В-третьих, наконец, в гостинице оказалась одна чертовски обаятельная хозяйка и масса свободных мест. То есть вообще все места были свободными. Как объясняла хозяйка, «не сезон». С ума сойти, оказывается, здесь бывает «сезон»! Вероятно, в город слетаются штук пять, а то и шесть туристов и в городе становится не протолкнуться. Мы немного посудачили с хозяйкой о проблемах больших, человек на триста, городов, и как там трудно обитать эти вечные толпы, страшные давки в очередях и ужасные пробки на дорогах, и как спокойно и счастливо можно жить вот здесь, в этом дивном городе вообще и в этой гостинице в частности, и я, спокойный и счастливый, как вообще, так и в частности, пошёл занимать свой номер, а хозяйка направилась, вероятно, готовить обещанный приз.
Однако не тут-то было. Сразу занять номер мне не удалось. Стрелки большей части часов как раз дошли до какой-то известной им одним круглой цифры, и мир вздрогнул. Сначала дружно вступили напольные гиганты с фортепианными и духовыми партиями. Парой тактов позже подтянулись часы настенные преимущественно струнные. Через промежуток времени достаточный, чтобы неторопливо произнести фразу «Охренеть можно», мы с хозяйкой погрузились в атмосферу Большого Симфонического Оркестра все три слова с большой буквы. Часы воспроизводили «Венгерский танец» Брамса, и делали это с душой и венгерским темпераментом. Я остановился, так и не дойдя до лестницы с зеркальными ступенями, что вела на второй он же последний этаж, и некоторое время ошалело оглядывался, по-моему даже облизывался, не знаю почему. Часы играли здорово, особенно те, что отвечали за партию струнных инструментов. Я понял, что напрасно в моём детстве родители не заставили меня научиться играть на чём-нибудь изысканно-струнном либо огненно-медном: ощущения человека, оказавшегося внутри симфонического оркестра, были непередаваемы.
Вам понравилось? Правда же очень красиво?
Голос хозяйки, вернувший меня в реальный мир, сочился мёдом, но в глазах, не могущих принадлежать к реальному миру, плясали чертенята.
Мр-мр-мр
Я уже почти пришёл в себя и оглядывался по сторонам взором ещё диковатым, но уже вполне осмысленным.
Да уж! И много мелодий они знают? Репертуар, надеюсь, на уровне?
Они вообще никогда не повторяются! Каждый раз что-то новое! Хотя нет, однажды я их поймала. Когда они думали, что в гостинице пусто, они устроили целый концерт! Что называется, для души.
И чего же просит их душа?
Не поверите, для себя они играют джаз! Причём в основном Гершвина
Поразительно! Это и был ваш приз?
Это был сюрприз, и даже не от меня. Все ваши призы ещё впереди! Так что устраивайтесь и возвращайтесь!..
И я снова пошёл устраиваться, стараясь двигаться по лестнице на максимальном удалении от расставленных вдоль неё часов.
Устраиваться в гостиницах я умею опыт, господа! При желании и совсем небольших средствах любой номер можно превратить во вполне уютное жилище. Приличный эстамп на стену, пара фотографий в рамках на стол, несколько памятных безделушек на тумбочку и цветы с ближайшей клумбы в вазу и вот вы уже не в безликом гостиничном номере, а практически дома.
За этими приятными размышлениями я дошагал по второму и последнему этажу до своего номера и не без любопытства открыл двери: очень интересовало меня, какие сюрпризы прячутся внутри. А в наличии сюрпризов я почему-то не сомневался.
Сюрприз был всего один, но зато глобальный: номер был полностью готов для моего проживания. Причём именно моего, и ничьего больше. Как будто здесь ждали именно меня, причём ждал меня некто, хорошо со мной знакомый, например, моё второе «я».
Только моё второе «я» могло повесить на стену причём в единственно правильном месте такой чудный офорт. Только моё второе «я» могло так подобрать цветы, чтобы они гармонировали с моим настроением независимо от моего настроения. Что касается безделушек, раскиданных по столику, полке и тумбочке, то я на всякий случай раскрыл свою походную сумку, дабы убедиться, что мои безделушки на месте.
