Все-таки мой прикид ломал у участкового какие-то привычные логические схемы. Задумчиво пожевав губами, он выдал:
Паспорт ваш могу посмотреть?
К сожалению, мой паспорт на прописке.
При этих словах участковый приободрился, ситуация «паспорт на прописке» была ему очень знакома и однозначно сигнализирует, что перед тобой криминальный элемент. Половина граждан, с кем участковому приходилось общаться по поводу их неподобающего поведения, начинали рассказывать сказку, что их паспорт «на прописке».
Вам необходимо пройти со мной! не терпящим возражений голосом произнес лейтенант и сделал маленький шажочек через порог квартиры, чтобы пресечь весьма вероятную попытку с моей стороны захлопнуть перед носом представителя власти дверь и потом показывать через нее участковому фигушки.
Основания следовать куда-то? Я у себя дома!
У вас нет паспорта, необходимо установить вашу личность.
Так и у вас нет паспорта, товарищ лейтенант!
У меня есть удостоверение, дающие мне право вас задержать, участковый не на шутку вскипел.
Я понял, что троллинг служивого может завести меня не туда.
Давайте сделаем так вы зайдете в квартиру, и я вам покажу свои документы, а то там, в коридоре, у пенсионерки скоро ушные перепонки лопнут от напряжения, я высунул голову в темный коридор и последние слова почти прокричал.
Где-то в сумраке длинного коридора на двадцать квартир кто-то в страшном гневе захлопнул дверь. Милиционер заколебался, очевидно, любезность от непонятного «ряженого» его насторожила и входить в мою квартиру он передумал.
Да вы не волнуйтесь, заходите. Если вы через десять минут от меня не выйдете, ваша активистка, я уверен, наряд сюда вызовет. Проходите на кухню.
Через минуту я протянул участковому сложенную напополам картонку в половину размера листа А-4, заботливо упакованную в целлофановый пакет, запаянный утюгом.
Это что? Гаврилов пытался рассмотреть текст через бликующую в солнечном свете поверхность.
Это в отделе кадров сейчас выдают, говорят, что бланков удостоверений нет и будут только через полгода.
Так ты к нам в ППС устроился? Теперь понятно, почему ты такой борзый. Саша, лейтенант протянул мне руку.
Паша, ответил я на рукопожатие. Чай будешь?
Давай, а то мне все равно с тебя объяснение брать.
Из рассказа участкового следовало, что моя соседка, Алла Никитична, была человеком с активной жизненной позицией и демонами в голове. Причем демоны сверлили ее голову вполне натурально. В этот дом она вселилась два года назад по причине постоянного ремонта у соседей по старому месту жительства. Так как раньше жила женщина в угловой квартире, и ее соседями за стеной были только пролетающие мимо птицы, то родственники Аллы Никитичны, устав от ее постоянных жалоб на воображаемых ремонтников, вселили ее в «ветеранский» дом, где ремонтом никто не занимался.
Саш, а где этот нехороший дом?
Какой?
Тот, откуда Алла Никитична съехала.
Тебе зачем?
Ну подумай сам ты сейчас уйдешь, эта ведьма не успокоится и через пять минут придет ко мне опять скандалить, а я ей встречный вопрос а вы где прописаны, гражданочка, и почему не проживаете по месту прописки.
Александр вскинул на меня глаза:
Ты точно только что из армии? Больно ты ушлый какой-то тип.
Я в армию со второго курса юридического ушел, там учат жестко, а главное, учат к любой проблеме подходить творчески. У тебя в этих двух домах, я уверен, половина дедов не по прописке живет, чтобы, если что со стариком случится и оркестр под окнами печально заиграет, то родственники квартиру не потеряли.
Лейтенант закатил глаза к потолку:
Ну да, где-то так, половина не по прописке живет.
Скажи, заявлений от них ты сколько принимаешь каждую неделю? Судя по всему, много. Я понимаю, когда кого-то побили, ты обязан реагировать, но соседские склоки и скандалы не по месту официального проживания затевать как-то незаконно.
