлу подступил ком. Моё тело как будто пыталось о чём-то предупредить меня.
Виктор не отводил глаза и даже не моргал, как будто чего-то ждал. Наверное, когда я назову своё имя.
Диана, выдохнула я. А это Ева.
Сама судьба подтолкнула нас с Евой в его объятия. Дочь так гармонично смотрелась на его руках, как будто ей было там самое место.
Это может прозвучать странно, но я совсем не помню своего прошлого Очнулась, а у меня на руках спит Ева, и я точно знаю, что она моя дочь. Но не помню, как ходила беременная. И как рожала, тоже не помню, я положила голову ему на плечо.
Мы сидели на крыльце. Вокруг было тихо. Лишь ветер слабо раскачивал ветви высоких сосен, что росли вокруг дома, донося до нас хвойный запах. Я спрятала босые ноги под длинной сорочкой, поправив шаль на плечах. Волосы, которыми игрался ветер, будто бы пытаясь заплести их в косы, лезли в лицо, я убрала их на спину, скрутив жгутом. Ева дремала у Виктора на руках.
Это нормально чувствовать такую пустоту внутри после родов, я думаю, шёпотом ответил Виктор, чтобы не разбудить дочь, притянув меня ближе за талию: Ты дрожишь, пойдём в дом.
Жена
Кажется, только вчера я стала матерью, а уже сегодня становилась женой. Виктор признался, что влюбился в меня с первого взгляда, и я поверила ему. Возможно, тоже влюбилась. Возможно, тоже с первого взгляда. Я не была уверена в своих чувствах. Сомневалась в себе. В чистоте мыслей они как будто были под наркозом: затуманенные, тягучие не мои.
Если бы я верила в магию, сказала бы, что ты меня приворожил, пошутила я.
Мы стояли перед входом в церковь. Я волновалась Виктор был спокоен. Еву мы оставили с соседкой.
Это ты меня приворожила! Он поцеловал меня в макушку.
Виктор был на голову выше, я едва доставала ему до плеча, хоть и не была маленького роста. Под юбкой моего свадебного платья прятались туфли на высоком каблуке. Я нашла это кремовое платье на чердаке, быть может, оно принадлежало моей маме или бабушке. Я лишь подогнала его по своей фигуре, и оно село так, будто было сшито специально для меня. Да и не было времени искать другое: Виктор так неожиданно сделал предложение А когда я согласилась, сразу же потащил в церковь. Не дал опомниться, будто боялся, что я передумаю.
Моё волнение было приятным, всё внутри трепетало, как будто там заперли стаю бабочек. Но как только мы переступили порог церкви, меня окутал прозрачной невидимой вуалью страх, а в голове я услышала чужой незнакомый голос: «Для каждой из вас у него разный сценарий»
На мгновение я замерла. Ноги будто вросли в пол, стали чужими и отказывались мне повиноваться.
Всё в порядке? Виктор держал меня под локоть.
Я вымученно выдавила улыбку и попыталась сделать шаг вперёд, но не смогла. Страх не отпускал. Он словно появился из земли, как ровный ствол дерева, пророс вдоль моего позвоночника и ветвями схватил меня в объятия.
Виктор будто был готов к этому, подхватил меня на руки и, покружив вокруг себя несколько раз, понёс к алтарю.
Отпусти меня, сумасшедший! смеялась я, прижимаясь к его груди. От него пахло прохладой и свежестью, как после дождя, который разогнал зной.
Я буду всю жизнь носить тебя на руках! громко сказал Виктор.
Простите вернул нас в реальный мир священник.
Виктор опустил меня напротив него, стал рядом и положил ладонь мне на спину между лопаток. От его прикосновения к горлу поднялся ком. Я шумно сглотнула.
Перед лицом господа и всех здесь присутствующих, серьёзно произнёс Виктор.
Я не смогла сдержать смешок, ведь в церкви были только мы вдвоём и священник.
Но мы одни, прошептала я, привстав на носочки, чтобы дотянуться до уха Виктора.
Ты просто не видишь остальных, подмигнул мне он, опуская ладонь ниже.
По спине спустился холодный ручеёк, как капелька воды на покрытом инеем окне. Я не ощущала земли под ногами, будто бы парила. Предчувствие опасности не исчезало. Уши заложило, сквозь шум я едва разбирала слова священника:
Согласны ли вы, Виктор Норберг, взять в законные жёны Диану Хедлунд, любить и оберегать её, в богатстве и бедности, в болезни и здравии
Согласен, согласен! дважды повторил Виктор, перебивая его. Я на всё согласен! Он обернулся ко мне и впился взглядом, отчего вспыхнули щёки и ве́ки.
Я смущённо улыбнулась.
А вы, Диана Хедлунд
И я согласна, тоже не стала слушать до конца.
Властью данной мне
А можно без этого вот всего? снова прервал его Виктор, наигранно скривившись, потом посмотрел на меня и подмигнул.
Объявляю вас мужем и женой! как будто выплюнул священник. Что ж вы такие нетерпеливые
Я ждал эту девочку больше сотни лет!
Я сдавленно рассмеялась его шутке. Только что-то подсказывало мне, что он не шутил
У нас есть ещё часик, пока Ева спит? спускаясь по лестнице, спросил он.
Соседка сказала не торопиться, она присмотрит за
Я соскучился по своей малышке! Виктор остановился и коснулся ладонью моей щеки.
Я задержалась ступенью выше и оттолкнула его от себя.
Что такое? Тебе не идёт быть серьёзной, он стоял ниже, наши лица были на одном уровне.
Пообещай держать в тайне от Евы, что ты ей неродной отец.
О чём речь? Разве не я её отец?
Скажи! настойчиво попросила я.
Обещаю держать в тайне от Евы, что я ей отчим. Довольна?
Я не понимала, откуда это желание скрыть правду от дочери. И почему я попросила об этом у Виктора: он называл её дочерью и вёл себя с ней, как вёл бы родной отец. Но то, как он говорил об Еве, как смотрел на неё, вызывало у меня ревность. Я отрицала это чувство, но оно только разрасталось внутри меня, пустило там свои корни
Маленькая деревушка в нескольких милях от Кристиансанна, самого южного города Норвегии, дольше всех норвежских мест сохраняла летнее тепло, почти до конца осени. Зато зима в Стерквинде1 наступала резко, беспощадно сжимая жителей в тиски хо́лода и мрака.
Я родилась здесь это я помнила. Но абсолютно не помнила своего детства. Эти провалы в памяти всё ещё смущали меня.
Давай переедем в город, предложила Виктору. Но это прозвучало скорее как вопрос, как будто я искала его одобрения.