Мои были на месте и были чертовски похожи на гостиничные, но рядом с ними выглядели ширпотребом на фоне музейных экспонатов. Хотя вовсе не были дешёвыми. Я немного подумал и спрятал свои игрушки обратно в сумку.
Широкая низкая кровать была застелена покрывалом вишнёвого цвета, вишнёвым был и длинный, в пол, очень тёплый халат. Словом, моё второе «я» ничего не забыло, вообще ничего. Всё было как раз так, как нужно, то есть так, как не могло быть. Но было.
Я достал трубку, кисет, присел к столу стол тоже стоял правильно, у окна, за которым тусклое осеннее солнце безуспешно пыталось вскипятить воду фиорда, и даже не удивился, найдя на столе массивную бронзовую пепельницу, близняшку той, что осталась у меня дома. Вот только моя пепельница была с секретом: нажав на определённые точки определённым образом, можно было сдвинуть двойное дно и увидеть небольшое потайное отделение, где удобно хранить какую-нибудь мелочь вроде записки.
Я нажал и открылось потайное отделение.
В потайном отделении лежала записка.
Совсем небольшая, всего три слова, даже два с четвертью: «О, бойся Бар»
Я закурил, выпустил к потолку колечко дыма и стал готовиться к битве с Бармаглотом.
Надо было назвать гостиницу «Кроличья нора», заявил я ещё с лестницы, уже привычно уворачиваясь от маятников наиболее нахальных часов. И кстати, где мой приз?
Почти готов. Вы когда-нибудь пробовали белый кофе?
С молоком?
Нет, просто белый. Точнее, не просто: он у меня ослепительно белый как зубы красавицы в рекламе зубной пасты!
Заманчиво И на вкус он тоже как поцелуй красавицы?
Даже лучше! Вот, пробуйте здесь единственное место во вселенной, где его готовят.
Божественно!
Я сделал первый глоток и расплылся в блаженной улыбке: хороший кофе моя слабость, я его люблю до неприличия и при этом неплохо готовлю, и зёрна мне присылают самые лучшие; однако напиток в моей чашке был чем-то особенным не то амброзией, не то нектаром. При этом оставаясь кофе, вне всякого сомнения.
И что вы сюда добавляете? Детские сны и немножко материнской ласки?
Почти угадали. И готовлю только под звуки дудочки гамельнского крысолова. Нет уж, секрета я не выдам, но вы почти угадали! Вам вообще удаётся угадывать вот как вы узнали, что раньше гостиница называлась «Кроличья нора»? Я чуть кофе не уронила, когда услышала!
Ага, вот и у меня появились секреты! Готов меняться!
Ну уж нет! Мои секреты старинные, выдержанные в дубовых бочках потерянного времени, настоянные на горьких усмешках прошлых веков. А у вас? Только-только вылупились! И вы их тут же хотите поменять. Нет, пусть пока походят в секретах. Им полезно!
Уговорили, не буду меняться. Дам им немного подрасти и в дубовую бочку А добавка кофе будет? Или за секретными специями тоже надо ехать в прошлые века?
Нет, специи у меня заготовлены впрок! Однако предлагаю сначала позавтракать!
А что у нас сегодня на завтрак, не секрет?
Тёмная часть ущербного месяца, запечённая в
Дослушать несекретный рецепт я не успел: с грохотом распахнулась входная дверь, и в холле материализовался пусть и не Бармаглот, но нечто схожее с ним белое, лохматое, с длинным розовым языком, повадками и обликом напоминающее стихийное бедствие среднего масштаба.
Не прошло и пары секунд да, впрочем, вообще никакого времени и не прошло а я уже лежал рядом с хозяйкой, прижатый столом с зеркальной поверхностью и здоровенным белым и лохматым псом, который активно вертел хвостом-пропеллером и, видимо, огорчался, что стол мешает ему облизать меня целиком.
Стол был тяжёл, язык шершав, сломанный стул под моею спиной достаточно угловат словом, для полного счастья не хватало только музыки. Поэтому, когда часы с присущим им мастерством грянули Сороковую Моцарта, я понял, что день удался так, как давно не удавался.