Но сейчас это показалось ей самым лучшим способом скоротать время до вечера, и она направилась к кассе. Купила билеты сразу на три сеанса подряд на разные фильмы, от мелодрамы до кровавого боевика, запаслась попкорном и, зайдя в полутёмный и полупустой зал, погрузилась в мягкое кресло.
Эй! Видал, как скакнуло? крикнул Иван.
Артём встрепенулся и непонимающим взглядом уставился на коллегу, но тот уже барабанил по клавишам и одновременно кричал что-то в трубку телефона. В зале стоял оживлённый гул, совершенно обычный для середины рабочего дня. Но Артём, с утра пребывавший в сомнамбулическом состоянии, его не замечал. Уши, словно заткнутые берушами, не воспринимали никакие внешние звуки. И тут как будто кто-то резко выдернул их из ушей, весь этот внешний оглушительный мир ворвался в его сознание мощным потоком. Лёгкий озноб пробежал по телу, Артём поёжился и взглянул на монитор. Цена на акции, которые он пообещал купить клиенту, неожиданно скакнула вверх на десять процентов. Это при том, что всё утро эти акции падали, и Артём ждал подходящего момента, когда цена будет на минимуме, чтобы совершить покупку и закрыть выгодную сделку на баснословную сумму пятьсот миллионов. Самая крупная сделка за последнее время. И он упустил этот момент. Точнее, прозевал, погрузившись в мрачные думы, в попытке найти лучший выход из дурацкой ситуации, в которую сам себя загнал. Как он мог допустить, чтобы эта дура забеременела? Почему пренебрёг самыми элементарными способами предохранения? Лень? Глупость? А если она откажется делать аборт? Если заявится к нему на работу и устроит скандал, и все узнают, какой он идиот? Как он потом объяснит Виолетте, что, встречаясь с ней, продолжал спать с другой? Ведь это конец всему! Разрыв отношений с роскошной богатой невестой, каковой Артём уже всерьёз считал Виолетту, крах карьеры. А значит, вся жизнь насмарку. И всё из-за какой-то дешёвой пигалицы, так неудачно вторгшейся в его жизнь в автобусе, когда он единственный раз вынужден был воспользоваться общественным транспортом. Что делать?
Телефон на столе сердито тренькнул, и на нём загорелась красная лампочка, сигнализирующая о входящем звонке. Артём глянул на серый экранчик и обмер Барсуков. Неужели он уже знает, что Артём провалил важнейшую сделку? Кто-то успел настучать? Но кто? Артём окинул взглядом зал. Коллеги напряжённо трудились, не обращая на него никакого внимания, кто с телефонной трубкой в руке, кто в наушниках и с микрофоном на столе, перекрикивая друг друга, ругаясь и периодически яростно колотя по клавиатуре. Время от времени кто-то вскакивал, возбуждённо метался по залу и вновь садился. Вероятно, один из них и заметил, как Артём, мутным взглядом пялясь сквозь монитор, профукал важную сделку. И поспешил стукануть начальству. Из корысти, конечно же. Из зависти. Просто чтобы нагадить Артёму. Вот бы узнать, кто это был.
Дрожащей от волнения рукой Артём снял трубку.
Колосков! прозвучал в трубке бархатный женский голос.
Секретарша! Не сам звонит это ещё хуже.
Привет! буркнул Артём.
Через десять минут зайди к Геннадию Андреевичу.
Хорошо.
«Попал!» пронеслось в голове у Артёма.
В глазах потемнело, в висках громко стучало. Ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.
Иван вскочил со своего места, подбежал к Артёму и хлопнул его по спине.
Слил! радостно воскликнул он. Ну, а ты как?
Артём посмотрел на него со смесью злобы и жуткой усталости.
Чё как?
Не получилось? Да ладно, не парься. Закроешься ещё. Пойдём за кофе.
Иди, я догоню, ответил Артём и, выдвинув верхний ящик тумбочки, сунул туда руку.