Ты-то сам где прописан?
Вот если ты спустишься в жэк, к местной паспортистке, и напомнишь ей, что она еще на прошлой неделе обещала мне паспорт с пропиской вернуть, то узнаешь, что я в этой квартире живу на самых законных основаниях, и лицевой счет на меня открыт, и квартплаты три рубля уже начислили.
Уходил от меня участковый со светлым и одухотворенным лицом и верой в светлое будущее. Наверняка мечтал, как при личном приеме погонит половину местных кляузников на место постоянного жительства, согласно штампу в паспорте.
Глава пятая. Неофит
Апрель одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года
Товарищи офицеры!
Десяток мужчин в форме цвета маренго, со звездочками и звездами на погонах, оторвали седалища от стульев, ну и мы, рядовой и младший начальствующий состав, поднялись с задних рядов скамеек, заполнявших просторную ленинскую комнату в подвале Дорожного РОВД.
За стол президиума уселись небожители командир роты ППС, с погонами, усеянными маленькими звездочками, начальник отдела охраны, тоже в звании капитана, и заместитель начальника отдела по службе, в чине майора. Майор посмотрел какие-то бумаги из лежащей перед ним кожаной папки, потом обвел собравшихся тяжелым, немигающим взглядом.
Мамедов!
Я товщ майор! впереди меня вскочил с места смуглый старшина, прижимая к животу фуражку.
Расскажи нам, кто является подозреваемым в совершении преступления?
Старшина закатил глаза и забубнил с сильным акцентом:
Подозреваемым в совершении преступления является лицо, при котором на его одежде или
На этом доблестный старшина завис, продолжая что-то бормотать под нос, наверное, общался с Всевышним. По забронзовевшему лицу ротного я понял, что старшина служит со мной в одном подразделении.
Товарищ капитан! ехидно протянул майор, повернув голову в сторону командира пэпээсников: Немедленно проведите с личным составом вашей роты занятия и примите зачеты. Послезавтра мне доложите о проделанной работе. Это что за безобразие люди не знают элементарных вещей.
В это время в ленинскую комнату забежал пожилой подполковник с металлической бляхой «дежурный по отделу» на груди, который по кивку зама по службе открыл расползающуюся от вклеенных телетайпных сообщений книгу и скороговоркой заговорил:
На сегодняшний день по территории отдела зарегистрированы
Записывайте ориентировки, не сидите, как просватанные, гаркнул майор, сегодня поеду лично посты проверять, у всех книжки посмотрю, как вы записываете
Народ зашелестел страничками разной степени потрепанности служебных книжек, я тоже открыл свой чистенький блокнот.
В тесной каморке командира роты ППС мне выдали ободранную рацию «Виола», перемотанную синей изолентой в четырех местах, весящую, по моим прикидкам, килограмма два, и напарника, одновременно старшего поста Диму Ломова. Пока мы накоротке знакомились с моим будущим другом, командир, поморщив высокий лоб, принял управленческое решение и отправил нас на самый дальний пост, в загадочную «Нахаловку», на прощание напутствовав бдить и соблюдать социалистическую законность.
Попутный автопатруль, фыркнув на прощание нещадно «троящим» двигателем, высадил нас возле приземистых корпусов психиатрической больницы, бывших до революции казармами Городского гарнизона, и укатил на свой маршрут, а мы двинулись по сырым, с островками рыхлого снега, улицам частного сектора. За последующие два часа мы быстренько отдали долг Родине, заглянув в ближайший гастроном и, пройдя через грязные и темные подсобные помещения, зафиксировали пятерых грузчиков в компании двух бутылок водки. Когда мы ввалились в темную подсобку, граждане выпивали и закусывали, громко обсуждая политику генерального секретаря ЦК КПСС и его последнее выступление на сессии Верховного Совета. Так как писать пять протоколов о распитии спиртного на рабочем месте нам было влом, я предложил грузчикам выдвинуть двух добровольцев на правеж и покаяние. Дима удивленно выпучил на меня глаза, но ничего не сказал.