Среди груды всевозможных ручек, карандашей, скрепок, кнопок и прочей канцелярии он нащупал пупырчатый блистер и извлёк его на свет. Валерьянка. Артём выдавил на ладонь сразу шесть маленьких жёлтых таблеточек и ссыпал их в рот. Затем взял со стола пластиковый стаканчик, на дне которого ещё оставалось воды на один глоток, и запил лекарство. Артём редко прибегал к подобной «терапии», но был в его жизни случай, когда, как ему казалось, он чуть концы не отдал. Ещё в самом начале карьеры. Артём тогда здорово облажался и думал, что его погонят с работы. Будучи очень впечатлительным, он едва не бухнулся в обморок. Руки тряслись, потом прошибло, словно в бане. И тогда именно Иван сунул ему в рот несколько таблеток валерьянки, что довольно быстро привело Артёма в чувство. Он старался не вспоминать тот случай и тщательно скрывал, что тоже стал хранить в столе успокоительное. Так, на всякий случай. И даже несколько раз за два года прибегал к нему. Вот как теперь.
Сразу полегчало. Конечно, валерьянка ещё не подействовала, но нервная система, в предвкушении покоя, отдала приказ организму перейти из экстренного в нормальный режим работы. Артём встал и пошёл на кухню, где его поджидал Иван. Они приготовили себе по большой кружке кофе. Артём всегда пил чёрный, Иван пополам с молоком. Иван похвастался, что успел продать акции на самом пике и сделал банку солидную прибыль, а значит, может теперь рассчитывать на хороший бонус. Артём о своём провале не распространялся и исподволь пытался выяснить, не Иван ли сдал его начальству. Но, убедившись, что коллега был настолько увлечён своей сделкой, что вообще не замечал ничего вокруг, немного расслабился. Потом взглянул на часы и чуть не поперхнулся до встречи с Барсуковым оставалось меньше минуты.
Сунув Ивану в руки кружку с недопитым кофе, Артём выскочил в коридор.
Э, а чего мне с ней!.. растерянно прокричал вслед Иван.
Артём ворвался в приёмную Барсукова и вопросительно поглядел на секретаршу президента банка Ангелину, шатенку с модельной внешностью и манерами аристократки.
Заходи, сказала Ангелина, даже не взглянув на него.
«Тоже мне фифа! подумал Артём. Вот поглядим, как ты будешь со мной разговаривать, когда мы с шефом породнимся».
Вслух он ничего не сказал, подошёл к массивной деревянной двери и потянул за бронзовую ручку.
Шеф сидел за столом, держа перед собой какую-то бумагу. Компьютера у него на столе не было, поскольку он им не пользовался и не хотел загромождать кабинет ненужным хламом. При необходимости он доставал из портфеля планшет, который всегда носил с собой, и этого было ему вполне достаточно и для связи, и для просмотра почты, новостей и прочего.
Барсуков взглянул на Артёма поверх очков и кивнул, предлагая сесть. К рабочему столу примыкал длинный стол для совещаний, по обе стороны которого стояло по четыре стула. Артём сел на второй стул от шефа не слишком далеко, но и не слишком близко.
Ну? низким хриплым голосом произнёс Барсуков.
Геннадий Андреевич, я не знаю, как так получилось
Что значит «ты не знаешь»? А кто знает?
Это было как в тумане. Я, наверное, приболел
Да? Барсуков вскинул брови кверху, и очки сползли на кончик носа. И что же это за болезнь такая?
Или съел что-то не то
Ты мне тут ваньку не валяй! хлопнув по столу, рявкнул Барсуков.
Артём вздрогнул и почувствовал, как по спине побежали холодные струйки.
Отвечай! Что ты намерен с ней делать?
Всё равно уже ничего не исправить, со мной после такого и говорить не захотят, затараторил Артём. Я подыщу что-нибудь новенькое, ещё лучше.
Что-о? побагровев, вскричал Барсуков. Да как ты смеешь, щенок! Да я тебя за неё в порошок сотру!
Геннадий Андреевич, но она же не одна такая! У меня таких каждый месяц по несколько штук.
Ах ты, гадёныш! По несколько штук? Вот, значит, как ты ценишь мою дочь!
А при чём здесь Виолетта?
При чём? Бросить её решил? Новенькую себе подыскать?
Я
Ну ничего, погоди! рычал Барсуков.
Геннадий Андреевич, я же
Я тебе устрою весёлую жизнь!